Мари Бенашвили - С Луны видно лучше (СИ)

Я хорошо знаю этих существ, и сам не раз бывал на Энойри. Виды, изведанные на той планете дивны по своей красоте и, в то же время, противоречивы. Там царит вечное стремление к прогрессу и слаженная борьба против всех. В общем-то, народ Энойри не агрессивен, но склонен изучать и жестоко атаковать, когда дело касается их безопасности. Коммуникации этих существ непрерывны. Только вместе маленьким энойрийцам удается спасаться от всех опасностей. Но это общение, безусловно, не сравниться с общением на Земле. Там есть расчет и общая цель – эмоции не приняты.

И вот сейчас, когда я нахожусь на далекой, чистой и куда более противоречивой планете, в неприметной земной, примитивной в масштабах космоса, машине, я встречаю детей Энойри! И мы, молча, едем под темным синим небом, конечно, похожим на их небо, но куда более ясным, кататься по вечернему городу!

Первым на разговор решился я.

-Кто вы и что вам нужно от меня?

Она поглядели друг на друга. В воздухе раздался звон, и ультразвук донес до меня их фразы, так как иного голоса у этих космических жителей не было.

-Мы сразу узнали тебя.

-Узнали меня?

-Увидев тебя на дороге, мы ясно увидели твой облик, скрывающийся под маской человека.

-Вот и хорошо, - выдохнул я. – Родные космические лица!

-Что ты забыл на Земле, - послышался сухой вопрос.

-Длинная и запутанная история. Вы должны срочно мне помочь вернуться на Луну!

-У нас своя миссия на Земле., и мы не допустим, чтобы иные, вроде тебя, помешали нам.

-Миссия на Земле? Что вы собираетесь делать?

-Мы проводим исследования.

-Какие исследования? Что вы намериваетесь узнать, разъезжая на земных автомобилях по городу?

-Наша цель – люди, их повадки и возможности. На Земле куда больше ресурсов, чем на Энойри, но она в худшем в состоянии.

-А вам-то что? Это дело землян.

-Мы прибыли для изучения, - только и отвечали они.

-Только вы ведь не причините никакого вреда?

-До тех пор, пока мы в безопасности.

-Не волнуйтесь, о вас никто не знает. А вы вообще одни в таких микроавтобусах прячетесь? Или вас много, и я всегда буду с опаской смотреть на людские автомобили?

-Мы специально выбрали неприметный людской вид транспорта, в котором можно было бы спрятаться и свободно следить за всем и всеми вокруг. Такая машина одна, но ты никогда не узнаешь точно, мы ли в ней – она совершенно обычная, хоть и медленная по нашим меркам.

-А-а, ясно.

-Ты должен молчать о нас и не выдавать нашу тайну землянам, - мы вновь оказались у школьных ворот. – А теперь возвращайся назад, и пусть наши миссии не столкнуться и не помешают друг другу.

-Но, подождите, - говорил я, когда меня уже ослеплял снова знакомый яркий свет, и потянуло назад, - помогите мне вырваться с Земли!..

Но меня никто не слышал, и последние слова я произносил уже стоя у школьных дверей.

Что это было? Знакомые мне инопланетяне просто втянули в меня в свое убежище, черный микроавтобус и предупреди, чтобы я молчал о том, чего бы и так не знал, если бы они мне сами не показали. Я с волнением вернулся к себе в комнату, где мои соседи непринужденно занимались своими обычными делами. Близнецы делали домашнее задание, и, как всегда, спорили, а третий лежал на кровати в наушниках, не замечая нас. Первым моим порывом было немедля поведать все им, возмутиться по поводу всего, но я тут же вспомнил все, о чем предупредили меня энойрийцы. И, уже раскрыв рот, я успокоился, и, молча, сел на свою кровать, будучи в еще большей непонятливости по поводу того, что творится на Земле.

С тех пор я часто обращал внимание на дорогу, и всегда слегка вздрагивал при виде неспешно проезжающего черного микроавтобуса, за непроглядными окнами которого, едва различимый водитель, и пугающая неясность тех, кто находится сзади. Инопланетяне были правы, что я никогда больше не мог понять точно, в какой именно машине они находились. Таких было немало. Даже мои соседи заметили, с каким интересом я наблюдаю за этим видом автомобиля, и стали по-доброму подшучивать над «черным микроавтобусом безымянного». Смеха ради, они придумывали разные небылицы на счет того, что могло бы вызвать мой интерес, и не понимали, почему я с волнением жду их предположений. А я и сам недоумевал, что могло меня так удивить, ведь раньше я не придал бы такому появлению сильного значения. Но это событие вызвало во мне пепел недоверия и настороженности, с которой я потом всегда следил за «людьми», сидящими в черном микроавтобусе. И только я мог знать, что новая машина, появившаяся у дверей чьего-нибудь дома, могла быть вовсе не простым совпадением.

Могу дать вам лишь один совет: будьте внимательнее, когда слишком часто замечаете возле себя случайно оказывающийся рядом черный микроавтобус.

Глава 30: после школы – только хуже

Незаметно для меня подкрался тот день, когда мне следовало расстаться со своими соседями. Нас все вокруг называли совсем взрослыми, хотя по-прежнему принимали за детей. Я не уверен, что отчетливо понимаю разницу, но школа к моменту приближения выпускнова поделилась на две группы. В одной говорили: «Эх, а помните, были времена!..», в другой раздавались уверенные возгласы: «Ух, сейчас начнется! Впереди все самое интересное!». Я не придерживался ни одного, ни другого мнения. Да, конечно, времена были хоть куда, но и в будущем нас всех ждало нечто, что манило нас, и пугало одновременно. Лихорадка поступления в земные вузы охватила всех без исключения. Школы все больше пустела, и теряла свою атмосферу.

Я уже очень привык к здешним порядкам, но все не мог дождаться, когда вырвусь отсюда на свободу. Мне казалось, что дальше меня ждут полное своеволие и неограниченность в действиях. Мне казалось, больше ничто не сможет остановить меня. Я достану ракету и улечу на Луну, подальше от этого безумия людской жизни. Точный способ мне еще е представился, но я был уверен, что решение рядом.

Настал день вечер перед выпускным. В принципе, я был уже свободен. Мои немногочисленные вещи были собранны перед дорогой. Тяжелым решением для меня было оставить записки космонавта близнецу. Я знал, что он, в самом деле, умеет ценить литературу, и незадолго до этого предложил ему почитать то, что написал мой друг. С некоторым нескрываемым удивлением, он взял у меня рукопись. Через неделю он вернул мне ее, высказав мнение о этом.

-Невероятно! Я впервые сталкиваюсь с таким стилем письма! Твой друг, должно быть, очень талантлив. А, знаешь, лунатик, которого он описывает, очень похож на тебя. Подозреваю, ты – и есть прототип.