Джеймс Кервуд - Погоня

Он подошел к окошку, на котором ставень был подперт сосновым кодом. Когда он открывал ставень, то перержавевшие петли не выдержали, и он свалился. Через открытое окно в избушку хлынули солнечный свет и тепло, и Дональд вошел в нее, а за ним последовали Альдос и Иоанна.

Избушка оказалась полупустой, но для Дональда Мак-Дональда она представляла собой все: небо, землю и весь его мир. Странный радостный крик вдруг вырвался у него из груди, когда он огляделся вокруг, и Иоанна поняла, что Джон Альдос был действительно прав, когда говорил ей, что после сорока лет Мак-Дональд нашел, наконец, свой настоящий дом!

— Джонни, поглядите!.. — задыхался он от волнения. — Ведь они не тронули ничего! А я-то думал, что после нашего ухода отсюда они вошли и…

Он не мог договорить, шляпа выпала у него из рук, и он стоял и только дико озирался по сторонам. Иоанна схватила Джона за руку и. крепко в нее вцепилась. На стене, освещенная ярким пятном от солнца, висела женская одежда так, как ее повесили сорок лег назад: шляпа, шаль, платье и передник, который был весь в лохмотьях. На полу под ними стояла пара туфель. Когда Дональд Мак-Дональд подошел и протянул к ним руки, губы у него задрожали, он забыл обо всем, кроме только того, что был, наконец, у себя дома и что здесь была еще и его Джен. Иоанна тихонько отвела Альдоса к двери, и оба они вышли на солнечный свет.

Иоанна молчала, и Альдос не принуждал ее говорить. Он видел, как дрожало у нее под горлом, точно там находилось маленькое сердечко. Царапало и у него самого что-то в горле, и он вдруг ощутил, что глаза его стали плохо видеть долину. Они подошли к лошадям. В пятидесяти ярдах от них бежал ручей, прозрачный и прекрасный, текший с той стороны, откуда раздавался таинственный гром. Альдос знал, что это было продолжение водопада и что этот источник обязательно должен был содержать в себе золото. Он увидел около себя заброшенные разработки и даже лопату, забытую здесь, сорок лет проторчавшую в земле.

Минут с десять Дональд Мак-Дональд оставался в избушке один. Затем он вышел, тщательно запер дверь. Теперь он держался гордо, высоко подняв голову. Он чувствовал себя, как монарх. Голос его был спокоен.

— Там все, все уцелело, Джонни, — сказал он, — за исключением только золота. Они взяли его с собой.

Затем он обратился к Иоанне.

— А в другие избы вы уж лучше не ходите с нами, — сказал он.

— Почему? — спросила она.

— Потому что во всех них — смерть.

— Я все-таки пойду! — сказала она.

Мак-Дональд открыл ставень на самой большой из них и, как и раньше, он свалился с петель. Они открыли дверь и вошли в избушку; и здесь солнце осветило целую трагедию. Первое, что он увидели, был большой, грубо сколоченный стол и поперек него лежало нечто, что было когда-то человеком. На нем еще остались части от одежды, но голова отвалилась от шеи и представляла голый череп с пустыми глазницами. Из превратившихся в лохмотья и покрытых пылью рукавов торчали кости рук и пальцев. На полу валялся другой такой же покойник с обнаженным черепом, который сиял, как лысина живого человека. Этих двух они увидели в первую минуту, а затем разглядели и еще два предмета: тут же на столе, постаревшие и покрытые слоем пыли, лежали два кожаных мешка, и у того, второго, который оберегал их, торчал из спины кинжал с роговой рукояткой.

— Значит, они оба умерли в драке, — сказал Мак-Дональд. — А это, Джонни, их золото!

Бледная, как смерть, Иоанна стояла у двери и следила за мужчинами. Мак-Дональд и Альдос подошли к мешкам. Они были из кожи. Годы не коснулись их. Когда Альдос захотел приподнять один из них, то это оказалось ему не под силу. Мак-Дональд перерезал на одном из них завязку, и светившее через окошко солнце так и заиграло на высыпавшихся из него слитках золота.

