Александр Мартынов - В заповедной глуши

   - Не вдоль по речке, не по лесам -

   Вдали от родных огней -

   Ты выбрал эту дорогу сам,

   Тебе и идти по ней.

   Лежит дорога - твой рай и ад,

   Исток твой и твой исход.

   И должен ты повернуть назад

   Или идти вперёд.

   Твоя дорога и коротка,

   И жизни длинней она,

   Но вот не слишком ли высока

   Ошибки любой цена?

   И ты уже отказаться рад

   От тяжких своих забот...

   ...Но, если ты повернёшь назад,

   Кто же пойдёт вперёд?

   Хватаешь небо горячим ртом -

   Ступени вперёд круты, -

   Другие это поймут потом,

   И всё же сначала - ты.

   Ты каждый шаг перемерь стократ

   И снова проверь расчёт.

   Ведь если ты не придёшь назад,

   Кто же пойдёт вперёд?.. (1.)

   Только, по-моему, вы немного хитрите. Может, передо мной. А может - перед собой да-же. Разве вы ничего не делаете?

   - Ты умный парень, - ответил Михал Святославич. - Очень умный. Но во многом наив-ный. Ну, если спать не хочешь - пойдём, я тебе расскажу, как обращаться с М16...

   ...В глубине леса, краем болота, лежала цепочка озёр, кишащих утками, гусями, бе-касами и вальдшнепами - такой "дикой силы" птицы, как выражался Ельжевский, Валь-ка не видел никогда в жизни. Лесник эту птицу стрелял, конечно, но осенью - и коптил сам. Кстати, такого вкусного копчёного мяса Валька в жизни не ел, хотя не мог пожало-ваться на меню дома. купаться в этих озёрах было и опасно (запросто могло затянуть, как в болото) и неприятно (на дне лежал ил, кишели пиявки), но в самом их виде было что-то, что навевало на Вальку спокойно-умиротворённое состояние. Он любил сюда ходить. Иногда сидел на берегу. Но чаще лежал на животе, вытянувшись в рост, на бо-льшой берёзе, мощной и тяжёлой, повисшей трамплином над спокойной чёрной водой. Бе-рёза была широкая, лежалось удобно. В тёмной глубине иногда мелькали рыбы, а один раз Валька видел потрясающего размера сома - практически бесконечного, как ему показа-лось, с похожими на водоросли усами.

   Тут было хорошо молчать и думать. Когода же накатывала вдруг тоска, Валька переворачивался на спину и смотрел на небо. Ему начинало казаться, что берёза покачи-вается. А потом обязательно приходил сон, в котором он видел маму и отца. Не помнил -

____________________________________________________________________________________________________________________

   1. Слова Б. Вахнюка.

116.

   как, где. Но видел точно.

   И ещё видел...

   ...Это было не на берёзе. Он не спал, он правда не спал!!! И не грезил, как тогда, с талисманом, который больше не показывал Михал Святославич! Валька вечером шёл с прогулки - так, отшагал километр ради моциона.

   Они перешли дорогу - вышли из кустов и скрылись в кустах. Большой и грузный мужчина с ручным пулемётом. Женщина в кожанке и платке, с винтовкой на ремне. И мальчишка в пилотке, с дисковым ППШ. В десятке метров от Вальки. Их шаги не при-минали траву, их руки не раздвигали кусты. Казалось, что сквозь них просвечивает доро-га...

   ...Но они - были.

11.

   - Оп! Держи!

   Витька подхватил брошенную ему железку и уложил на разостланный брезент.

   - А теперь меня, - из раскопа протянулась рука, Витька взялся за неё и рывком помог Альке оказаться снаружи. Девчонка отряхнула ладони и удовлетворённо-победно огляде-лась.

   Двенадцать палаток лагеря поисковиков стояли двумя рядами, по римскому образ-цу, с флагштоком и импровизированным плацем, вытоптанном уже до бетонной гладкос-ти, между ними. Впрочем, в отличие от римского лагеря, этот плац использовался и ме-нее торжественно - для футбольных или волейбольных, в зависимости от настроения, баталий - или просто для танцев. Тринадцатая палатка - штабная - и четырнадцатая - склад - замыкали прямоугольник. Раскоп N 8 находился прямо за штабной палаткой.

   В этом раскопе не находили останки - тут был какой-то блиндаж или что-то вро-де этого, брошенный и, судя по всему, засыпанный взрывом. После того, как было разоб-рано слегка просевшее перекрытие, обнаружилась вполне целая внутренняя обстановка, вплоть до телефона на столе из плашек. Игорёк Хлюздин, местный штатный клоун, ко-торый есть в любом каоллективе подростков, всех рассмешил, изображая, как пытает-ся связаться с Вашингтоном - дул в трубку, орал,что не слышно и совершал массу идио-тских действий, пока военрук Сергей Степаныч не разогнал его оттуда. Работать на этом раскопе оказалось не очень-то интересно - что тут раскапывать?! - но Витька и Алька соглашались легко. И, кажется, все понимали - почему.

   Кроме, как с отчаяньем думал Витька, самой Альки.

   Действительно, временами у Витьки возникало ощущение, что Алька и позвала его только затем, чтобы обеспечить дружину ещё одними рабочими руками. Он и работал - не за страх, а за совесть. И на вечерних посиделках и танцевалках Алька вроде бы была с ним. Но...

   Витька и сам не знал, чего ждёт. И сам удивлялся себе. Разве он не валял девчонок, да и взрослых женщин, если ему хотелось? Ну, конечно, не сплошь и рядом, как иногда в разговорах с ребятами там, в той жизни, утверждал он (а сейчас вспоминать было стыдно...), но ведь укладывал, и не очень-то они трепыхались - Витька был красивым и вообще... Но мысль о том, что так можно поступить с Алькой, пугала, сжимались кула-ки - как будто это кто-то другой собирался сделать такое...Да и не дала бы она с собой так поступить, думал Витька. И злился: она просто глупая! Занимается какой-то ерун-дой, как будто не понимает, для чего созданы девушки! И тут же злился на себя: нет, это он чурбак, колода бесчувственная, член на ножках...

   - Вить, - Алька оглянулась и поправила на бедре противогазную сумку - тут все таки-ми пользовались для мелких находок, которые занимают руки, а сразу не положишь, куда надо. - Смотри... Это я там, в ящике под столом нашла. Нагнулась, гляжу - а там ящик.

117.

   Ну и...

   Ещё раз оглянувшись, она достала из сумки два ТТ.