Луи Буссенар - Монмартрская сирота

Диана, улыбаясь, слушала и в то же время внимательно разглядывала план. Наконец, она подняла голову и воскликнула с лихорадочной торопливостью:

— Готово, идем!

Корнелиус отвязал подвязанные им к лестнице смолистые сучья дерева, известного под названием «окошэ», вполне заменяющего индейцам факелы, и они двинулись в путь.

В подземелье отвратительно пахло летучими мышами, которые носились целыми тучами, спугнутые светом.

Впереди шел, освещая путь, Корнелиус. За ним с планом в руках двигалась Диана, а полковник Диксон заключал шествие, смешно пригибаясь при проходе через небольшие отверстия между двумя соседними комнатами.

План был превосходен.

В нем были помечены не только проходы, но и указаны отличительные признаки той или другой комнаты. Каждая из каменных клетей сообщалась тремя или даже четырьмя проходами с соседними, и потому без плана решительно нельзя было бы разобраться в этом лабиринте.

С сильно бьющимися сердцами, медленно двигались вперед Диана и ее спутники.

Наконец, они дошли до голой стены, где была изображена головакаймана и в которой Дэрош проделал клинообразную брешь при помощи динамитного патрона.

— Здесь находятся сокровища, — прошептала Диана задыхающимся голосом.

Ее сердце билось до боли, и руки дрожали.

Корнелиус поднес к стене факел, ища какого-нибудь отверстия или расщелины. Перед ним был сплошной гранит. После более внимательного осмотра он заметил, наконец, нору, ту самую, из которой Жо вытащил за хвост ракуна.

Нагнувшись, он разглядел в шероховатости гранита следы металлического порошка, которые Дэрош впопыхах забыл уничтожить.

Как и Дэрош, полковник всунул в нору руку и вытащил несколько зерен золотого песку.

Диана, снедаемая лихорадочным волнением, последовала примеру полковника и просунула туда же свою нежную маленькую ручку.

Ее пальцы нащупали золото… Песчинки металла прилипли к ее руке и забрались под ногти.

— Золото!.. Это золото! — воскликнула она, пьянея от восторга. — Нужно пройти туда во что бы то ни стало!

— Как бы уничтожить эту проклятую стену? — вскричал полковник, наэлектризованный видом золота.

— Это можно сделать лишь при помощи пушки или динамита, — ответил Корнелиус, стараясь сдержать волнение.

— Но ведь динамит можно достать не ближе чем в Fort Mac-Rae.

Диана нервно пожала плечами и обратилась к своему секретарю:

— Скажите, Корнелиус, сколько динамита в патроне винтовки?

— Ровно шесть грамм.

— Прекрасно. У каждого из наших всадников по тысяче патронов; не так ли?

Корнелиус утвердительно кивнул головой.

— Так как их пятьдесят человек, то всего, значит, имеется пять тысяч патронов. Считая по шесть грамм в патроне, мы располагаем тридцатью килограммами динамита… Итак, нужно выпотрошить патроны, и у нас будет столько динамита, что мы сможем взорвать целую шахту.

Полковник и Корнелиус с искренним восхищением смотрели на молодую женщину, которая так быстро придумала столь простой и легкий способ.

Они приветствовали ее план криками: «Браво!» — и, как американцы, понимая, что в данном случае «время — больше, чем деньги», поспешили привести его в исполнение.

С большими предосторожностями они спустились вниз, оставив Диану наедине с вековыми сокровищами.

Извлечение динамита из патронов продолжалось больше часа, и Диана дрожала от нетерпения.

За неимением подходящего сосуда динамит был помещен в дорожном одеяле, завязанном четырьмя узлами, и после неимоверных усилий благополучно доставлен к норе ракуна.

Достаточно было ничтожной искры, чтобы все трое были погребены в мрачной пещере, и потому полковник принял самые строгие предосторожности, стараясь держаться с факелом как можно дальше.

Корнелиус наполнил нору динамитом, ввел туда длинную шерстяную тряпку, пропитанную порохом, привязал к ней разорванное полосами одеяло и засыпал затем нору мелкими камешками и песком, плотно притоптав их сапогом.

Когда все было готово, Корнелиус слегка посыпал порохом свой импровизированный фитиль и, улыбаясь, обратился к Диане:

— Адская машина готова!

Они отошли от стены на значительное расстояние, после чего Диана поднесла к фитилю огонь.

Показались искры и легкое пламя, змейкой извивающееся по направлению к норе.

Через мгновение раздался оглушительный взрыв.

ГЛАВА XXXV

эрош и Стальное Тело вскочили на ноги, ошеломленные громом, потрясшим гору.

Ослепительный блеск прорезал окружавший их непроницаемый мрак, и одновременно посыпались с грохотом груды камней.

Им почудилось, будто перед ними поднялась, точно в феерии, стена. Они, оглушенные, подавленные, стояли, потеряв способность двигаться.

Затем их снова окружила непроницаемая тьма.

Спустя несколько минут совсем близко показался яркий свет, и послышались человеческие голоса.

Это были возгласы безумной радости.

Смех, восклицания, выражение восторга — все это смешивалось в нестройный гул.

— Миллионы!.. Целое царство золота!.. Это поразительно! Слитки!.. Золотой песок!.. Самородки!.. Еще!.. Еще!..

Стальное Тело, оглушенный ударом камня, не сознавал, что вокруг него делается; но Дэрош, успевший прийти в себя, понял происходящее.

Он сразу узнал эти пожелтевшие от времени ящики, на которые падал свет факелов.

В них заключались индейские сокровища — те сокровища, которые он нашел после столь тяжких трудов.

Он понял все.

Воздушный Город тянулся вдоль всего подземелья между обоими склонами горы.

Древние обитатели его сообщались, очевидно, с внешним миром двумя путями: с одной стороны горы — посредством квадратных отверстий, выходящих на площадки, а с другой — посредством пещеры, к которой вела головоломная тропинка, открытая Стальным Телом.

Между пещерой и помещением, где хранились сокровища, природа устроила тонкую гранитную стену, которая была уничтожена теперь действием взрыва.

Дэрош тотчас все понял.

Все его труды погибли… Все надежды рухнули… Его сокровища — ведь он первый открыл их — в чужих руках.

Гнев, бешенство, отчаяние овладели им, и он, бессильно сжав кулаки, крикнул незнакомцам:

— Негодяи!.. Мошенники!.. Воры!.. Оно вам не достанется!.. Нет, оно вам не достанется!..

Он хотел броситься на них с револьвером, но беспомощно упал на землю из-за отсутствия сил.

Три крика изумления и ярости раздались в ответ на его неблагоразумный протест, и в тот же миг из-за облаков не совсем еще рассеявшегося дыма к месту, где лежал Дэрош, бросились три фигуры.