Клайв Касслер - Огненный лед

— Благодарю, господин президент, — произнес он звучным голосом, знакомым всякому по многолетним дискуссиям в сенате. — Уверен, вы понимаете, сколь серьезна ситуация в России. Законно избранный президент может лишиться власти уже через несколько недель, а то и дней. Экономика страны в жесточайшем кризисе; ожидается, что Россия вскоре объявит дефолт по своим международным обязательствам.

— Расскажи им про армию, — напомнил Уоллес.

— Благодарю, господин президент. Вооруженные силы России беспомощны. Народ устал от коррупции и всевластия организованной преступности. В стране пик националистических настроений и враждебности по отношению к США и Европе. Одним словом, Россия — это пороховая бочка, и малейшая неосторожность приведет к взрыву.

Он замолчал, подчеркивая значимость последних слов, и посмотрел на Сандекера. Тот отлично знал о любви госсекретаря к филиппикам и не собирался выслушивать его пространные обвинения. Оборвав театральную паузу, адмирал дружелюбно заметил:

— Полагаю, речь идет о НУПИ и черноморском инциденте?

Госсекретарь смутился, но не отступил.

— При всем моем уважении, адмирал, вторжение в воздушное пространство и территориальные воды суверенного государства, равно как и нарушение его сухопутных границ, едва ли можно назвать простым «инцидентом».

— И тем не менее, господин госсекретарь, «вторжением» я бы это тоже не назвал. Как вам известно, я счел происшествие достаточно важным и немедленно предоставил Госдепартаменту полный отчет, чтобы жалобы русских властей не застали нас врасплох. Но давайте все же обратимся к фактам. — Самообладание Сандекера сделало бы честь буддийскому монаху. — Огнем с российской территории была потоплена лодка съемочной группы американского телевидения, при этом погиб турецкий рыбак. Выбора не было — пришлось плыть к берегу, где на группу напали бандиты, а отправившийся ее искать сотрудник НУПИ просто пришел на помощь. Затем судно НУПИ приняло его вместе со спасенными телевизионщиками на борт.

— Они действовали с нарушением официального протокола, — возразил госсекретарь.

— Я в курсе, что ситуация в России взрывоопасная, однако не будем делать из мухи слона. Инцидент длился всего пару часов. Съемочная группа по неосторожности оказалась в чужих территориальных водах, но никакого ущерба она не нанесла.

Госсекретарь важно распахнул папку с эмблемой госдепартамента США.

— В вашем отчете утверждается иное. Если не считать турецкого рыбака, в результате этого так называемого «инцидента» погиб по меньшей мере один гражданин России, а еще несколько, возможно, ранены.

— И что, правительство России выразило по этому поводу протест согласно упомянутому вами «официальному протоколу»?

Советник президента по национальной безопасности Роджерс подался вперед и заметил:

— Пока ни от русских, ни от турок ничего не поступало.

— В таком случае это буря в стакане воды, — сказал Сандекер. — Если русские выразят недовольство нарушением их суверенитета, я с радостью изложу все факты и лично принесу извинения послу — которого, кстати, я неплохо знаю по совместным проектам.

Обращаясь к Сандекеру, Тингли тем не менее не сводил глаз с президента. Его слова сочились ядом.

— Вы уж простите, адмирал, но при выработке внешней политики Америка как-нибудь обойдется без вашей кучки больных морем романтиков.

Сандекер, с хищной улыбкой барракуды, приготовился растерзать Тингли. Его суровые глаза превратились в две голубые льдинки. Понимая, к чему идет дело, вице-президент постучал по столу.

— Что ж, господа, я вижу, вы изложили свои доводы с присущим вам пылом. Не будем отнимать у президента драгоценное время. Полагаю, адмирал примет сказанное к сведению, а госсекретарь Тингли удовлетворен объяснениями и гарантиями НУПИ.

Тингли открыл было рот, чтобы возразить, однако Сандекер мигом ухватился за предоставленную Спаркманом возможность.

— Я рад, что наши с госсекретарем разногласия улажены.

Президент терпеть не мог конфронтаций и слушал их спор с недовольной гримасой на лице. Теперь он улыбнулся и сказал:

— Благодарю. Вопрос решен, у нас есть проблема поважнее.

— Исчезновение подлодки NR-1? — поинтересовался Сандекер.

Уоллес ошарашенно уставился на главу НУПИ, потом вдруг расхохотался.

— Говорят, адмирал, у вас глаза на затылке. Откуда вы знаете? Меня уверяли, что информация секретная. — Он грозно оглядел собравшихся. — Мистика какая-то.

— Ничего удивительного, господин президент. Мы тесно сотрудничаем с ВМФ, в ведении которого находится лодка, кое-кто из ее экипажа работал с НУПИ. Отец капитана Логана — мой друг и бывший коллега. Со мной связывались родственники членов команды. Они волнуются за родных и спрашивают, что мы предпринимаем, поскольку думают, что я в курсе событий.

— Приношу свои извинения, — сказал президент. — Мы хотели избежать огласки, пока не разберемся.

— Разумеется, — отозвался Сандекер. — Подлодка затонула?

— Мы очень тщательно проверили. Она не затонула.

— Тогда не понимаю. Что произошло?

Президент посмотрел на главу ЦРУ.

— В Лэнгли полагают, что лодка похищена.

— Есть подтверждение? С вами связывались, требовали выкуп?

— Нет.

— Тогда почему об исчезновении NR-1 не сообщили? Это повысило бы шансы установить ее местонахождение. Полагаю, никому не надо напоминать, что на борту находится команда? Я уж не говорю о затраченных на разработку миллионах.

Слово взял вице-президент:

— Мы считаем, что в интересах команды было бы пока не разглашать эту информацию.

— А по-моему, в ее интересах как раз кричать о пропаже по всему миру.

— Так было бы при обычных обстоятельствах, адмирал. Сейчас все сложнее, — сказал президент. — Нам кажется, что огласка может поставить жизнь членов команды под угрозу.

— Возможно, — неуверенно отозвался Сандекер и испытующе посмотрел на Уоллеса. — Полагаю, у вас есть план.

Президент тревожно поежился в кресле.

— Сид, ты ответишь адмиралу?

— Мы стараемся сохранять оптимизм, хотя вероятно, что вся команда уже мертва, — сказал Спаркман.

— Это чем-нибудь подтверждается?

— Нет, но вероятность довольно высока.

— «Вероятность» — не повод для бездействия.

Госсекретарь и так уже чуть не шипел от гнева, словно чайник на горячей плите, а в ответ на неприкрытое обвинение он просто вскипел.

— Мы не бездействуем, адмирал! Российское правительство потребовало пока не вмешиваться в это дело. Все нужные ниточки у них в руках, а мы только все испортим — особенно с учетом роста националистических настроений. Не так ли, господин президент?