Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 11

Взгляд Оры застыл, не оторвался от договора. Похоже, у старика были еще какие-то мысли насчет отдельных фраз и слов, но Флер догадалась, что волнует его в первую очередь.

– Сколько мы даем в долг.

Как и ожидалось. Флер схватила ломоть хлеба и протестующе ответила:

– Половины достаточно.

Ее короткий ответ прозвучал вполне решительно, но Ора продолжал смотреть на договор – Флер его явно не убедила. Да, это было слабое место. Если в итоге придется распродавать товар по дешевке, убыток понесет в основном Флер.

Ора хотел, чтобы вся сумма считалась займом Мильтону. Более жадный торговец потребовал бы возврата в полуторакратном размере, а то и в двойном. Это было бессердечно, но в пределах, дозволенных Церковью. Две-три десятых доли в год считалось нормальным, а сделки могли длиться и по нескольку лет.

А доход при этом будет разделен поровну. Хотя всего половина денег считается займом. Настолько милостивым может быть лишь Единый бог. Ора никогда в жизни не читал такого договора. Флер не просто выказывала свое доверие Мильтону – нет, это было что-то куда более важное.

Флер рисковала потерять деньги, а вместе с ними и силу. Мильтон же, напротив, мог лишь стать сильнее. Мильтон, которому приходилось кланяться богачам точно так же, как Оре и Бельтре. И тем не менее Флер поставила себя на одну доску с ним, рискнула собой, чтобы помочь ему.

Даже сама Флер понимала, что это наивно, но лишь так она могла найти партнера, которому можно доверять. И потому она объяснила Оре, что убеждена: это решение не приведет их к мгновенному поражению… все будет хорошо.

Ора молча смотрел на нее, потом закрыл глаза и вздохнул. Похоже, он заставил себя принять точку зрения Флер. Из плеч Флер наконец ушло напряжение, на лице появилась улыбка.

– Тогда мне больше нечего сказать. Я могу лишь молиться, чтобы все прошло гладко.

Прибрав бумаги, Ора наконец потянулся к выпеченному Бельтрой хлебу.

– Все хорошо, тебе даже молиться не нужно.

С таким подробным договором и с умением Мильтона им едва ли придется полагаться на милость Единого бога. Но, когда Флер беззаботно потянулась за ложкой, чтобы попробовать суп, Ора громко кашлянул.

– Будьте осторожны. Никто не знает, что ждет впереди, пока сделка не будет завершена. Даже если планы безупречны, они никогда не идут гладко. Бури задерживают лодки, разбойники грабят караваны с товарами – случиться может всякое.

Флер как будто окатили ледяной водой из ведра. Перестав улыбаться, она отправила в рот ложку супа и задумалась. Сказанное Орой следовало воспринимать серьезно. Как бы хорош ни был план, случается действительно всякое. Однако если вечно думать только о риске, то и за порог дома не выйдешь.

– Но об этом должны беспокоиться мы, ваши слуги. Вам не следует волноваться из-за всего, – поспешно добавил Ора, увидев, что Флер практически не ест. Его слова расстроили ее, хоть и были правдой. Флер могла только лишь рассердиться.

Подняв глаза, она увидела, что Ора с горькой улыбкой смотрит в пространство. Ей уже доводилось видеть такой взгляд – когда Ора служил у ее бывшего мужа.

– Мой прежний господин тоже любил менять планы на будущее. Впрочем, скорее всего, он просто видел то, чего не видел я, и включал это в планы. Всякий раз я беспокоился, и всякий раз зря. Есть два рода таланта: талант прокладывать дороги и талант идти по дорогам. Они такие разные, но вы, юная госпожа, – он наконец взглянул Флер в глаза, – из первых, я уверен.

Он говорил искренне. Флер отложила ложку и потерла лицо, смущенно улыбаясь.

– Мне очень неловко, когда меня так хвалят… но зато теперь мне лучше.

– Это и хорошо, что вы так к этому относитесь. Заботиться о мелочах – моя работа; да и Бельтра за вами будет присматривать.

Бельтра сидела сбоку, как подобает служанке, и ела суп, не выказывая ни малейшего интереса к разговору Флер и Оры. В голове у нее умещались лишь мысли о домашних делах (потому, видимо, что она трудилась за нескольких человек).

Но когда Ора закончил говорить, она как будто вернулась к реальности. Покраснела и опустила голову – видимо, рассердилась.

– Ой, едва ли не худшее, что я могу сделать, – это рассердить Бельтру, – улыбнулась Флер и взглянула на явно удивившуюся служанку.

– О, а худшее что? – подыграл ей Ора.

– Заставить ее плакать.

Бельтра, которой совсем недавно было вовсе неинтересно, что говорят Флер и Ора, закрыла лицо руками и пробормотала:

– Перестаньте надо мной шутить.

Она крепка по-взрослому, с симпатией подумала Флер и улыбнулась Бельтре.

– Похоже, мне просто нечего добавить.

– Однако же добавили.

Больше сказать старому торговцу было нечего; он лишь поднял руки, показывая, что не вмешивается.

– Буду молиться за ваш успех.

Вечернее небо постепенно темнело.

***

Спускалась ночь.

Лодки торопились войти или покинуть порт. Вчерашняя флотилия, явившаяся из ниоткуда для починки и пополнения припасов, уже ушла… совсем недолго здесь оставалась.

Людей в лодках становилось меньше, как и священников, молящихся за их безопасность в пути. Если Флер с Мильтоном не поторопятся со сделкой, следующей возможности придется ждать не меньше месяца.

После разговора с Флер накануне вечером Мильтон теперь сидел в переговорной комнате Торгового дома Джонса. Однако Ханса, представляющего торговый дом в этой сделке, пока что не было.

Прежде чем вступить в сделку с Хансом, Флер и Мильтону предстояло заключить договор между собой.

– Так пойдет?

Договор был тщательно изучен и переработан Орой. Мильтон был далеко не новичок – чтобы во всем разобраться, ему много времени не понадобилось.

Когда аристократы записывают свои обещания на бумаге, они показывают, что не доверяют друг другу, – это почти что оскорбление. Флер надеялась, что боль в ее груди ей только кажется.

Мильтон ел глазами бумагу, делая вид, что вовсе не смотрит на Флер. Она пожала плечами и стала ждать его неизбежной сердитой реакции… которой так и не последовало. Мильтон улыбнулся, как будто его все полностью устраивало.

– Отлично, теперь у меня легче на душе.

Флер понятия не имела, что он хотел этим сказать, и потому переспросила:

– Как так?

– Ну, теперь это уже не обещание на словах. Я доверяю тебе, госпожа Флер, но это ты одалживаешь мне деньги, которые стоят больше, чем человеческая жизнь. Если бы мы так и оставили это устным обещанием…

Он шутливым жестом положил руку на рукоять меча.

– Будь я рыцарем, я бы защищал тебя даже ценой жизни.

Деловые отношения ничем не напоминали те, что существовали между рыцарями и аристократами. Сейчас главное было – предельно четко расписать, как делятся ответственность и прибыль. От этого становилось как-то неуютно на душе.