Клайв Касслер - Огненный лед

— Кажется, это нос. Вид с камеры наверху рубки.

— Именно так. Смотри-смотри. Вот сейчас…

Под корпусом субмарины возник хищный силуэт. Снизу всплывало что-то огромное, куда крупнее NR-1. Через пару минут подлодка вдруг устремилась вперед с огромной скоростью, и ее больше не было видно в облаке пузырей. Потом по экрану снова пошли помехи.

— Картинка пришла через спутник как раз тогда, когда подлодка исчезла. Затем передатчик отключили.

— Вот это да, — сказал Сандекер. — Запусти еще раз.

Ганн прокрутил пленку повторно.

— У Белого дома есть копия? — спросил адмирал.

— Сигнал идет напрямую в НУПИ. Думаю, они этого еще не видели.

— Молодец, Руди. Впрочем, в мозаике не хватает важного куска. — Сандекер достал из хумидора две сигары (их специально для него делали вручную и присылали с одной табачной плантации в Доминиканской Республике) и поднял одну над другой. — Допустим, та, что внизу, куда больше верхней. Большая лодка всплывает под дном маленькой. И что? — Он убрал верхнюю сигару. — Понимаешь, о чем я? Большая подлодка не сможет захватить жертву.

— Да, если только…

— Если только NR-1 не слушалась их приказов. А капитан Логан не пошел бы на такое по своей воле.

— Вот и я так думаю.

Сандекер бросил сигару Ганну, а вторую зажал в зубах. Оба закурили, и комнату затянуло облако ароматного дыма.

— Как я понимаю, на борту NR-1 был какой-то ученый, — немного подумав, заметил Сандекер.

— Да. У меня есть полный список экипажа.

— Проверь всех до единого с особой тщательностью — особенно ученого. А заодно давай поищем субмарину класса «Индия». На флоте следят за всеми русскими лодками, но никто не должен знать, что НУПИ продолжает поиски.

— Попрошу Егера пробраться в компьютер ВМФ.

— Вот это да, Руди, — проговорил Сандекер, разглядывая тлеющий кончик сигары. — Услышать такое от одного из флотских… А ведь ты был лучшим учеником на курсе.

Ганн безуспешно пытался сохранить непроницаемое выражение лица.

— В отчаянных обстоятельствах нужны отчаянные меры.

— Рад это от тебя слышать. Остин звонил из Стамбула. Он собирает свою группу, чтобы еще раз осмотреть заброшенную базу.

— Думает, что она как-то связана с исчезновением NR-1?

— Нет, я сам рассказал ему о пропаже подлодки. Кажется, он говорил с каким-то старым другом из России, и тот утверждает, что бывшая база связана с возможной угрозой Соединенным Штатам.

— Терроризм?

— Я спросил у Курта, но он знает только то, что рассказал русский: мол, Америка в опасности, а ключ ко всему — заброшенная база и промышленник по фамилии Разов. Я привык доверять инстинктам Курта. Эта потенциальная угроза — лишний повод для НУПИ не оставаться в стороне.

— Можно глянуть на спутниковые снимки.

— Все равно нужно разбираться на месте.

— Но ты обещал президенту!..

— Я обещал не искать NR-1, а про базу советских подлодок речи не было. — Глаза Сандекера хитро сверкнули. — Тем более с Остином, наверное, нет связи.

— Да, сплошные помехи. Солнечная активность.

— Президент уехал рыбачить в Монтану, однако если русское правительство падет, то он, наверное, спешно вернется.

Ганн забеспокоился.

— Если угроза и правда есть, не стоит ли предупредить президента?

Сандекер подошел к окну, откуда открывался вид на Потомак.

— Ты знаешь, как Сид Спаркман сколотил состояние?

— Конечно. В добывающей отрасли.

— Вот именно. И Разов тоже.

— Совпадение?

— Возможно. А возможно, и нет. Бизнесмены часто поддерживают тесные контакты, и получается этакая всемирная сеть. Так что не стоит никому говорить, пока не удостоверимся, что дело серьезно.

— Ты полагаешь…

— Что тут есть какая-то связь? Нет, этого я не утверждаю. Пока не утверждаю.

Ганн поджал губы и помрачнел.

— Надеюсь, Курт со своей командой не вляпается там по уши.

Сандекер мрачновато улыбнулся. Его глаза смотрели жестко, словно два топаза.

— Ему не впервой.

ГЛАВА 11

Черное море.

Остин прошел по берегу Босфора мимо паромных причалов и сверкающих экскурсионных катеров и вскоре добрался до порта, который было нетрудно опознать по запаху гниющей рыбы. У причалов сгрудились разномастные рыбацкие суда, привлекая огромные стаи крикливых чаек. Казалось, все эти древние лоханки с облезлой краской и проржавевшими бортами держатся на воде исключительно по волшебству. Остин остановился у деревянного суденышка, за которым, судя по всему, ухаживали изо всех сил. Черный корпус и белая надстройка блестели толстым слоем краски, а все металлические детали были щедро смазаны.

Он достал из кармана сложенную бумажку, на которой было нацарапано «Тургут», сверился с названием, выведенным белыми буквами на носу лодки, и довольно улыбнулся. Еще не познакомившись с капитаном Кемалем, Курт проникся к тому уважением. Тургут был прославленным флотоводцем шестнадцатого века, в правление Сулеймана Великолепного. Чтобы назвать старенькое рыболовецкое судно именем такого колосса, нужно обладать незаурядным чувством юмора.

Палуба была пуста — лишь одинокий человек в двубортном черном костюме устроился на бухте каната и чинил на коленях рыбацкую сеть.

— Мерхаба, — поздоровался Остин по-турецки. — Можно к вам?

Человек поднял голову.

— Мерхаба, — отозвался он и жестом пригласил гостя на борт.

Остин поднялся по короткому трапу и шагнул на палубу. Суденышко невелико, длиной метров пятнадцать, и при этом довольно широкое — для большей остойчивости при рыбной ловле. Разглядывая «Тургут», Остин отметил, какого труда стоит содержать в достойном виде судно, спущенное на воду чуть ли не во времена Османской империи. Подойдя к сидящему мужчине, он сказал:

— Я ищу капитана Кемаля.

— Это я, — ответил тот.

Его пальцы так и сновали по сети, не пропуская ни единого узелка. Худощавый мужчина лет пятидесяти. Лицо узкое, а от ветра и солнца оливковая кожа приобрела красноватый оттенок. Седеющую темно-русую шевелюру прикрывала шерстяная шапочка, на чисто выбритом лице красовался внушительных размеров крючковатый нос, подчеркнутый тонкими усами. У ног капитана стоял радиоприемник, из которого тихо лились турецкие напевы.

— Меня зовут Курт Остин, я работаю в Национальном агентстве подводных исследований. Я находился на «Арго», когда обнаружили тело вашего брата.

Кемаль печально кивнул и отложил сеть.

— Мехмета похоронили сегодня утром, — произнес он на хорошем английском и дернул себя за рукав, демонстрируя, что надел свой лучший костюм.