Николай Буянов - Искатель, 2014 № 05

— Не сметь, — сказал Оленин. — На Планерной уходи влево, «дворника» принимает «девятка».

— Понял.

Майор ткнул пальцем в сенсорный экран, вызывая карту города.

— Вот она, Краснознаменная, — забормотал он. — Если никуда не свернет, то попадет на проспект Героев 1812 года, дальше либо в Якорный переулок (там-то ему что делать?), либо…

— Вы так и не рассказали, как на него вышли, — проговорил «сыщик» без надежды, что ему ответят.

Сергей Сергеевич досадливо поморщился.

— Два мастера, — сказочка твоего Дениса Сандалова, — они ведь существовали на самом деле: Василий Ощепков и Виктор Спиридонов. Сын политкаторжанина — и бывший деникинский офицер, перешедший на сторону большевиков. Два непримиримых соперника, боровшихся за господство в тогдашних спортивных кругах СССР. Спиридонов, кстати, был скорее диверсантом, чем бойцом. Неожиданное нападение из-за угла, неожиданный удар, незаметный отход, использование усилий противника, как в айкидо… Ощепков стремился убрать из своей системы все, что могло нанести травму, — система Спиридонова целиком была построена из таких приемов. Эти две школы просто не могли состязаться открыто.

Так вот, Ощепков, видя, что Спиридонов откровенно уклоняется от спортивной встречи, объявил оппонента выскочкой и самозванцем, а заодно припомнил тому белогвардейское прошлое… — майор помолчал. — Спиридонов не отвечал. Просто продолжал заниматься со своими учениками как ни в чем не бывало. Говорят, на его тренировку в спортивный зал «Динамо» приходил сам Берия. Посидел, посмотрел, попросил показать несколько приемов и остался доволен. Так-то.

А вот сам Василий Ощепков вскоре попал в поле зрения НКВД — правда, по другому поводу, и этот повод оказался куда серьезнее спортивных споров… «Девятка», доложи обстановку.

Пауза в динамике.

— «Девятка», — раздраженно повторил майор. — Ты что, уснул? Где объект?

— Никак нет, не уснул, — голос в динамике показался растерянным. — Я его потерял.

Алеша увидел, как кулаки майора побелели: еще чуть-чуть — и что-нибудь дорогостоящее в этом напичканном электроникой фургоне разлетелось бы вдребезги.

— Что значит потерял? — спросил он ровным тоном. — Он что, форсаж включил, крылья расправил, шасси убрал? Я тебя спрашиваю, мать твою?!!

— Нет. Просто свернул в Якорный переулок, там глухой двор с одним въездом… Во двор он въехал, но со двора не выезжал. И «Нивы» его нигде не видно…

— Гениально, — пробормотал Сергей Сергеевич. — Чую, быть мне после этого дела уличным регулировщиком…

Двор был узким, неухоженным, испещренным граффити самого низкого пошиба и оттого напоминал воспетый в стихах и криминальных фильмах петербургский «колодец». У дверей некоторых подъездов притулился личный транспорт местных жильцов: иные машины «голышом», иные (их было меньшинство) под гофрированными «ракушками» или латаным-перелатаным брезентом. Посреди двора на веревках сушилось белье. Вокруг белья наматывал круги на велосипеде вихрастый абориген лет четырнадцати. Оленин быстрым змеиным движением поймал его за седло и остановил.

— Чего? — недовольно сказал пацан. — Велик мой, спроси у кого хочешь.

— Минуты три назад, — раздельно проговорил майор, — сюда въехала грязно-белая «Нива». Видел?

— Ниче я не видел.

Алеша подошел поближе:

— А мне сдается, велик-то не твой. Седло низковато и руль неудобно расположен. Что, отобрать отобрал, а подрегулировать не успел?

— Да он сам мне отдал! — загорячился пацан. — Проиграл в «секу», а бабок нету, вот он велик и приволок…

— Еще и азартные игры, — «сыщик» покачал головой. — Огреб ты статью, братан… Короче, хочешь домой, к мамке, — говори про «Ниву». Нет — оформляем по полной, еще и сопротивление пришьем… Ну?!

— Да никуда он не уезжал, — буркнул абориген. — Загнал лайбу вон к тому подъезду, брезент накинул — и нырк в дверь. Только если у вас с ним терки, ловить его там без толку: подъезд-то двусторонний. Ну, выход имеет на другую улицу…

Искомая «Нива» и впрямь смирненько стояла под брезентом — причем «объект» сумел так аккуратно укрыть ее и даже завязать тесемки, что создавалось впечатление, будто указанная машина обреталась здесь без движения минимум с прошлого лета. Черт…

Еще двадцать минут Оленинские ребята убили на поиск свидетелей. На двадцать пятой им повезло: старушка, продававшая на остановке жареные семечки, вспомнила «дачника» с мешком, в который было упаковано нечто длинное: лопата, а может, саженцы. Уехал он на маршрутке номер восемь, в этом бабулька тоже была уверена, как в дате получения пенсии: «у меня, милок, слух стал ни к черту, а газеты я до сих пор без очков читаю…»

— Ну, и куда он? — мрачно спросил Оленин, и сам же ответил: — На Летчика Байдукова, к клубу «Рэй», там у «восьмерки» конечная. Силин, свяжись с ними, узнай, кто у них сегодня ведет вечерние тренировки.

— Павлов, первый дан, подготовишки, — доложил тот через минуту. — Ирина Кузниченко, второй дан, подготовка группы к соревнованиям по кумитэ[9]. Денис Сандалов, новички второго года обучения…

— Дай-ка, — майор отобрал у Силина трубку. — Дежурный по клубу? Здравствуйте, майор Оленин из Управления внутренних дел. Скажите, Сандалов уже в зале? Никто посторонний на тренировку к нему не приходил? Вы уверены? А у Зарубина сегодня есть тренировка?

— Нет, — почтительно отозвались на том конце. — Но Юрий Георгиевич иногда приезжает без расписания. Проходит по группам, наблюдает за занятиями, иногда работает в своем кабинете…

— Там есть окна?

— Где?

— В кабинете, елки-палки.

— Да, два пластиковых окна, поставили в прошлом году… А почему вы интересуетесь?

Майор открыл дверцу микроавтобуса, свесил ноги наружу и взял в руки мощный цейсовский бинокль. В правом ухе у него торчал наушник-крохотуля и мини-микрофон на жестком проводочке, придавая своему хозяину донельзя воинственный вид.

— Лопата или мотыга, — пробормотал он сосредоточенно. — На длинном черенке, завернутом в тряпку…

— Полагаешь, винтарь? — недоверчиво спросил Силин. — Слишком какие-то разные методы. То четверых голыми руками, то на одного с таким арсеналом.

— Вкусы меняются, — пожал плечами Оленин. — И потом, в клуб просто так не пройдешь, будь ты хоть какой мастер…

— Вон они прибывают, — доложил Силин. — Лексус заводят на стоянку.

Лексус заплыл на асфальтовый пятачок величаво, точно океанский лайнер.

Большой Папа степенно вылез из-за руля, вкусно потянулся и подхватил светлый кейс с цифровым замком. Сам он тоже был в цивильном: тренировки сегодня не намечалось, можно было просто воеводой обойти свои владения, посидеть с комфортом в личном кабинете в компании с рюмочкой коньяка… Пиликнул пультом сигнализации и, отвечая на многочисленные «здрасьте», двинулся к лестнице.