Связанный гнев - Павел Александрович Северный

class="p1">– Так у кого же она? Впрочем, о чем спрашиваю? Простите за неуместный вопрос!

– Охотно отвечу вам. Она у Вадима Николаевича. Когда появилась у меня в Кусе, решил увезти ее в Сатку. Выехали в буран. Я решился на риск и привез ее к Новосильцеву.

– Как умно поступили!

– У меня не было другого выхода.

– Что же дальше?

– Сейчас Ксения больна. Сильная простуда.

– Еще бы!

– Доктор Пургин надеется, что это все же не воспаление легких. Ей уже лучше. Пока она в доме Новосильцева, я за нее спокоен. Меня тревожит, что с мамой. В Кушве, конечно, уже известно о побеге Ксении. Необходимо маму успокоить. Сам поехать туда не могу. Вызовет подозрение у полицейских властей. Кроме того, уверен, что полиция обязательно возьмет от меня подписку о невыезде.

– Давайте поеду я, – сказала спокойно Койранская.

– Неужели?

– Поеду. Что должна сказать вашей матушке? Может быть, лучше напишете письмо?

– Ксения мечтает увидеться с матерью перед отъездом за границу. Приехав в Кушву, вы попросите маму послать телеграмму доктору Пургину с запросом, может ли она приехать в Златоуст на консультацию. С доктором уже договорено. На телеграмму он ответит согласием.

– Поеду, конечно!

– Спасибо, Ольга! Я не сомневался, что найду в этом доме понимание и помощь.

– Владимир Власович!

– Слушаю, Надежда Степановна.

– Куда собирается ваша сестра?

– Чтобы решить вопрос, ей необходимо добраться до Финляндии.

– Как все невероятно!

– Когда нужно ехать?

– Зависит от тебя. Чем раньше, тем лучше.

– Тогда завтра. Но и мы хотим повидать твою сестру. Думаю, что для этого необходимо согласие Новосильцева.

– Он скоро будет у вас. Доктор тоже с ним приедет. Простите, что вовлекаю вас в разговор.

– Не говорите глупостей! Вы наш друг.

– Прошу прощения, барыня, – сказала появившаяся в дверях няня. – Мы накатались. Барин домой вернулся.

– Хорошо, няня. Скажите барину, что мы здесь.

– И я тоже с вами, – сказал пришедший Константин Эдуардович Вечерек. Поцеловав жену, он поздоровался с Вороновым. – Рад видеть вас! Забывать стали. Павлушка в восторге от того, что стоя скатились с ним с катушки. Ты, Надин, видела?

– Видела.

– И, конечно, обмерла? В столовой нас ждет самовар.

Хозяин вернулся домой из управления округом. На нем просторный пиджак поверх черной суконной косоворотки. Высокий. Тучный. В очках с дымчатыми стеклами. Говорит тихо. Скупится на жесты и чаще всего держит руки за спиной.

– Хорошо, что рано освободился.

– Так вышло. У меня сегодня неожиданно был ротмистр Тиунов. Удивлены? Я сам удивился, ожидая очередного сообщения о найденной у рабочих крамольной литературе. Но представьте, Тиунов явился ко мне сообщить, что из Челябинска приехало его начальство.

– И оно хочет тебя видеть?

– Нет, Надин! Ротмистр взволнован возложенной на него важной миссией.

– Ну не тяни же, Костя!

– Хорошо. Скажу проще и яснее. Из Сибири бежала группа политических ссыльных. Отдан приказ искать их по всему Уралу.

– Среди бежавших есть уральцы?

– Есть. Владимир Власович должен сообщить вам…

Но Надежда Степановна перебила мужа:

– Мы уже знаем, Костя, что бежала сестра Владимира Власовича.

– Слава богу, что знаете. Я даже похолодел, когда няня сказала, что он у нас в гостях.

– Обо мне Тиунов говорил с вами? – спросил Воронов.

– Вскользь упомянул, что за вашим домом будет установлено наблюдение. Он не допускает мысль, что бежавшая может появиться в Кусе. У вашей сестры совершенно фантастическая смелость. Впрочем, русская женщина на все способна.

