Нефритовая лиса - Крис Велрайт

— Мы почти на месте, — прошептала Тенин, оглядываясь по сторонам.

Перед ними возникла тёмная пристройка, прилегающая к кухне. Чжэнь сказал, что это лучшее место, где их никто не найдёт. Здесь редко бывали слуги ночью — только если кто-то из поваров не забывал что-то важное в кладовой. Тёмный угол, скрытый от любопытных глаз.

Ицин замерла у входа, прислушиваясь. Тишина. Но где-то в глубине этой темноты, в ожидании, был он. Шу Чао. Она повернулась к Тенин, взглянув на неё серьёзно.

— Не стой рядом с пристройкой, — прошептала она. — Если кто-то заметит тень или услышит шаги, всё пропало.

Служанка замерла, её губы дрогнули от нерешительности.

— Госпожа…

— Возвращайся через несколько часов. Этого хватит.

Тенин не двигалась. Её руки были сжаты в кулаки, лицо напряжено.

— Я не могу оставить вас одну, госпожа.

В её голосе была тревога. Ицин понимала её страх.

— Не волнуйся. Шу Чао — благородный человек. Он не причинит мне вреда. И если нас не обнаружат, то все будет хорошо.

Ицин слегка сжала губы. Да, Шу Чао — сын министра, человек с хорошим именем, но в конце концов он всё равно мужчина. А мужчины непредсказуемы. Но с другой стороны… Шу Чао был единственным, кто предложил хоть какую-то надежду. Он не был похож на тех, кто пользуется слабостью других. О нём не ходило дурных слухов. Иначе бы Тенин точно о них прознала. Он никогда не был замешан в скандалах, не пользовался властью отца ради развлечений. И кроме того — у них не было выбора. Они не могли встретиться в саду, в комнатах или в каком-то более достойном месте. Им приходилось прятаться здесь, в этой темной, сырой пристройке. И Ицин была уверена, что будь все по другому, то Шу Чао никогда бы не предложил подобного.

Тенин вздохнула, крепче сжав фонарь в руках.

— Я вернусь через час, — сказала она, видя настрой госпожи.

Ицин едва заметно улыбнулась.

— Спасибо, Тенин.

Служанка кивнула, бросила последний взгляд на пристройку и, не теряя времени, исчезла в темноте.

Ицин осталась одна. Сердце громко стучало в груди. Перед ней была тёмная дверь, за которой ждал он.

Она шагнула внутрь, и тьма сомкнулась вокруг неё. Без фонаря она не видела ничего.

Только тени, которые выхватывал слабый лунный свет, просачивающийся через щели в стенах. Тихо. Слишком тихо. Ицин остановилась, замерев.

Здесь никого не было. Или казалось, что никого нет.

Её дыхание сбилось, сердце стучало громче, чем хотелось бы. Почему он молчит?

А вдруг он вообще не пришёл? Передумал? Не смог? Или… Может, решил подшутить?

Она стала подозрительной ко всему в последнее время. Слишком много людей пытались её обмануть.

Ицин напряглась, её пальцы невольно сжались в кулаки. Шаг назад? Вдруг он и правда не пришёл? Она почувствовала, как в груди зарождается горечь. Неужели он бросил её?

Неужели всё это было шуткой? Как глупо. Как наивно она поверила, что он готов ей помочь…

Но вдруг раздался едва слышный звук. Шорох. Совсем тихий, но отчётливый. Из темноты донёсся голос, низкий, спокойный.

— Ты пришла.

Ицин вздрогнула и улыбнулась.

Он был здесь.

Из темноты медленно выступила фигура. Шу Чао двигался осторожно, не желая напугать её. Он шагнул ближе, но не торопился, оставляя ей пространство. Когда он оказался в лучах слабого лунного света, просачивающегося через щели в стенах, его лицо стало различимо. Тёмные, глубокие глаза смотрели прямо на неё, внимательные и тёплые. В его взгляде не было угрозы, только желание её успокоить.

— Ты пришла, — повторил он, и голос его был ровным, но в нём звучало волнение.

Он был рад её видеть, но, кажется, он и сам был потрясён этой встречей.

— Как ты сюда добралась? Всё ли хорошо? — спросил он, слегка нахмурившись, будто только сейчас осознал, насколько опасно было для неё идти сюда одной.

Ицин глубоко вдохнула, стараясь унять остатки тревоги.

— Я всю дорогу боялась, что кто-то меня заметит.

Шу Чао улыбнулся, уголки его губ дрогнули, но в глазах всё ещё читалась настороженность.

— Ты одна прошла такую дорогу в ночи? — спросил он с лёгким удивлением, и в его голосе прозвучало восхищение.

Ицин почувствовала, как в ней поднимается гордость.

— Я была не одна, со мной была моя служанка, но я отослала её обратно.

Она слегка вскинула подбородок, стараясь казаться уверенной.

— Чтобы не привлекать внимания.

Шу Чао кивнул, его взгляд задержался на ней чуть дольше, чем следовало.

— Ты очень сообразительна, — признал он, его голос стал мягче.

Тишина повисла между ними, напряжённая от неловкости. Они оба не знали, с чего начать. Ицин решила воспользоваться этим моментом, чтобы рассмотреть его получше. Она так редко могла смотреть на него долго. Без страха, без притворства.

Просто смотреть.

Лунный свет едва касался его лица, очерчивая чёткие, но спокойные черты.

Его кожа была светлой, но не бледной, скорее с лёгким оттенком бронзы, словно он не всегда прятался в тени дворцов. Высокие скулы, прямой, чуть резкий нос, твёрдая линия челюсти — лицо человека, привыкшего к контролю над своими эмоциями. Но были и другие детали. Мягкий разрез глаз. Губы, сжатые в тонкую линию, но на уголках которых будто всегда таилась тень улыбки. Ицин понравилось это.

Он казался таким уверенным, таким сильным… Но сейчас, здесь, в этой тёмной пристройке, в его взгляде была нерешительность.

И он тоже смотрел на неё. Их взгляды встретились, и что-то тёплое пробежало по её коже. Как вдруг за стенами послышался шорох. Шаги. Они оба замерли. Внутри всё похолодело. Ицин резко напряглась, сердце забилось быстрее. Что, если их заметили? Что, если сейчас дверь распахнётся, и их застанут?

Шу Чао остался неподвижен, его взгляд тут же стал настороженным. Они не смели даже дышать. Звук приблизился. Ицин слышала его так ясно, как если бы кто-то прошёл прямо за стеной. Скрипнула дверь… Или это была половица в соседнем здании?

Шу Чао едва заметно повернул голову в сторону звука. Но спустя мгновение наступила тишина. И она стала ещё страшнее, чем сами шаги.

Они всматривались в темноту, вслушивались в этот пугающий покой. И чем сильнее Ицин пыталась разобрать хоть какой-то звук, тем более нервной она