Джеймс Кервуд - Погоня

— Джон…

— Я все рассказал им, дорогая, — зашептал он со счастливым видом. — Они догадались. Минут через десять Блектон вернется уже с представителем закона. Ты рада?

Она широко распахнула дверь, и он опять протянул к ней руки. С минуту она стояла, испытывая легкую дрожь, и все гуще покрывалась румянцем, нежно глядя на него.

— Я только причешусь, — ответила она. — Ведь надо же еще и одеться!

— Кажется, кто-то уже вошел в парадную дверь, Джон?

Они прислушались. Дверь открылась и захлопнулась. Они услышали голоса Блектона, его жены и чей-то еще, незнакомый.

— Как это удачно вышло, Пегги, — говорил Блектон. — Я еду, а мистер Уоллевер идет навстречу. А где же…

— Тсс! — остановила его супруга.

Иоанна взялась руками за щеки Альдоса.

— Кажется, это он… — сказала она. — Этот самый мастер по брачным делам.

Она подставила ему губы для поцелуя.

— Ну, Иоанна! Пойдем вниз!

Церемония продолжалась очень недолго. Когда представитель закона поздравил их и пожал им руки, и они, взявшись, как дети, за руки, побежали со всех ног к себе наверх, он опять в удивлении остановился и долго смотрел им вслед. Перед дверью они остановились и обнялись.

— Ну, а теперь, мой миленький муженек, — спросила Иоанна, — могу я причесать свои волосы?

— Не твои, а мои, — поправил он ее и выпустил из объятий.

Она заперла за собой дверь. Точно во сне побрел он в свою комнату и уже взялся за ручку двери, когда она его окликнула. Он обернулся и увидел, что она снова открыла дверь и стояла на пороге, протягивая ему какой-то предмет. Он вернулся, и она протянула ему фотографию.

— Разорви ее, Джон, — прошептала она. — Это портрет Мортимера Фиц-Юза. Я привезла его сюда, чтобы в случае надобности показать эту карточку людям, которые могли бы его знать и помочь мне в поисках. А теперь, пожалуйста, уничтожь ее сам!

Он вернулся к себе и положил фотографию на стол. Она находилась в тоненьком прозрачном конверте и ему вдруг страстно захотелось посмотреть, каким был Мортимер Фиц-Юз при жизни.

Разорвав конверт и взглянув на портрет, Альдос в изумлении застыл, вскрикнул, и ему показалось, что весь свет закружился вокруг него, и что почва ускользнула у него из-под ног.

На фотографической карточке был изображен Кульвер Ранн!

ГЛАВА XXI

Целую минуту, а может быть, и больше, Альдос не мог оторвать глаз от фотографии, которую продолжал держать в своей руке. Да, это действительно был Кульвер Ранн! Карточка выскользнула у него из руки на стол, и он направился к двери. Первой мыслью его было пойти к Иоанне. Но вместо этого он запер свою дверь на ключ и бросился в кресло, стоявшее перед зеркальным шкафом.

Отражение его собственного лица испугало его. Если он и был бледен, то его бледность была скрыта под густым слоем пыли и грязи, оставшейся на нем после борьбы за жизнь в туннеле. Но смотревшее на него из зеркала лицо было угрюмо, глаза блуждали, и он отвернулся с горькой усмешкой и крепко стиснув зубы. Затем, возвратившись к столу, в мелкие кусочки разорвал портрет, сложил в кучку на пепельнице и зажег. Потом открыл окно, чтобы выпустить дым от сгоревшей бумаги, и свежий прохладный вечерний воздух хлынул ему прямо в лицо. Он вцепился пальцами в подоконник, и в его мозгу завертелась одна и та же мысль: «Значит, Мортимер Фиц-Юз не умер. Он был жив. Это теперь Кульвер Ранн. И Иоанна не была женой его, Джона Альдоса, а все еще продолжала оставаться женой Кульвера Ранна. Формально она считала себя вдовой Мортимера Фиц-Юза, а им теперь был Кульвер Ранн — не все ли это равно?»

— Эх ты, жалкий, распустивший слюни, трусливый дурак! — проворчал он на свое изображение в стекле. — И ты осмелился, ты дерзнул хоть на минутку усомниться в том, что она твоя жена?

Будто в ответ на эти слова послышался электрический звонок и голос Блектона снизу, из передней.

— Альдос! — крикнул ему Блектон. — Сюда пришел Мак-Дональд. Он хочет видеть вас!

Альдос открыл дверь и впустил старого охотника.

— Я вас не побеспокоил, Джонни?

— Вот именно вас-то я безумно и хочу видеть, Мак. Впрочем, не вас одного. Есть еще некто, с кем бы я желал встретиться сейчас больше, чём с вами. Это — Кульвер Ранн.

Странное выражение его лица смутило старого Дональда.

— Садитесь, — предложил ему Альдос, придвигая два кресла к столу. — Нам нужно поговорить. А как мы легко отделались, а?

— Да, чуть-чуть не попались, Джонни. Еще бы немножко — и влопались бы.

И, все еще не понимая, в чем дело, старик во все глаза смотрел на Альдоса.

— Я все-таки рад, что все это случилось, — сказал Альдос более мягким голосом. — Она любит меня, Мак. Все это выяснилось именно там, когда мы готовились к смерти. Нет еще и десяти минут, как мы стали законными мужем и женой.

Старик хотел было вскрикнуть от радости, но не сделал этого, так как видел перед собой странное, холодное, напряженное выражение лица у Альдоса.

— Но в последние пять минут, — продолжал Альдос все так же спокойно, как и до этого, — я узнал, что ее муж, Мортимер Фиц-Юз, ещё жив. Вот почему вы не нашли меня, Мак, наверху блаженства. Если бы вы пришли сюда пятью минутами раньше…

— Что вы говорите? О, Джонни, Джонни!

Мак-Дональд упал на стол, положил на локти свою лохматую голову, и плечи у него задрожали.

— Я знал это, Джонни, — зарыдал он, — но скрыл это от вас и от нее. Когда я понял, что это могло бы значить для нее, я не мог, Джонни, — понимаете? — не мог открыть ей всю правду, потому что я уже догадался, что она любит вас и вы любите ее, — и это разбило бы сердца, вам обоим. Я подумал, что это будет к лучшему и что вы уедете отсюда вместе и никто даже об этом не будет знать, и вы будете счастливы. Но я не солгал. Я только умолчал. Ах Джонни, Джонни, ведь в той могиле вовсе не оказалось костей!

— Не может быть! — воскликнул Альдос.

— Лежали кое-какие тряпки, — мрачно, продолжал Мак-Дональд, — и сверху них кольцо и часы. Джонни, там не был похоронен никто, и теперь вы должны меня бранить, бранить…

— Но ведь вы сделали это для нас, — воскликнул Альдос и схватил его за обе руки. — Вы не сделали ни малейшей ошибки, Мак. Я благодарю судьбу, что вы промолчали. Если бы вы сказали ей, что гроб оказался пустой, то я даже и не представляю се6е, что бы тогда случилось. Но теперь Иоанна — моя. Если бы она увидела Кульвера Ранна и узнала в этом негодяе, мошеннике и убийце своего мужа Мортимера Фиц-Юза, то…

— Джонни! Джон Альдос!

Мак-Дональд вскочил на ноги, и глаза его засверкали.

— Джонни! Что вы говорите?

Альдос тоже поднялся с места и странно улыбнулся.

— Да, это так, — сказал он. — Мортимер Фиц-Юз и Кульвер Ранн — одно лицо.