– Ты только представь себе, Костя, хрупкая девушка бежит из Сибири, окоченевшая от морозов.

– Для меня, господа, это просто невероятность. А почему вы так загадочно переглядываетесь? – спросил Вечерек.

– Решаем, сказать тебе или нет, – ответила Койранская.

– Что-нибудь еще более невероятное?

– Угадал.

– Говорите!

– Можно, Володя?

– Да.

– Непостижимая беглянка в Златоусте.

От удивления, Вечерек снял очки. Щуря глаза, ничего не сказал, только развел руками.

– Вот вы где? – смеясь, шепотом произнес неожиданно пришедший Новосильцев. – Хотелось поразить вас внезапностью, посему просил о себе не докладывать. Только попробуйте сказать, что явился не ко времени. – Поздоровавшись со всеми, Новосильцев спросил: – Какие новости?

– Новости такие, – ответила Койранская. – Мы к вам собираемся, Вадим Николаевич.

– Прекрасные новости. Угадали мои мысли, с коими переступил ваш порог. По выражению ваших лиц догадываюсь, что всем обо всем известно. Вас, Владимир Власович, сегодня к себе не приглашаю. Скоротайте лучше ночь в Златоусте. Понимаете?

– Вполне.

– Через денек-другой милости прошу! Сестра шлет привет. У нее почти стих кашель. Итак, господа хорошие, ужинать будем у меня. Но у вас подождем доктора, а пока…

– Будем пить чай с молоком и с коньячком.

– Непонятно как-то сказали, Ольга Степановна, – сказал Новосильцев.

– Этот рецепт Кустовой.

– Такого напитка, признаюсь, еще не пробовал. Охаивать не буду. Может быть, и неплохо на вкус. Тургоякская женщина с инициативой. Буду рад выпить рюмку коньяку, но без примеси молока и чая.

– Охотно присоединяюсь к вам, – добавил Вечерек.

* * *

Над Златоустом на приветливом холодном небе с яркими звездами, над лесистой вершиной Косотура, висел, как серьга, молодой месяц.

Серая в яблоках тройка неслась в снежной пыли по сугробным городским улицам, а вбежав в ворота усадьбы Новосильцева, остановилась у парадного. Хозяина в доме ждали. Как только он и сестры Койранские подошли к двери, ее створы распахнул Закир.

В доме звучала музыка.

– Кто играет? – спросил Новосильцев слугу.

Закир бодро ответил:

– Кто? Гостья. Хорошо. Совсем, как ты сам, барин. Скажу ей, что приехал.

– Не надо.

Все трое пошли через комнаты, слушая григовский танец Анитры. Дверь в гостиную открыта. В комнате темно. В камине огонь. Свет пламени обвел в темноте контур игравшей на рояле Ксении Вороновой. Лежавшая возле нее овчарка, приподняв голову, навострила уши и заворчала. Ксения заговорила:

– Кто тебя сердит, Старатель? Никого ж нет. Одни с тобой.

Новосильцев громко сказал:

– Он нас чувствует.

– Вадим Николаевич, вернулись!

Перестав играть, Ксения встала и пошла к двери, но, увидев около Новосильцева женщин, остановилась.

– Привез гостей, Ксения Власовна. – Новосильцев зажег свечи в канделябре. – Знакомьтесь… Ксения Воронова, сестры Койранские, Ольга Степановна – холостая художница. Вчера о них говорил вам.

– Я в халате. Не предупредили.

– Не мог. Не был уверен, что смогу их привести.

Ксения Воронова стояла возле рояля в ватном халате с хозяйского плеча. Его рукава ей длинны. Она завернула их, на синем бархате появились белые шелковые обшлага. Темные волосы Ксении заплетены в косу. Хорошо виден прямой тонкий пробор. Ее шея повязана платком.

– Имейте в виду, что приедет еще сам Вечерек и доктор. Вам будет веселей.

– Мне у вас не скучно. Вот я вам наверняка надоела. Оставляете меня одну-одинешеньку. Проснулась в сумерки. В доме тишина. Сказали, что вы уехали, и мне разом стало