Рекло. Роман об именах - Владислав Дронов

рукой тогда. И мне наконец удалось увидеть хозяина руки. Не удивлён, что он решил продырявить мою. С таким-то лицом. После небольшой передышки, я принялся думать о том, что делать теперь. Количество людей на улице с моего прошлого появления здесь не изменилось, а, может, стало больше. И как мне их всех развернуть и выгнать отсюда? Мои раздумья прерывал стук в дверь. Моё сердце упало куда-то к пяткам. Даже сейчас об этом волнительно писать. Каждая секунда, проведённая там, казалась мне давящей пыткой. И неизвестный пронзительный стук лишь усугублял мои чувства. Из-за этого ощущения я не смог выдавить из себя и слова, а дверь тем временем начала открываться. В комнату прошмыгнул мужчина солидного роста в аккуратном красивом синем балахоне и закрыл за собой дверь на щеколду.

– Старший отец эддуба, – начал он, чуть ли не гавкая, полушёпотом. – Уже проснулись?!

От такого обращения я впал в ещё более дикий ступор, поэтому ограничился кивком. Мне почему-то подумалось, что у меня и бывшего хозяина тела могут быть разные голоса.

– Старший отец эддуба, готовы к променаду? Вы же собирались ещё вчера провести осмотр.

В этот раз шок не оставил мне и надежды на возможность хотя бы кивнуть. Но человек в балахоне воспринял моё молчание в качестве согласия, спешно развернулся, отпёр дверь и застыл в дверном проходе, ожидая меня. Пришлось пересилить тряску в ногах и последовать за ним. Мы вышли из домика управляющего лагерем, прошлись по новой дорожке вдоль места, в котором горел когда-то гигантский жертвенный костёр, теперь там стоял очень странный тренажёр. Стояло четыре столба, от которых вниз шли четыре веревки, каждая была привязана к конечности человека. И человек в подвешенном состоянии пытался выбраться или просто барахтался. Можно было подумать, что это какое-то орудие для пыток, но рядом стоял страхующий тип в балахоне, подбадривающий того, кто пользовался тренажером. И в чём цель всего этого? Даже не могу представить, какие группы мышц развиваются при использовании такого тренажера. Подозреваю, что все разом. Может, стоит потом завести себе такой в комнате? Выглядит довольно просто в сборке и освоении. Как только выбраться из него без помощи другого человека? Странно, что этот вопрос вообще меня волнует. Видимо, срабатывает какой-то защитный механизм, заставляющий меня фокусироваться на глупых мелочах вместо чего-то большего. Думаю, что мне просто страшно взглянуть на большее, хотя я уже знаю, что там.

Сразу после этого странного тренажёра было разбито какое-то тренировочное поле, на котором царило полное равенство. Женщины тренировались бок о бок с мужчинами. Человек двадцать отжимались на каких-то импровизированных ковриках, кто-то бегал на месте, группа на краю из шести человек старательно держали планку. В здоровом теле здоровый дух? Не думаю, что всё это было частью какой-то подготовки. Мне кажется, что до пришествия сюда другого меня всего этого не было там. А другой я придумал это всё только для того, чтобы занять и дисциплинировать тамошних обитателей. Античный стиль, что уж сказать.

Мы прошли мимо столовой, а потом мимо бараков-домиков. Странно, но рядом с ними стояли какие-то импровизированные большие шалаши и землянки.

– Алексий уже скоро должен привезти материал для новых домов, – пробурчал мой сопроводитель, когда мы проходили мимо этого места.

Мы немного постояли, а потом двинулись дальше к зданию ангара.

– Вот и наше добро, – рыча начал говорить мой сопровождающий, стоило нам только войти в тёмное помещение склада. – Пятьдесят четыре канистры бензина, двести пустых стеклянных бутылок, двенадцать «Кедров», один «Абокан», одна «Книга абака» – копия. Её достать было трудно. Три ножа для вырезки по дереву. Тридцать веревок.

Свет включился, а он всё не умолкал:

– Три уазика белого цвета, украдены. Пять мешков древесного угля, балахоны на замену, за ними пришлось аж в город ехать, проигрыватель для пластинок, пластинки, двадцать факелов. Вроде всё. И самое главное.

Тело в балахоне резком шагом удалилось куда-то вглубь помещения, скрылось за коробками, а потом вынырнуло, таща по полу деревянный ящик. Взяв лом и вскрыв его, тело торжественно произнесло:

– Как и просили. Легкий пехотный огнемет ЛПО- 50. Будем проверять?

По спине пробежала дрожь. И вот всё это готово обрушиться на деревню в любой момент? Совершенно очевидно, что после себя эти люди оставят только пылающие руины. Понимая, что от меня требуется обратная связь, я отрицательно махнул головой. Еще чего, веселиться и стрелять из огнемета тогда, когда нужно бежать. Мысль о побеге настигла меня ещё тогда, когда мы проходили мимо столовых, но куда? В примерном направлении к деревне? Тогда ночью мы бежали наугад и петляли. Естественно, дорогу я совсем не запомнил.

– Хорошо, – без капли огорчения произнес мой сопровождающий. – У нас сегодня и без того дел много. Вы же помните, что вечером нужно будет вырезать на деревьях послания? Сейчас будет обед, можем за ним обсудить, что делать со всем этим добром. Потом у вас личные приемы и массовые консультации. Пойдёмте в столовую.

Всё это время мне казалось, что мои глаза вот-вот выкатятся из орбит. Вокруг меня всего лишь игра, которую нужно принять. Старый квест из компьютера Оны. Игра подбрасывает новые условия, у меня нет другого выбора, кроме как принять и сделать что-то. Есть, конечно, вариант со смертельным исходом, но мне он лично не по душе. Это слабость. Тем более, что всё сейчас, оказывается, работает на меня. Совершенно молча мы дошли до столовой, в которой я совершенно молча сидел и ел фигурные макароны с соусом и котлетой. Вкус я не чувствовал совершенно. Сразу за осознанием того, что вкуса нет, пришло осознание того, что и обоняние покинуло меня. Очень странная выборка, ведь слух и осязание были на месте. Удивительно, но и этому нашлось позже объяснение. Обряд поедания обеда был скорее для меня растягиванием времени для принятие неизбежной мысли о том, что я нахожусь в чужом теле. Надолго ли это – мне было неизвестно. Нужно было хоть какое-то время, поэтому я доел три сырника и с места не сдвинулся. Я так просидел, наверное, час. Просто свыкнулся с мыслью о том, что всё происходящее существует. И с этим нужно было что-то делать. Сперва меня успокоило, что внешность у тела всё же была моей, с этим жить уже проще. Потом в голове уже начал складываться небольшой план действий. Нужно было провести диверсию, нужна лишь искра. Затем нужно по возможности изучить окрестности, освободить потенциальных узников и вызнать, что вообще из себя представляет этот новый культ. Ведь никаких змеев уже и в помине не было. Пробраться вечером на склад, пользуясь положением, совершить диверсию, бежать, попытаться найти деревню.