Своя география - Александр Иванов Дромомания

Хотя немного радует, что встреченные мною иранцы про Россию тоже знали не так уж и много. Думаю, что вы знаете первую ассоциацию, которая приходит всем на ум? Холод. Вторая — Путин. И далее по убывающей: от медведей и большой территории к Достоевскому и Толстому.

Как-то и раньше я заочно любил Иран. А сейчас люблю Иран очно.

2012

Куда едешь, пан?

Польша, Польша — страна загадка. Внезапно появилась в моей жизни — сначала в виде разных поляков, а потом в спонтанном, очень кратком путешествии в Варшаву. Одним весенним днём мы гуляли по Киеву и оказались возле польского посольства. «Это знак, — сказал я. — Надо ехать!» И поехал.

Что я знал про эту страну?

Слова «шлях», «пан».

Что Людвиг Заменгоф, создатель эсперанто, из Польши.

Что Польша была частью Российской империи.

Что в истории были какие-то события, связанные с этой страной.

Что упал в России самолёт с польским правительством и что все погибли.

Что есть девушка Уршула из Польши, с которой мы ехали вместе пятьсот километров по Северу.

Что польский язык содержит в себе много «П-ш-ш».

Что стал знать после этого: немногим больше, но всё, что знал, стало осязаемой частью моего опыта, а это приятно, когда что-то переходит из области фантазий, в область чего-то реального.

Безумная граница. Украинцы и поляки встретились. Долгое ожидание. Контрабандисты, перевозящие тонны сигарет и спиртного. Оказалось, что пешком границу проходить нельзя.

Иду вдоль вереницы машин и спрашиваю водителей о возможности проехать с ними на ту сторону перехода. Прошёл несколько десятков машин, никто не берёт. Такого со мной ещё не было. Я удивился, пошёл по второму разу. Опять не берут, смотрят подозрительно, и при этом машины пустые, места много. Ничего не могу понять. Делать нечего, пошёл по третьему разу. Спрашиваю: «Ладно, что не берёте, объясните хотя бы, почему не берёте?» В ответ меня стали вопрошать о количестве сигарет, которые я якобы везу с собой. Я удивился: «Нет сигарет! Не курю!». Водители удивляются: «А зачем ты тогда в Польшу едешь?». Чёрт возьми, вопрос сложный… Ну, точно не для того, чтобы провозить сигареты… В Варшаву, в гости, путешествую, фотографирую, пишу книгу, в музей… Но точно не для того, чтобы возить через границу сигареты. «А что у тебя в рюкзаке?» Спальный мешок, кружка, одежда, фонарик…

Убедил одного водителя в своей «безсигаретности». Поехали. По пути узнал о тяжёлом контрабандистском быте. Оказывается, внешне пустые машины начинены всевозможными тайниками, в которых люди запихивают до сотни блоков сигарет. Вместо разрешённого одного. Едут, суют взятку, молятся, чтобы их не стали проверять, чтобы не оказалась какая-нибудь пограничная проверка, которая перекроет возможность перевезти груз…

Мой контрабандист рассказал, что попутчиков не хотят брать, так как боятся привлечь к себе внимание: вдруг у пассажира проблемы с документами или ещё с чем.

Вот такая граница. Одна из самых долгих в моей жизни.

Автостоп по Польше оказался просто кошмарным. Может быть, это я был раздражён и утомлён после границы, может, ещё не понял устройство страны и особенности движения по ней, может быть, сказывалось отсутствие чёткого понимания, зачем же я приехал. Прямо как в анекдоте, в котором Машенька пошла по грибы да по ягоды, а вернулась ни с чем. Потому что не поставила конкретной цели.

Добрался до какой-то автостанции, съел пирогов и помчался дальше на автобусе. Надоело выискивать на узких дорожках место для голосования.

В Варшаве пошёл искать Африканьску улицу, на которой жила бабушка Малгоржата, позвавшая меня в гости. Забавно так спрашивать у поляков дорогу. Спрашивал я по-русски, а отвечали мне по-польски как-то так: «Ну, пан, пойдешь-пш прямо-пш, потом-пш, пан, направо-пш сверни-пш, потом увидишь-пш, пан, то-то и то-то-пш и там-пш, пан, поверни ещё раз-пш потом, пан, ещё-пш столько-то метров-пш и там… Ещё что-то пш-пш-пш-пш (что я не разобрал), пан ещё раз спроси-пш. Вот так, пан, и до свиданья тебе, пан, пш-пш». Для русского уха польский язык очень забавный.

Малгоржата — очень классная активная путешествующая пенсионерка, я нашёл её через CouchSurfing (клубную систему гостеприимства) и с удовольствием поехал к ней в гости. Она рассказывала о своих путешествиях, я делился своими, может быть, ради неё я и оказался в Варшаве, ради заряда молодости.

Потом пошёл гулять по городу, был уже вечер, и пару часов я посвятил историческому центру.

По пути мной заинтересовался полицейский патруль, подъехали, попросили документы: «Что, пан, ты делаешь в Польше?» Если бы я знал точно. «Красоту ищу! Фото-фото! Замок! Площадь! Парк!» — пытаюсь объяснить полицейским, чтобы они показали мне красивые места в городе, но они не поняли, отдали паспорт, и мы пошли в разные стороны. Через 15 минут меня догоняет опять та же полицейская машина, и уже знакомые мне полицейские кричат: «Пан! Пан!» Чёрт, это меня. Что ещё? Оказалось, что до них дошёл наконец-то смысл моих расспросов.

Полицейский выходит, поднимает указательный палец в небо и торжественно сообщает мне, куда, по его мнению, мне стоит пойти фотографировать: «Президеньский палаць!» Потом объясняет, как пройти. «Палаць» оказался малоинтересным, а вот Старый город, который я нашёл уже самостоятельно, с узкими улицами, освещенными мостовыми, какими-то крепостными стенами, был красив. А поскольку был вечер, и люди уже стали расходиться, то бродил я по красивым улочкам практически в одиночестве, представляя, что я сейчас нахожусь в средневековом времени, в средневековой европейской столице.

Поляки, жители Варшавы, мне показались весьма религиозными, и вечерние костёлы, в которые я заглядывал, были полны народу. Польский католический священник ксёндз вещал что-то про Матку Марию, на скамейках сидели внимающие люди. В одном из храмов я посидел, послушал проповедь и вспомнил, как в Норвегии мы с Уршулой пытались