Тео. Теодор. Мистер Нотт - Hashirama Senju

— в конце концов, он выстоял против вампиров… дважды из трёх столкновений, если считать с недавним происшествием.

— Извольте, мистер Нотт. В своей статье вы говорите, что марши за права сквибов были разогнаны, а кто это сделал помешали прогрессу экономическому и магическому! Это ложь и гнусный навет, а вы просто скрытый магглолюб!

Это обвинение было смешно слышать от гриффиндорца, тем более — от школьника, но Кэмпбелл был наследником одной из консервативных семей, промышлявших созданием артефактов. Вредноскопы и колдокамеры делали на их факториях, и сами эти штучные изделия были придуманы именно старшими Кэмпбеллами.

— Я не магглолюб, Клод, и никогда не был им. Я маголюб, если изволите, и я считаю, что вы меня неверно поняли, — процедил Теодор. — Кто может подсказать точную фразу из статьи?

Уингер присылал ему текст две недели назад, и Теодор не увидел в финальной версии никаких расхождений с тем, что вкладывал в текст… ну, если и не изначально, то после их обсуждений.

— Тут написано так, — откашлявшись, первым сориентировался Забини, выхватив у Панси «Придиру». — Где же это… ага, вот: «Вместе с тем, стоит отметить следующее», — начал читать он с выражением. — «Хотя движение за права сквибов и состояло из нового поколения молодых магов, по большей части магглорождённых, не до конца освоившихся в мире магической Британии для того, чтобы выдвигать какие-либо требования и предложения об изменении устоявшихся законов, те идеи, которые продвигали основные его участники, действительно могли бы замедлить темпы уменьшения магической экономики, инноваций и абсолютного числа британских волшебников во второй половине столетия». Ничего про магглолюбие здесь нет, только сухие факты, мистер Кэмбелл!

Помимо прочего, как Тео вспомнил, Клод Кэмпбелл болел за «Торнхилл Торнадос» и даже сейчас носил два значка, старосты и болельщика, а Забини в последние месяцы считал этот клуб, все члены которого выступили в «Пророке» с интервью с одобрением появления Барьера и контроля за магглорождёнными, предателями и упырями.

Пятикурсник побагровел до корней волос.

— Я считаю, что вы навели своими словами гнусную тень на мой род! — выкрикнул он в отчаянии. — Всем известно, что Дом Кэмпбелла славится на всю Британию своими магическими инновациями безо всяких сквибов! Оминокли, аппараты колдофото, да мало ли всего мы придумали за эти годы, а вы, мистер Нотт, ставите в пример каких-то сквибов!

— Скажите, мистер Кэмпбелл, — перебил его Теодор, — если поставить одного мага рыть Шотландский канал, сколько на это уйдёт времени? А если двадцать?

— А при чём тут рытьё канала? — Клод выглядел сбитым с толку, а по лицам некоторых из свидетелей поползли усмешки. — Я вас спрашиваю про изобретения!

— Канал — это аналогия, мистер Кэмпбелл, — снисходительно ответил Тео. — Сквибы не стали бы изобретателями сами по себе. Они бы смогли стать потребителями. Сколько ваша семья продала вредноскопов за десять лет? Сотню? Две? Три? А если бы сквибы, не обладающие достаточным потенциалом, чтобы колдовать, но опасающиеся подвохов, были допущены в нашу экономику? К нашим товарам? Сколько магорождённых сквибов получило бы доступ к вашим вредноскопам в таком случае? Сколько бы посетило матч ваших «Торнадос», чтобы им не пришлось пресмыкаться перед Бэгменом в «Пророке» в октябре? Вот, что я говорил и вот, что я говорю, мистер Кэмпбелл!

Мальчишка совсем сконфузился от слов Теодора. Публичный позор на глазах у двух десятков разновозрастных товарищей Теодора мог сделать из него вечного врага Нотту, а Кэмпбеллы были достаточно влиятельны и традиционны, чтобы устроить ему в будущем проблем, поэтому действовать надо было быстро.

Нотт шагнул вперёд, так, чтобы между ними оставалось едва ли пять футов, и протянул свою правую руку без палочки для рукопожатия.

— Я надеюсь, моя мысль теперь лучше понятна тебе, Клод, — радушно улыбнулся Нотт. — И, надеюсь, ты не держишь на меня зла.

Кэмпбелл не ответил ничего, зло зыркнув на него снизу вверх, но пожал протянутую руку. Цвет его шеи сравнялся с цветом его же гриффиндорского галстука.

На мгновение их ослепила вспышка — из дверей непостижимым образом успел просочиться Колин Криви, который и запечатлел эту сцену рукопожатия под ехидную улыбочку Терри Фогарти.

Тонкости гриффиндорских разборок Теодору были ясны не до конца, но едва ли он отпустил руку пятикурсника, тот чуть ли не выбежал в коридор, толкнув плечом преградившего ему было дорогу Фогарти.

Было удивительно, что статья понравилась почти всем, кто её читал на первых порах. Теодор будто бы попал в струю не до конца оформленного общественного мнения, как ему вечером уже пространно рассказывал Гораций Слагхорн. И даже те, от кого Теодор ожидал бы агрессии и несогласия, как Гарольд Флинт или ребята из «клуба бритых голов», лишь только кидали в его сторону задумчивые взгляды.

* * *

— Теодор, вы превзошли себя, — вместо приветствия удивлённо цокнул языком Финеас Блишвик понедельничным утром, грузно усаживаясь в своё кресло. — Это действительно интересное мнение. Я и не думал, что как отмерло викторианское поколение моих отцов и дедов, магов стало вдвое меньше.

— Несмотря на сказанное в тексте, я стараюсь думать, что не все просто готовы смотреть квиддич вживую, — улыбнулся ему в ответ Нотт. — Но тогда приходится признать, что либо множество детей не идёт в Хогвартс…

— Это не вызывает сомнений, Нотт, вы же сами писали про свою инициативу, — перебила его колдунья рядом ниже из рода Максвеллов, сухопарая и с короткой стрижкой, явно подражавшая вместе с Боунс одному и тому же примеру.

— …либо у взрослых магов нет денег на поход на матч. При этом и то, и другое — свидетельство нищеты и глубокого кризиса нашего общества, даже если отставить очередную… пертурбацию, которую мы наблюдаем сейчас, — закончил Теодор.

Весь день он ловил на себе взгляды многих лордов и пэров, специально даже оборачивавшихся со своих мест, чтобы запечатлеть его, Теодора Магнуса Нотта. Вот это уже было лестно — пусть его и немного пугало поначалу, что кто-то может его и проклясть.

Ни один из оберегов не треснул.

— Мистер Нотт, — поприветствовал его лорд Яксли. Джереми, племянник лорда, так и не ответил на записку о встрече, и Тео начал сомневаться, что его по-прежнему поддерживают в стане Тёмного лорда. Когда Верховный чародей, усталый, с мешками под глазами и явными следами многочисленных «Круцио», окликнул его, сердце Нотта ушло в пятки на мгновение. — Отличный материал.

— Благодарю, сэр, — Нотт изобразил лёгкий поклон. Сессия уже подошла к концу, но вокруг них толпилось множество магов. Лишь вокруг самого Верховного чародея стояли скрытые масками Пожирателей смерти маги-стражи, охранявшие его. Теперь, спустя месяцы постоянных столкновений с этим лицом кисти Эдварда