Рекло. Роман об именах - Владислав Дронов

проснулся, на дворе уже давно за полдень перевалило, а всё из-за одного горе-писателя, который не может придумывать. Это же твоя базовая функция! Видите ли, нужно описывать реальность. Свободы других людей при этом не учитываются, как я погляжу. Странно, кстати, что рука сегодня поднялась и показала этому писателю большой палец. Мне кажется, что сделала она это с толикой сарказма, доступной только частичке сознания чужого человека, обитающего в моей руке. Сейчас нужно сходить к Джотто Ивановичу, посмотрим, что он для меня припас. Да и обсудить всё уж очень чешется язык. Надеюсь, привести в норму свой режим дня.

Сейчас остановился, потому что рука потянулась к ручке. Что же сегодня всем неймется?

«Василе. Осталось. Василе, осталось совсем чуть-чуть. Сегодня. Или. Или завтра. Я стану единым. Я вернусь. Но. Но. Перед этим. Я же всё-таки заглянула глубже внутрь тебя. Ты…Ты очень даже неплохой. Нервозный какой-то правда. Но! Возможно! Возможно!!! У тебя всё может получиться. Мне в это хочется верить. Мы с тобой были мало. Но были с тобой так много. Прощай».

Моя онемевшая рука только что пожала мне мою нормальную руку. Да… День странностей. Но с другой стороны, возвращение моей прежней руки – это хоть какая-то хорошая новость, заодно и с этой рукой хоть какие-то тёплые отношения наладил. Ладно, я думаю, что Джотто Иванович меня уже заждался, пора бы навестить его.

Вот это вечер! Я так весело не проводил время даже со своими университетскими друзьями. И дело не в плотности событий на квадратный метр, а в искренности всех участников. Было приятнее, чем вот это утреннее приключение со светящимся писателем. Естественно, я рассказал об этом Джотто Ивановичу, а он мне рассказал, как видел однажды похожего персонажа, только тот был не прозаиком, а поэтом, да ещё и к тому же не светился. Затем мы добрались наконец-то до нард под чай. Правила оказались для меня не самыми простыми, понадобился добрый час, чтобы разобраться во всём этом деле. И вот затем пошло самое настоящее развлечение. Джотто Иванович предложил интересное дополнение к игре. Мы взяли листочки и написали на них список из десяти пунктов. Десять вещей, до которых у нас не доходили руки. Тот, кто выигрывал, называл цифру и проигравший выполнял действие. Я написал всякую абстракщину в перемешку с потешными приколами. Что-то вроде:

Зажечь костер высотой до проводов(с детства хотел, но никто не давал).

Кинуть камень в окно.

Сказать понравившейся девушке о своих чувствах первым (до этого всегда говорил вторым).

Научиться стоять на руках.

Залезть на большое дерево.

Перестать чувствовать себя виноватым.

Искупаться ночью в реке.

Узнать из чего состоит дверной замок, и как он работает.

Побыть одному в лесу.

Попробовать тыкву.

Мы начали играть и, естественно, я проиграл. Джотто Иванович назвал число четыре.

– Я написал, что хочу стоять на руках.

– Ого! Я тоже самое хотел, когда чуть моложе тебя был. У меня даже своя методика есть. Ну-с. Лицезрей!.

Джотто Иванович вынес из боковой комнаты старый мат для упражнений и постелил его посреди зала, убрав перед этим предварительно всё остальное.

– Здесь самое главное, друг мой, – равновесие. И так. Сперва нужно его почувствовать. Делается это очень легко. Перед тем как встать, прицелься и выбери нужную позицию. Второй важнейший пункт – это сила твоего толчка вперёд для позиции. Для лучшего равновесия ты должен стоять вертикально, как столб, светящий в ночи путникам. Вытяни ноги вперед. Давай, у тебя всё получится, – сказал он настолько воодушевленно, что я уже закатывал штанины.

К удивлению, моя онемевшая рука мне подыграла! Спасибо тебе! Получилось не с первого и даже не с третьего раза, но всё-таки получилось. За меня ещё никто так не радовался. Джотто Иванович воодушевленно пожал мне руки, а глаза его блестели так, будто его сын сделал свои первые шаги. Мы вернулись к игре, и я вновь проиграл! Не хватило буквально чуть-чуть, но тут дело случая. Выкинул плохие кости. Джотто Иванович в этот раз назвал число пять.

– Залезть на большое дерево, – сказал я.

– Ох, Василе. А как же мы это устроим с твоей нерабочей рукой? Хотя погоди, где-то ближе к центру есть же яблоня ветвистая. Ну сейчас попробуем. Собери нарды, возьмём с собой, я сейчас, – ответил Джотто Иванович.

Джотто Иванович нырнул в ту же комнату, из которой вытаскивал спортивный мат и вернулся оттуда с пледом и электрической лампой с ручкой. Мы выдвинулись. Дерево было действительно большое. На первую ветку меня подсадил Джотто Иванович, а потом я залёз ещё на две ветки вверх. Чувствуя, что дальше мне не продвинуться, было принято решение слезать. Получилось это не слишком элегантно, потому как на самой нижней ветке я запнулся и полетел вниз в позе морской звезды. Моё тело не пострадало, но вот душа после этого пустилась в пляс. Как будто снялся какой-то замок с души, который ограничивал меня и мешал соглашаться на дикости. Играть я начал в полную силу, но и в третий раз мне не хватило удачи и прыти. Было видно, что Джотто Иванович игрок заядлый. Он назвал число семь.

– Искупаться ночью в реке, – уже уверенно проговорил я.

– Вот это настрой! Вот это я понимаю. Тогда пойдём скорее, пока сильно холодно не стало. Главное в этом деле не простудиться. Нельзя терять ни минуты.

И вот тьма уже сгустилась над станицей Старороговской. На небе было ни облачка, но луна, похоже, вошла в свою растущую фазу, потому что темнота была довольно густая. Мы стояли перед обрывом у домика бабушки Солки прямо рядом с лавочкой. Джотто Иванович вперёд меня принялся стягивать с себя серую футболку. На мой вопрошающий взгляд он ответил:

– У меня в списке есть пунктик «Прыгнуть с обрыва в воду», никогда так не делал, поэтому давай вместе.

Хотя бы какая-то поддержка. Если бы я плескался в воде, а Джотто Иванович стоял бы на берегу с фонарём, то вышла бы слишком неловкая картина. В итоге я всё равно стоял и мялся на берегу оттягивая момент прыжка. Всё-таки поздний апрель на дворе, а вода прогревается только в середине июня. Да и то, если лето выдалось тёплым. Мои неуверенные переминания с ноги на ногу прервал Джотто Иванович. Он поднял меня над землей и бросил с обрыва. Благо, что внизу было глубоко, но стоять я мог. Было очень весело, давно уже не кричал, как резанный, Джотто Иванович не отставал, басисто смеясь. Но потом ногу немного начало схватывать судорогой, поэтому мы побрели к берегу. На берегу нас уже ждала бабушка Солка:

– Вы чего тут делаете? Вашя? Шовшем дурной? Ну дурак. Я-то думала, какие дети малые