Огонь памяти - Родион Александрович Вишняков

Руд кивнул в ответ, вышел на улицу и передал разговор усевшейся отдохнуть прямо на крыльце Эрмитте. Та, не вставая, слушала парня, задрав голову вверх.

– Идем искать дальше? – закончил рассказ вопросом Руд.

– Подожди, сатонец, – Эрмитта встала. Отряхнула руки о штаны. – Жди меня тут.

И скрылась внутри. Руд проводил ее взглядом, уселся на освободившееся место и стал ждать, разглядывая происходящее на улице.

Внимание привлек появившийся откуда-то пеший отряд. Одетые в легкие походные доспехи примерно семь десятков солдат шли нестройной колонной. За спиной у каждого висел туго набитый походный мешок. Возглавлял шествие восседавший на коне командир. Замыкали поход две подводы, на которых, по всей видимости, располагался провиант, тяжелые доспехи и лагерное снаряжение.

Видно, место и впрямь стоящее, раз сюда охранение снаряжают. Может, сходить и там занятие себе выспросить?

– Эй, – над головой раздался сиплый оклик. – Эй, сатонец!

Руд обернулся. У порога с чрезвычайно довольным выражением лица стояла девчонка. И торопливо махала ему:

– Иди сюда. Заходи, выбирай место. Сейчас тебя накормят.

– А ты?

– А потом и я. Не переживай.

Руд не стал больше ничего спрашивать. Вошел, сел на удачно подвернувшееся у стены место. Здесь его с трех сторон окружали другие столы, а значит, можно было, внимательно слушая, разузнать последние новости, не привлекая к себе излишнего внимания. Следившая за ним взглядом Эрмитта убедилась в том, что сатонец устроился, и, подойдя к одному из столов, села рядом с какой-то парой. Руд внимательно следил за девчонкой, стараясь угадать, что она предпримет. Эрмитта наклонилась к уху женщины и что-то сказала ей. Выслушав, та кивнула. Эрмитта указала на Руда. Сидящая рядом пара посмотрела на него, после чего женщина подозвала к себе разносчика, что-то коротко пояснила ему, затем достала кусок ткани и протянула Эрмитте. Та, уже вооруженная иголкой и ниткой, внимательно слушала, что ей говорит сопровождающий женщину мужчина.

Руд откинулся на спинку стула, закрыл глаз.

Молодец девчонка. Нашла применение своему уму.

Он тоже скоро так сможет. Хотя… с его внешностью найти желающего вышить послание будет той еще задачей. Все-таки правы люди, когда-то верно подметившие, что сперва встречают по внешности, а уж потом – по деяниям твоим. Аккуратной девчонке проще в этом плане. С ней всегда охотнее заводят разговор и идут на помощь.

– Слышал уже, что на тракте утром случилось? – до слуха долетело начало разговора за одним из соседних столов.

– Ты про Сиву?

– Про него.

Руд чуть наклонил голову, прислушиваясь внимательнее. Судя по тому, что он успел заметить, дорога, по которой они с девчонкой пришли в деревню, была только одна. Шла себе прямиком через сборище переживших войну домиков. И именно вокруг нее начала строиться новая часть поселения.

Насколько он знал, «трактом» во всех штатах назывались широкие дороги, по которым идет сообщение с крупными поселениями. Выходит, что эта дорога вполне может привести их если и не в столицу, то в большой город.

– А что с Сивой? – спросил третий мужик.

– Пришибли его ночью минувшей. Его и сына вместе с ним. Ехал как раз со своим товаром на обмен сюда.

«Там еще и сын был? Почему же его ни девчонка, ни он сам не приметили? Если только тело парнишки лежало где-то в другом месте. Может, сбежать пытался, или отец хотел ускакать, когда понял, что сын безвозвратно утерян? Может, пытался добраться до помощи? А по-другому никак не выходит.

Что может заставить кровных родственников броситься наутек, даже не стараясь помочь друг другу? Только безотчетный страх. Ужас, который внушают нападающие. А если так, то это значит, что здесь орудует свора беспощадных выродков, уже давно снискавшая себе соответствующую репутацию».

– А я ему говорил, и не один раз уже. При тебе ж было это, Парат. Помнишь?

– Помню, – нехотя ответил тот, кого назвали Паратом.

– Говорил я ему: неспокойное время ты выбираешь, чтобы разъезжать тут. В смысле, по ночам. Государя нет, власти с законами и при нем-то не видать было в этой заднице. А сейчас и подавно не сыщешь.

– Верно, Тамтар.

– Вот. А он мне в ответ на это: мол, если днем ездить с обменом своим буду, совсем пропаду. Жизнь-то налаживается. Что нам до государя? Это пусть в Зилдраготе переживают. А тут, стало быть, тем, кто вернуться пожелал, необходимо хозяйство поднимать и быт налаживать заново. Ратусы же все подчистую вытащили! А то, что успели спасти, уже свои добрали, когда гнали серых назад, – рассказчик громко отхлебнул из кружки и продолжил: – Так что Сива решил: раз тут становится таких, как он, всё больше, не с руки ему днем вместе со всеми приезжать. Лучше ночью ходить, чтобы, стало быть, по раннему утру уже приезжать и обменом тут заниматься.

А я, как в первый раз понял всю эту его затею, так и говорю ему, вот прямо здесь, за этим столом: побереги ты свою голову дурную! Времена нынче сам видишь, какие. Да только ему все нипочем. Вот и пропали сегодня.

Наступило молчание. Руд не поворачивал головы. Больше всего его сейчас занимал вопрос: имеется ли на рубашке какое-нибудь значимое отличие или приметное место, по которому ее можно опознать? И, если такового нет, насколько хорошо с памятью у сидящих за соседним столом? Сможет ли кто-то из них опознать в этой одежде вещь, снятую с мертвеца?

А то, чего доброго, насядут всем скопом да и порешат дело по своему разумению. И власть ждать не будут, которой тут отродясь не было.

Руд отодвинулся от края стола поглубже в тень.

– Что слышал еще насчет Сивы? Чьих рук дело?

– Так ведомо, чьих. Довгата Рыжего. Проклятого меченосца.

– Почем знаешь? – недоверчиво хмыкнул Парат.

– Да кто ж тут еще-то у нас орудует?

– Да если бы только у нас! – вставил слово захмелевший Тамтар. – Говорят, на всем тракте от города до Центральной его люди шастают. Везде свои метки ставят в виде двух скрещенных мечей. Дескать, чтобы заранее боялись. А верных ему людей и впрямь полно тут. Посему и поймать никак не могут, ибо кругом его друзья.

«Значит, все верно: далее по дороге будет стоять город…»

Разговор троих знакомых прервался, и подслушивающий беседы соседей Руд переключил свое внимание на другое место.

– А я говорил, что тебя возьмут. Старшему нужны молодые и крепкие. Но работа та еще, к вечеру все жилы вытянешь.

– Я только одного никак понять не могу… – Взрослому голосу, прерывающемуся короткими покашливаниями, отвечал молодой, еще не сформированный. – Что именно мы там в шахте