Джеймс Лусено - Тысячелетний сокол

Мы с Сари кинулись вон из «Сокола». Наружу побежали и другие служащие и артисты «Молпола». Не успел я толком отойти от трапа, как был вынужден остановиться и оглядеться. Под тусклым небом Регоша сгущался мрак, и в лесу слышались хриплые крики местной живности. У меня появилось дурное предчувствие, и сотни глаз, зажигавшихся за деревьями, бодрости духа не прибавляли.

Что-то с огромной скоростью выскочило из-под древесных крон, промчалось через поляну и исчезло в лесу с одной из наших зверушек в зубах. Через пару секунд появилось второе существо, схватив еще одного подопечного цирка. И вот уже объявилось третье, четвертое…

Настоящего оружия в «Молполе» никогда не было — только церемониальное, которое использовали наши меткие стрелки во время своих номеров. У кое-кого из персонала были бластеры, но их явно не хватило бы, чтобы отпугивать хищников всю ночь. Я обдумывал, не поджечь ли турболазером «Сокола» край леса, когда ко мне подскочили наши дрессировщики.

— Нужно немедля загнать наших зверей на «Сокола»! — заорал кто-то мне в лицо.

Должно быть, я скорчил гримасу, потому что коллега провопил то же самое еще раз и даже громче.

Я тряхнул головой, чтобы мысли прояснились, и попытался обратить его внимание на то, что на борту фрахтовика не поместится и треть нашего зоопарка, даже если занять не только грузовые трюмы, но и жилые каюты.

— Значит, сделаем три рейса, — возразил рин, который часто летал со мной в качестве второго пилота.

— Три рейса куда? — спросил я непривычно пискливым голосом.

— Обратно на Дельфон.

Все разом начали кричать на меня, высказывая очевидное.

Надо было спасать зверей — нельзя оставлять их на Регоше на съедение местной фауне. Крупные животные могли отбиться, но небольших нужно было увозить, и лишь быстроходный «Сокол» мог выполнить задачу. Только у меня были навыки расчета и выполнения микропрыжков. Остальные на это время останутся на луне и защитят животных от хищников.

Не в силах противиться, я отступил в сторону, и дрессировщики немедля начали загонять зверей на «Сокола». Как я желал, чтобы пираты оставили нам хотя бы запас таанабской соломы, чтобы застелить палубы, но весь корм и зерно исчезли вместе с «хаор челлом». Когда первоначальный шок прошел, я понесся на борт, чтобы запустить генераторы кислорода и инерциальные компенсаторы под палубой и врубить воздухоочистители на полную мощность. Но мое обоняние уже говорило мне, что приборам ни за что не справиться с вонью встревоженных снежных ящериц и других верблюдоподобных. И я начал сомневаться, удастся ли вообще когда-нибудь вытравить из корабля этот запах.

И как раз тогда, когда казалось, что ничего хуже случиться уже не может, Сугроб каким-то образом забрал себе в свою плоскомордую голову, что «Сокол» глотает мелких зверушек, и решил прийти им на помощь. Не знаю, случалось ли в истории, чтобы ранкор-альбинос нападал на фрахтовик ИТ-1300, но ситуация требовала незамедлительного решения. Чтобы животное не растоптало корабль и не изгваздало его в едкой слюне, от которой «Сокол» покрылся бы ржавчиной, мне пришлось включить репульсоры и отвести фрахтовик подальше от ранкора, пока того пытались успокоить дрессировщики. Не помню, сколько раз я перемещал корабль, но к концу этих танцев многих зверушек укачало. К и без того потрясающей вони добавились новые разящие наповал ароматы.

За всей этой суетой я совершенно потерял из виду Сари, хотя понимал, что она, скорее всего, перебралась в свою маленькую каюту на пассажирском судне. Вообразите себе мое удивление, когда, выйдя из рубки, я увидел ее. Она сидела скрестив ноги на грязной палубе кают-компании в безнадежно порванном вечернем платье, с размазанным по лицу макияжем. Я услышал, как она тихо плачет, и поспешил к ней, бормоча извинения за все, что ей пришлось пережить, в том числе и за нападение пиратов.

Сари пристально смотрела на меня некоторое время, а затем вытерла слезы и рассмеялась.

— Ты дурачок, — сказала она мне, — даже когда не выступаешь!

Запинаясь, я попытался что-то сказать, но она не дала мне ответить.

— Что же ты думаешь — я работаю в цирке ради аплодисментов? Ради той малости, что нам платят? — Она обвела широким жестом дурно пахнущих снежных ящериц и эопи, сгрудившихся вокруг нее. — Я люблю животных, Перн. И, когда мы доставим их всех на Дельфон, я думаю, что полюблю и тебя.

— В конце концов мне с напарником-рином пришлось сделать четыре рейса, чтобы перевезти зверей на Дельфон, — произнес Перн, завершая свой рассказ. — Но, благодаря «Соколу», нам удалось совершить микропрыжки в рекордно быстрые сроки, и мы потеряли на Регоше всего двенадцать мелких животных.

— А что случилось с крупными? — спросила Аллана, от любопытства сползая на край стула.

— Они начали на Регоше новую самостоятельную жизнь.

— И Сугроб?

— И Сугроб. — Перн заулыбался. — Он выглядел счастливым, когда я видел его в последний раз.

— Потому что ему уже не надо было выполнять трюки?

— Может быть. Но я думаю, что Регош чем-то напомнил ему родину — Датомир.

— Моя мама… — открыла было рот Аллана, но запнулась и начала фразу снова: — А что стало с мелкими животными потом?

Лицо Перна погрустнело, и он взглянул на Хана и Лею:

— Расходы из-за пиратского нападения сильно возросли, и Дексу Дугану пришлось продать все — даже бренд «Молпол».

— «Черную дыру» не выследили? — осведомилась Лея.

— Кое-кого из пиратов поймали, но остальные влились в консорциум Занна.

— Значит, «Сокол» тоже был продан? — спросил Хан.

— Как ни прискорбно, да. Будь у меня деньги, я бы выкупил его, но тогда я был отнюдь не богат.

В дверь легко постучались, и в комнату заглянула поразительно красивая тви’лека:

— Прошу прощения, но тебе пора раздавать награды.

Перн жестом пригласил ее внутрь:

— Я уже скоро. — Он перевел взгляд на Хана: — На чем я остановился?

— Вы бы выкупили «Сокола», если…

Перн кивнул:

— Да, точно. Корабль продали почти сразу, и я лично оформил сделку с Сиксом Труви.

— А что было потом? — полюбопытствовала Аллана.

— Уйдя из цирка, я снова подался в пилоты — и понял, что мне это разонравилось. К тому же я научился любить зверей. Я работал в нескольких местах инспектором манежа и наконец стал судить животных на соревнованиях. Вот так это и стало моей профессией.

Хан потер подбородок:

— Вы сказали, что «Сокол» уже принадлежал «Молполу», когда вы поступили на службу?

— Да, Декс Дуган приобрел его за несколько лет до этого.