Командировка в ад - Анатолий Федорович Дроздов

варяжского террориста Несвицкого. Тот прибыл в Високи Планины с единственной целью — заполучить биологическое оружие. Испытал его действие на хорватской добровольческой роте, естественно — с летальным исходом для подопытных — для варягов человеческая жизнь не стоит ни гроша… Так… В качестве базы для опытов используют больницу бановины. И, самое главное, варяги вынашивают планы теракта в центре Берлина. Открытый вопрос царю Александру Третьему: наши отношения с Варяжской империей едва устоялись после окончания войны в Славии. Так какого хрена они направляют спецназ в наш протекторат и развязывают там боевые действия? Слово «хрен» замени на… В общем, замени.

Будущего императора никто не рискнул прервать или перебить. Шварцкопф, неподвижный как статуя, тем не менее, чувствовал — арктический лед, сковавший внутренности от ужаса во время высочайшего разноса, постепенно тает. Леопольд с его казарменной прямотой и сквернословием не только не взгрел военное ведомство за провальные акции на юге Сербии, но похвалил, пусть несколько криво: армейцы хоть что-то пытались предпринять. Значит, вполне логичная в данных условиях отставка откладывается. Но и карт-бланш на дальнейшее не получить, августейший солдафон намерен рулить сербской баталией в ручном режиме.

А тот, закончив диктовку, посетовал:

— Вот, и пресс-релизы приходится придумывать самому. Спрашивается, куда просраны сотни миллионов экю, расходуемые на госаппарат? Отец был великим человеком. Но после него придется менять все. И менять очень многих. Действовать! От каждого жду предложений по нормализации ситуации. Если бы Сербия оставалась просто союзником-марионеткой — хер бы на нее. Но за протекторат мы в ответе. И трещина в протекторате — трещина в Рейхе. Через которую вы провалитесь в ад, если не придумаете выход.

Выходных Николай себе не позволял. Уже шла третья неделя в Високи Планины, но каждый день с утра он приходил в процедурный кабинет и чаровал плазму, подготовленную верной Стефой, тоже трудившейся без учета суббот и воскресений. Что интересно, организм привык к работе в таком режиме, словно накачался некий внутренний мускул, за нее ответственный. По эффективности чарования плазмы волхв превзошел свои лучшие показатели в Царицино, где отдыхал вдоволь, ночевал с Мариной и не опасался германских коммандос.

В этот день впервые случилось невозможное: Стефа рискнула прервать процесс. Вбежала в процедурную, нарушив священное уединение во время ворожбы, и, кусая пухлые губы, промолвила:

— Господине докторе! Хрватское телевидение назвало тебя террористом Несвицким! В новостях часа!

Николай постарался сохранить нейтральное выражение лица.

— Коль в новостях часа, то через час повторят. Посмотрю. А пока, брате Стефа, изволь оставить меня. Мне нужно закончить.

Больничарка, всхлипнув от избытка эмоций, ретировалась. Здесь слово «брате» употребляли независимо от пола, так что «брате мама» и «брате сестра» — в порядке вещей.

Конечно, Стефа выбила его из колеи, и Николай с трудом достиг концентрации корпускул приемлемого уровня. После чего отправился в ординаторскую, где не смолкал телевизор.

Первое, что ему захотелось после просмотра выпуска новостей, так это отловить поганца Ваню Гудурича и передать хорватской полиции — пусть искупают его в соответствии со своими жуткими традициями. Но затем Николай остыл. Конечно, Гудурич навредил. Но ждать от журналиста, что он скроет сенсацию, все равно, что рассчитывать на воздержание голодного волка, заскочившего в стадо овец. Природа непременно возьмет свое. На самом деле, журналюжка лишь ускорил ход вещей, приблизив неотвратимое. Сокрушаться поздно.

Внезапно жуткая догадка резанула по сознанию. Вскочив со стула, Несвицкий бегом помчался к шеф-врачу, одновременно схватился за рацию, вызывая начальника полиции. В результате страшное предположение выпалил им одновременно.

— Хорваты, со ссылкой на первый канал телевидения Рейха, вещают, что главный террорист избрал больницу бановины своей базой, где готовится нападение на Берлин. Не догоняете⁈ Здесь — центр антигерманского терроризма! Немедленно, не теряя ни минуты, начинайте эвакуацию больных и персонала. Перемещайте их в дома, где умерли хозяева, административные здания, в центральный магазин, в храм… Да куда угодно! Больницу будут бомбить. Быстро!

— Ты в самом деле предполагаешь… — промямлил главврач.

— Уверен. Немцы готовят общественное мнение к воздушной атаке. Потом пришлют репортеров заснять трупы пациентов, чтоб заявить: террорист Несвицкий прикрывался несчастными.

— А ты и правда варяжский князь? — не сдержался медик. — Как к тебе обращаться? Господине князь? Ваше сиятельство? Ваша светлость? — похоже, он не был готов к подобной перемене.

— Если будешь медлить, обращаться вообще не придется. Нас похоронят под обломками.

Пророчество сбылось ночью. Над центром городка зависла пара вертолетов, наполняя пространство характерным рокотом. Летчики действовали не спеша, в полнейшей уверенности в безнаказанности. Две фугасные бомбы, сброшенные с какой-то сотни метров, пробили крыши больницы и местной школы. От взрывов оба здания превратились в груды битого кирпича и бетонных обломков.

В школе погиб несший по ночам бессменную вахту варяжский связист Владимир Черненко, с ним — двое охранявших его хорватских полицейских.

Затем раздался грохот со стороны южной окраины — фронтовые штурмовики громили лабораторию БиоМеда. Прошлись фугасами, затем залили напалмом. Единственный раз в истории боевая авиация воевала… с комарами.

Наутро хмурый Несвицкий вручил Гудуричу шикарную камеру, изъятую у немецких киллеров группы Зейдлиха.

— У нее есть функция видеосъемки и микрофон. Сможешь передать видео? Или только фото?

Журналист, ожидавший от волхва всего, вплоть до линчевания, но не такого роскошного подарка, принял камеру с трепетом. В комплекте со сменными объективами она тянула на сумму большую, чем заработок Вани лет за пять. Первым делом он заснял, как хорватские полицейские извлекают из-под обломков школы тела сослуживцев. Потом отбирают двух немцев из числа пленных, захваченных у БиоМед. Завязывают обоим глаза и расстреливают. Об этом Несвицкий не знал заранее и не смог помешать.

Среди хорватов нашлись знакомые с коротковолновой радиосвязью. Они вполне освоили передатчик, оставшийся от германской разведгруппы, тем самым компенсировали потерю школьной радиостанции. Но гибель Володи Черненко было ничем не возместить.

К вечеру образовался временный совет, назвавший себя «Слободна Србия» (Свободная Сербия), из числа самых влиятельных персон трех бановин. Давидовац как самый энергичный и нахрапистый возглавил его, получив чин председателя. Все понимали: в изоляции долго не прожить, даже электроэнергию они получают из-за пределов карантинной зоны, отруби ее — и здравствуй, Средневековье. Но фактически против них начали войну. Значит, надо организовывать оборону. В конце концов, регулярных войск Бундесвера в Сербии нет, а хорватские части и подконтрольные Белграду силовики в смятении. Да и зараженные комары продолжают жалить. В общем, вторжение вряд ли состоится прямо завтра. А вот ударов с воздуха стоит опасаться.

Единственный журналист, удостоенный чести снимать заседание,