Огонь памяти - Родион Александрович Вишняков

– Идем туда.

Шли долго. Судя по положению звезды, начавшей подъем к точке зенита, прошло около двух часов. Окружающая тишина норовила расслабить, сбить настороженность. Руд не переставал вслушиваться, памятуя о том, что они находятся в разоренном войной граничащем с Южными степями штате. Пристально всматривался вперед, оборачивался, ища взглядом движение на горизонте. Но все было тихо и пустая пыльная лента все так же катилась под стоптанными ногами.

«А ведь по ней ходят, и много. Мы не одни здесь такие».

Не раз Руд отмечал оставленные в слежавшейся пыли следы от повозок, фрагменты отпечатков людских подошв и лошадиных копыт.

Сломанную повозку, стоящую у обочины, заметили еще издалека. Сбавили шаг, осторожно приблизились.

Повозка была старая: рассохшаяся древесина низких бортов через проломы и щели выпускала клочья слежавшегося сена, охапки которого сбились в кучу с той стороны, где отвалилось сломанное колесо. Ни лошади, ни хозяина, ни какой-либо поклажи.

Эрмитта обошла повозку и скрылась от взгляда Руда. Чуть погодя раздался тихий испуганный вскрик.

– Хозяина нашла?

Он обошел покосившуюся повозку с другой стороны. Девчонка стояла у дальнего края. Посередине между ней и Рудом в траве лежало тело молодого мужчины.

– Нужно уходить отсюда, и как можно скорее, – Руд подошел ближе к трупу. Отметил след запекшейся крови, идущий темной полосой через коротко остриженный затылок. – Если нас кто-то увидит здесь, могут подумать лишнего.

Эрмитта молча кивнула и сделала два шага назад, собираясь уходить прямо сейчас.

– Подожди, – Руд присел над трупом. Незаметный на открытом пространстве, запах мертвечины при приближении ударил в нос. Парень несколько мгновений раздумывал, после чего принялся стаскивать с мертвеца рубашку.

Эрмитта отвернулась. Не хотелось видеть бледно-синюю кожу с уродливыми темными пятнами в тех местах, где тело соприкасалось с землей.

Раздеть окоченевший труп оказалось задачей не из легких: руки и шея уже не гнулись. В конце концов шов рубашки треснул в одном месте, она поползла вверх, и вскоре Руд уже держал в руках добытую вещь.

– Идем, – он подошел к стоящей к нему спиной Эрмитте.

– Это называется мародерство, – она не обернулась.

– Возможно, – Руд не стал спорить. – Но теперь я буду вызывать меньше вопросов. Когда дойдем до города, солдаты у первых ворот легко могут заинтересоваться моим внешним видом. И отнюдь не из чувства жалости. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что теперь надо искать речку или озеро. Я не дам тебе надеть ее прямо сейчас.

Парень в ответ лишь пожал плечами.

Еще через час они вернулись обратно к дороге. За спиной остался Дорлен, укрывавший в своих необъятных недрах шуструю речушку, изгиб которой выходил за пределы лесного царства.

Мокрая ткань приятно холодила тело.

В том, что найденного беднягу ограбили, не было никакого сомнения. И, скорее всего, действовали несколько человек. Одному подобное при сильном желании провернуть, конечно, можно, но слишком сложно. А так – догнали путника всей толпой, заставили отдать поклажу, которой наверняка было немного, раз телега стоит пустая, и рубанули сзади по голове, чтобы не смог никому рассказать о случившемся.

Все-таки в этих местах неспокойно.

Девчонка с того момента вряд ли произнесла более двух десятков слов. Ходят вокруг нее тяжелые мысли. Безрадостные – после омраченного утра.

Обоим стало легче только тогда, когда на горизонте, прямо по ходу движения, показалась едущая навстречу повозка. Через непродолжительное время уже можно было разглядеть и старого хромоногого коня с одним рогом, и сидящего на передке толстого пожилого мужчину. Умиротворенное лицо его озарилось добродушной улыбкой, а рука поднялась в приветственном жесте, когда мирно поскрипывающая повозка поравнялась с двумя пешеходами. Руд и Эрмитта ответили кивками и поднятыми вверх руками. Ни дать ни взять знакомого повстречали на пути.

И неожиданно стало легко и чуть спокойней. Будто совершенно незнакомый человек одним простым жестом и всем своим видом внушил, что в здешнем краю еще хватит добра, а с ним – и надежды на мирное будущее. Ублюдков и живодеров во всех уделах и штатах встретить можно, как и подобных добряков.

Еще долго они вспоминали эту встречу. Хотя потом были и другие: телеги, конные и пешие. День набирал силу, гнал людей вперед, по делам.

К деревне подошли уже ближе к вечеру. Во время их длинного и пыльного пути Эрмитта несколько раз пыталась привлечь внимание возниц на обгоняющих их повозках и телегах. Кто-то, не обращая никакого внимания на девушку, подстегивал лошадь, стараясь быстрее проехать мимо. Кто-то бросал заинтересованные взгляды, но проезжал дальше, не останавливаясь.

– Да что не так-то?! – после очередной безуспешной попытки нахмурилась девушка. И посмотрела на идущего рядом мрачного Руда: – Сатонец, из-за тебя, что ли, все?

Тот не ответил. Только пугающе усмехнулся, как и всегда.

Эрмитта закатила глаза.

– Ищем местную таверну?

– Да, – девушка кивнула. – Там можно будет отдохнуть, услышать новости и что-нибудь раздобыть себе. Местечко мне кажется бойким.

– Согласен.

Деревенька и правда выглядела многолюдной. Несколько обгорелых и развалившихся построек на окраине напоминали о прошедшей войне. А большое количество новых домов, построенных и еще строящихся, говорило о возрождении этого места. Вот только почему? Большой реки рядом нет. Обширных полей, которые успели засеять местные, тоже не заметно. До границы с царством гномов идти прилично.

Вопрос вскоре решился.

Руд увидел несколько остроконечных круглых построек, стоящих поодаль от остального скопления домов. В центре каждой из крыш к небу тянулась труба, из которой шел густой серый дым. Чуткий слух различил в общем шуме гулкие удары: работали молотобойцы. Плющили ставшее мягким в огне горнов железо.

Дорогу пересекла телега. На ней сидело несколько вымазанных с ног до головы пылью людей.

Вот и ответ. Скорее всего, сразу после войны в здешних местах было обнаружено месторождение руды, столь необходимой в кузнечном деле. А это, в свою очередь, заставило перебраться сюда трудовой люд. Отсюда и торг, и обмен, и рабочие руки, и места, где этим самым рукам требуется жить. Разрастется скоро деревенька и начнет процветать, до той поры покуда не грянет новое нашествие ратусов или не иссякнет местная жила.

Таверна нашлась ближе к центру поселения: добротный широкий двухэтажный дом с множеством окон. Хозяин, худой и высокий мужичок, на вопрос Руда, не сыщется ли в обмен на еду и отдых какой-нибудь работы, сразу покачал головой.

– Нет, парень. Свободной работы для тебя нет. Сам видишь, – он мотнул головой туда, где в заполненном зале между столами носилось несколько мальчишек, – много вас тут таких желающих. Если есть что на обмен – занимай свободное место, накормлю. А