— Мы возьмем их с собой и уложим в корзины, — сказал Мак-Дональд. — Надо, чтобы им не осталось ничего.

Они вынесли из избушки семь мешков золота. Это был тяжелый, непосильный для них груз. Они сложили мешки в переметные корзины на вьючных лошадях, и после этого Мак-Дональд кивнул в сторону ближайшей к его дому избушки

— Я не хотел бы, Иоанна, чтобы вы туда входили, — обратился он к Иоанне.

— Я все-таки войду, — сказала она опять.

— Это их избушка, — того человека и его жены, — настаивал Мак-Дональд. — А мужчины были звери, Иоанна! Я не знаю, что там произошло, но только догадываюсь.

— Ничего, я все-таки пойду, — ответила она снова.

Мак-Дональд снял с окошка ставень и толкнул дверь плечом. Они вошли, и тут Иоанна вскрикнула от ужаса. У стены лежала груда чего-то. Это был скорчившийся человек. На нем, защищая и обнимая его костлявыми руками, лежала женщина. На этот раз Альдос не подходил близко. Мак-Дональд стоял один, а Альдос вывел Иоанну из избушки, так как она еле держалась на ногах. Немного позже вышел и Дональд.

— Она сама убила себя! — сказал он. — Это был ее муж. Я знавал его. Я дал ему гвоздей, чтобы вбить в каблуки и не скользить по камням, и эти гвозди целы на нем до сих пор.

Он один осмотрел остальные избушки, а Альдос с Иоанной в это время стояли в стороне. Из четвертой избушки он вынес пригоршню золота, затем вернулся и принес другую.

— Там еще трое, — сказал он. — Двое мужчин и одна женщина. Должно быть, это жена того, которого убили. Они оставались здесь последними и, вероятно, все трое умерли от голода. А теперь, Джонни…

Он помолчал и глубоко вздохнул. Затем посмотрел на заходившее за горы солнце.

— А теперь, Джонни, если вы и Иоанна готовы, — сказал он, — то пора нам отправляться дальше.

ГЛАВА XXVII

Когда они выехали из котловины на широкий луг, Мак-Дональд поехал между Альдосом и Иоанной, а вьючные лошади последовали за ними. Как только они обследовали всю долину, старый Дональд сказал:

— Мы опередили их, Джонни. Куэд и Ранн поднимаются сюда с другой стороны горного хребта, и я так полагаю, что они сейчас от нас на расстоянии одного дня, а может быть, даже нескольких часов и даже всего только одного часа. Я не могу вам это с точностью определить. Позади нас осталось еще много золота. Оно спрятано там повсюду. У Калкиса оно под полом. у Уатта — тоже, а в самой реке и в ее высоких берегах. — его несметное количество! Здесь везде кругом золото, Джонни, — оно здесь повсюду!

Он указал перед собой на то место, где долина образовывала между двух больших гор зеленую ложбину. Это было в полумиле расстояния от них.

— А вот это — проход, — указал он. — Ведь это недалеко отсюда, Иоанна? Не правда ли?

Его молчания точно не существовало; он разговорился.

— Но в ту ночь, — продолжал он, — это расстояние показалось ужасным. Это было в ноябре, сорок один год тому назад. Было страшно холодно, снег был глубокий. Было настолько холодно, что моя Джен схватила воспаление легких, и это заставило ее отправиться немного позже. Теперь это место уже не кажется крутым, а тогда оно было совсем крутое — изволь пробираться через него по снегу в два фута толщиной. Я так полагаю, что пещера не должна быть отсюда дальше чем в пяти или шести милях, а может быть, даже и меньше, но мы тащились туда двадцать часов. В ту ночь выпало так много снега и дул такой резкий ветер, что нам оставалось или погибнуть, или отдаться в руки наших преследователей.