Николай Прохоров - Комендант брянских лесов

Артиллерист не стал больше возражать. Он отвернулся, сделал несколько глотков и возвратил флягу Егору. Тот допил остатки, завернул крышку и, подбросив кверху посудину, ловко поймал ее.

— Обязательно достану себе лошадь, — заговорил Егор. — А то пешком больно далеко идти. Измучаешься, пока доберешься.

— Где тебе ее взять?

— У немцев попрошу, — невозмутимо ответил разведчик. — В безлесных районах много гарнизонов, у каждого села табуны пасутся. Вот прошлый раз хорош у меня был конь. Теперь бы его!

— Когда был у тебя конь? — удивился Ефим.

— А помнишь, ходил я в Рассуху? Так на обратном пути достал гнедого мерина. Только сел на него, сразу почувствовал— строевой! За ночь махнул верст шестьдесят!

— Не видел я у тебя гнедого мерина, выдумываешь, — возразил Ефим.

— Да я его продал, когда подъезжал к лесу, в деревне Малиновке.

— Как продал, кому? — с недоумением спросил Ефим.

— Очень просто. Сторговался с мужиком и загнал за два фунта самосаду. Курить нечего было, — пояснил Егор.

— Озорник ты, Егорка! Одно слово — озорник,— с притворным возмущением проговорил Ефим. — Ну, смотри, барышник, не сломи башки. Ждать тебя буду! — тихо добавил он, шагнув к Егору.

Друзья крепко обнялись.

Егору надо было отнести пакет в один из партизанских отрядов, действующих где-то на границе с Брянской областью. Поручение это исходило от объединенного штаба, а возможно и выше, как намекнул командир Гуров. С белорусским отрядом вот уже с полмесяца не могли наладить связь. Возможно, он вел тяжелые бои с фашистами, могла испортиться или в бою погибнуть рация. Все могло случиться. Егору и поручено было выяснить судьбу этого отряда.

— Тяжелый путь предстоит тебе, дружище, — тепло начал комиссар, передавая разведчику небольшой пакет.

— Ничего, по своим дорогам ходим. Знакомо, — ответил Егор, пряча пакет в карман гимнастерки.

— Дороги-то свои, да ходоков чужих на них нынче  много, — опять заметил Куликов.

Гурову, не отличавшемуся чувствительным характером, не понравилось, как комиссар начал беседу с разведчиком. Чтобы придать ей строгий, как подобает в такой обстановке, характер, командир сухо приказал:

— Прочти пакет несколько раз, в случае опасности — уничтожить обязательно!

Отдавая этот приказ, командир понимал, что такому опытному разведчику, как Егор, можно было не говорить этих элементарных вещей, но он хотел подчеркнуть всю важность поручения. Егор понял его и моментально посерьезнел.

— Будет сделано! — лаконично ответил он.

— Ты должен вернуться к нам, Егор, — смягчившись, проговорил Гуров. — Избегай ненужного риска в дороге. Осторожность—одно из главных достоинств храброго человека, тем более разведчика. Что толку дураком погибнуть? Отметят, что приказ не выполнен, и все.

— Обязательно вернусь, товарищ командир! Отдохну, посмотрю белорусские отряды и — обратно сюда. Привет передам от брянских партизан.

— Но учти, Егор, — предупредил командир отряда, повысив голос, — если путь будет опасный, увидишь на месте сам, мы с комиссаром разрешаем тебе остаться в Белоруссии, в одном из отрядов.

— Ну, Егор, время дорого. Будь жив и здоров!

Они молча пожали руку разведчика и крепко, по-солдатски, расцеловались.

Разведчик сделал два шага назад, щелкнул каблуками и вытянулся, напружинившись. Комиссару показалось, что он неожиданно увеличился в росте. Гуров и Куликов тоже подтянулись, опустив руки по швам. Егор взял под козырек, круто повернулся и зашагал от палатки.

Партизаны взглядами провожали своего товарища. Вот он скрылся за деревьями, и в примолкнувшем на какой-то миг лагере было слышно, как шуршат сухие листья под ногами разведчика. Ефим все еще смотрел в ту сторону, где в последний раз между деревьями мелькнула плащ-палатка Егора. Одетый по-военному, в начищенных до блеска сапогах, с боевым орденом на груди, появился Гуров.

Прозвучала команда:

— Выходи строиться!

Лагерь ожил. Отовсюду выбегали партизаны. Вместе с врачом Жарковым появилась Груня с санитарной сумкой на боку, в новой черной стеганке, защитного цвета юбке и в огромных кирзовых сапогах. Серая пилотка, не покрывавшая тугой косы, скрученной на затылке, сползала девушке на глаза.

Увидев Леонова, стоявшего с автоматом среди товарищей, Груня подошла к нему, и они тихо заговорили о чем-то, улыбаясь друг другу.

Со своими двумя подчиненными пришел Ефим, строгий, молчаливый.

Отряд выстроился в четыре ряда. Командир легко сел на серого в яблоках коня, подаренного ему Леоновым, и по-кавалерийски собрал его, натянув поводья. Верхом подъехал и Михаил Сергеевич. Они проехали вдоль строя, оглядывая ряды бойцов.

— Шагом марш!..

Отряд «Мститель» двинулся в путь. Строй замыкал Ефим, уютно устроившийся с Костей Гравиным на лафете.

В опустевшем лагере ветер закружил палую листву, обрывки бумаги. По лесу слышался глухой стук колес удалявшейся пушки.