Александр Мартынов - В заповедной глуши

   - Сначала в доме уберём. - твёрдо сказал Валька, - и ужин заранее приготовим.

   - А ты умеешь? - насмешливо спросил Витька. - Ну то-то. А вот я умею. Помогли тебе твои косинусы с параллаксами?

   - Иди ты, - неостроумно огрызнулся Валька...

79.

   ... Михал Святославич явился не просто "ближе к вечеру", а уже практически в темноте, когда мальчишки опять сидели на крыльце и молчали - им почему-то разом представилось, что с лесником случилось что-то ужасное. Издалека раздался прибли-жающийся немузыкальный рёв: "Тиха вода бжеги рвэ!..", в калитку вбежал Белок и грохнулся возле ног Вальки, а через минуту появился и сам Ельжевский. Он был один, и мальчишки по молчаливой договорённости решили ничего не спрашивать о Лешем.

   - Меня ждёте? - осведомился лесник. От него пахло потом, лесом и ещё чем-то вкус-ным. - Надо же, давно меня никто не ждал... Приятно. Ну, пошли в дом.

   В доме Михал Святославич зашевелил носом и поинтересовался:

   - А это что? Что-то знакомое-е...

   - Ну это... - Витька двруг страшно смутился. - Это такая штука. Я в продуктах по-рылся, у вас всё было... мы приготовили... Это Егор любил... это польское, а вы же это. Поляк.

   - Дева МарияОстробрамска... - Ельжевский поставил в угол ружьё. - Это... это что... бигос?!?!?!(1.)

   - Ну, - пожал плечами Витька.

   - Это блюдо, - Михал Святославич упёр руки в бока, - могут готовить только мужчи-ны. Женщинам и мальчишкам оно не под силу. Сейчас проверим, кто вы...

   ... - Но и без всех приправ литовский бигос вкусен, - процитировал Михал Святосла-вич, отваливаясь от опустошённой второй тарелки, - в нём много овощей и выбор их искусен...(2.) Это, ребята, Мицкевич написал. Замммечательный поэт, друг Пушкина... А бигос я уже года три не ел. Я вообще-то умею его готовить, да всё руки не доходят. Да и что для одного возиться - смех...

   - Я думал, Витька всё на свете испортит, - со смехом сказал Валька (и он очистил две тарелки), - а он так: "Неси сюда! Режь здесь! Клади в это! Огонь убавь! Масла добавь!"

   - Да ну, - Витька засмеялся тоже. - У Егора диск был. "Сто рецептов славянской кух-ни". Он как выпивши приходил, почему-то очень любил его смотреть. А он пьяный не буянил... почти никогда, - Витька немного нахмурился, но тут же продолжал весело: - Он на диван рухнет и смотрит. Прикалывало его это как-то, успокаивало... Я сперва зли-лся, а потом тоже глядеть стал. Ну и как-то раз его нет и нет. а мне что-то стукнуло - дай-ка... И я борщ приготовил. Замучился не знаю как. Только закончил - он приходит. Носом так задёргал, - Витька показал, как, - и говорит: "А кто у нас был?" Он всё время боялся, что какая-нибудь из девок его оседлает, даже домой их не пускал, не из-за меня, а вообще никогда. Я говорю: "Никто." А он мне: "Как никто, когда по всей квартире бор-щом с ног валит?!" Он, оказывается, борща терпеть не мог. И я эту кастрюлю неделю один ел. А потом наловчился...Он всё мясное обожал, только сам даже шашлыки гото-вить не умел, они у него всё время горели.

   - Так, - Михал Святославич хлопнул ладонями по коленям, увидев, что Витька похмурел окончательно, - посуду сегодня моет...

   - Я, - вызвался Валька. - По дням будем мыть?

   - Распорядок дня видели? - уточнил ленсик. Мальчишки закивали. - Вот и отлично. Жить по нему начинаем с завтрашнего дня. Меня частенько не бывает, так что его вы-полнение - дело вашей совести. Ну и с собой я вас брать буду, конечно. Это Пуща, раз в ней живёте - должны её знать... Валентин, подожди с посудой. Пошли сначала с делами разберёмся.

   Следом за лесником мальчишки прошли в его комнату.

   - Так, - Михал Святославич деловито огляделся. - Что вам ещё нужно для счастливой жизни? А, да, - он решительными шагами пересёк комнату, открыл дверцы большого _________________________________________________________________________________________________________________

   1. Особым образом тушёные с пряностями свинина, сало, колбаса, капуста и грибы. "Визитная карточка" польской национальной кухни. В классическом варианте "охотничей трапезы" действительно не доверяется женщинам - как не доверяются им пельмени, плов или шашлык у других народов. 2. Строки из поэмы "Пан Тадеуш", являющейся для поляков примерно тем же, чем для русских - "Евгений Онегин" - "энциклопедией жизни ХIХ века".

80.

   несгораемого шкафа рядом с сейфом - и оттуда мягко и сумрачно сверкнул металл. - Вот ещё что.

   - Оружие? - спросил Валька ошалело, не веря в своё счастье.

   - Пользоваться умеешь? - Михал Святославич прищурился. - Сейчас с этим напряжён-но у вашего брата...

   Мальчишки синхронно кивнули, уже не отрывая глаз от сокровищ в шкафу. Лесник достал оттуда два широких, явно самодельных, грубоватых пояса,в которые были вдела-ны подсумки для патронов и запасных магазинов, крепления для фляг и топориков, потом - две финки в кожаных ножнах. Передал снаряжение мальчишкам. На пряжках поясов была чеканка - бесконечно повторяющаяся, сросшаяся лопастями свастика.

   - Одолень-трава, - сказал Михал Святославич. - Так её рисовали наши предки... общие предки... на своих вышивках и узорах. Одо-лень-трава - одолей врага... А вот это тоже вам. Ну-ка - пока-жите, как умеете обращаться.

   Мальчишки невольно приподнялись. Лесник держал в вытя-нутых руках (без заметного усилия) две самозарядки - калашни-ковских десятизарядных "сайги" с плавными ортопедическими прикладами.

   - Это... нам? - неверяще спросил Витька, сводя брови. Михал Святославич пожал пле-чами:

   - Тут лес. Всякое бывает и разное случается. Ну-ну, давайте, давайте...

   Мальчишки переглянулись. Валька решительно шагнул к столу и поднял глаза на Ельжевского:

   - Засекайте время.

2.

   Раньше Витька не думал, что тропинки могут так увлекать.

   Он и вышел-то с кордона просто чтобы осмотреться. Пять дней они тут - и он толком никуда не высовывался - ну а суббота "законный выходной". Валька засел с кни-жкой, Михал Святославич - с какими-то отчётами, и Витька, плюнув на компанию, рва-нул один куда глаза глядят. Увидел ныряющую в какие-то колючие кусты узкую тропку - и просто от нечего делать пошёл по ней, ощущая великолепную беззаботность. Может быть, впервые за долгое-долгое время.

   Он так и шагал, глядя по сторонам и почти ни о чём не думая. Шагал через лес, где над тропинкой наклонялись яркие от солнца или почти чёрные в тени тяжёлые ветви, а у корней деревьев журчали роднички. Шагал через лужки,где тропинку почти скрывала вы-сокая сочная трава, а солнце сверху палило с беспощадной силой, рождая дремотные, уже совсем летние запахи. Шагал по горбатым чёрным мосткам,под которыми текла медленная непроглядная вода, дышавшая прохладой. И шагалось ему легко, как будто до-рога вела домой... или из дома, в который можно вернуться в любую минуту.