Идите к черту: снова - Александр Пантелеймонов

как по берегу, шел Волрин, раздвигая преграждающих ручищами. — Готов получить плату за смерть невинных? — надеяться на понимание было бессмысленно. Трое заложников свалились возле у бревенчатой клади, озираясь по сторонам. С такой ношей мне не пробиться, и это злило.

— Он мой, — пробасил громила, заводя для замаха массивную кувалду. Все замерло, и я четко увидел, как молот останавливается на мне, впечатывая в бревна. Одним махом их не пробить. Со звоном и треском я принял удар на себя. Броня выдержала, но от сотрясения затошнило. Увернувшись от следующего, стена треснула, а с ней затряслось и здание.

— Стой! Ты всех нас угробишь! — взмолился настоятель.

Впившись когтями в крупные обломки, я перегородил путь. Троица тем временем, не теряясь, вывалилась на свежий воздух в образовавшуюся щель. Орда полезла рубить и кромсать мои щиты. Особо смекалистые побежали в обход ловить беглецов. Бросив подгорающие куски, я выбежал наперерез преследователям.

— Где ваша администрация? — Утур махнул в сторону приземистой, широкой избушки. — Бегите к смотровым вышкам. Не ждите! — ничего лучше, чем спуститься с ограды, мне не придумалось. До нее нас отделяла пара зданий. Освободив их от веревок, на этот раз я готовился не только к обороне, но и собирался пустить кровь. — Ну что, дешевки продажные! Продолжим?

Моей целью стали первые, кто ринулся вдогонку. Открытое пространство позволило мне небесным коршуном бросаться сверху на свои жертвы, оставляя жженые, колотые порезы на руках и ногах. Но и противнику дало возможность беспрепятственно стрелять в отступающих. Удачная стрела из десятка среди хора голосов откликнулась тонким, режущим слух, истошным воплем. Я заметил, как двое, словно раненые волки, утащили тело своей подруги за угол.

Победить или обездвижить пятьдесят человек — не слишком сложная задача. Из-за ран или своей глупости дюжина из них уже была недееспособна, а основная часть пьяна. И лишь один лучник отнимал последние надежды. Гвен, стоило обратить на нее внимание, еще одним выстрелом вышибла мне глаз, заставив забыть про воздушный баланс и рухнуть. Наверное, с самого начала боя она забралась на дырявую крышу и, затаившись, выслеживала своих жертв.

Потеряв ориентацию от боли, я схватился за голову, и пока стоял на коленях, тяжелый шлепок отнес меня на десятки метров. Алия лежала в нескольких шагах, глотая кровь, на коленях у Пекура. Из последних сил я подполз, получив несколько безрезультатных попаданий стрел.

— Утур. Уведи его! — вырывая испускающее дух тело из трясущихся рук, приказал я. — С ней все будет в порядке,… просто скройтесь и не мешайте! — добавил для успокоения опечаленных бедолаг. Укрытая вышка уже стояла перед нами. А с одним пассажиром я уж как-нибудь разберусь. Фокус с дедом прокатил. Осталось внести некоторые корректировки и не проморгать, когда все закончится.

— Сдавайся! — едва горемыки пропали из виду, вокруг выстроилась толпа запыхавшихся головорезов. Волрин вальяжно проходил позади обступивших. Не хватало пары минут, чтобы шелковая кожа Алии под моими пальцами полностью изменилась и стала готова к последнему действию. Горькое сожаление с тем, что ей теперь предстоит, бороло желание победить несовершенство процесса.

Воздух задрожал. Снег у наших ног начинал растворяться на глазах, заставляя отступить прибывших в замешательстве. Трава и земля чернели. Перестающее подавать признаки жизни тело ожило в моих руках, с гортанным хрипом захлебываясь нервными вздохами. Тряпье на ней вспыхнуло, и волна нестерпимого жара заставила всех отвернуться и еще больше пятиться.

— Горите в аду!

Глава 13

Проклятые и изгои

Упиваясь едким жаром, я забылся и потерял контроль над происходящим, подчиняясь какой-то неизмеримой воле. Бившийся в руках огонь напомнил о чьем-то присутствии лишь непосредственной близостью тактильных ощущений. Странные, приятные ароматы вытесняли запах гари и кружили голову. Ласкающее тепло манило без остатка утонуть в нем, наслаждаясь чужими объятьями. Мир уплыл, оставив неясный, испуганный взгляд, очерченный языками пламени.

Неподвижно танцующий образ смотрел на меня с мольбой, заставляя вспомнить не озвученное обещание. Страх нарушить привычный уклад захваченной сущности пробудил от бездействия. Алия — она здесь, жива и, шокированная своим состоянием, неуверенно упиралась в мою грудь. Ее белоснежная кожа затянулась ярко-оранжевым, малиновым тоном с серебристыми проблесками. Волосы выцвели и значительно выгорели, укоротив стрижку.

Пылающее озеро скрывало до плеч наши тела. В страхе, что мои ладони приросли к ней, я ослабил хватку, и она беспрепятственно отстранилась, опасливо задрав локотки над магмой. Нагота не позволила ей высунуться полностью. В красной каше, плавясь, дрейфовали кусочки стрел и оружия. Кипящая пелена простиралась на двести-триста метров, и было трудно определить, где все это действительно заканчивалось. От чего она стояла, растерянно оглядываясь в поисках спасительного пути.

Догорающие силуэты зданий занимали половину горизонта. Церковь, ближайшие дома, сад, администрация — все превратилось в раскаленный ад. Где-то вдали еще мельтешили люди, стараясь не дать стихии уничтожить оставшуюся половину поселения. Никуда не хотелось торопиться, лишь моей пациентке требовалась одежда. Доспех подошел бы, но он был тяжеловат для нее, а лава сожрала бы любой другой материал. Хотя, крошечные обезьянки вполне способны собрать подходящий состав, как и все, что они проделали, создав ей практически новое тело.

Эксперименты с кройкой и шитьем мне показались лишними. Сплетая несколько простынок из прочной субстанции, будто извлекая со дна, я протянул их голой страдалице. Та, словно ежик, обхватив тряпки, продолжала беспомощно озираться, напоминая озябшую путницу. Забрав ее на руки, я направился к пустующему берегу. Не дотерпев до конца, она слезла, заметив край клокочущего студня, и поспешила к обугленной земле, увязая в горящей грязи.

— А, — избавившись от огненного марева, ее внимание поглотили собственные ладони. И первая озвученная реакция на преображение выдавилась коротким отрывистым звуком из открытого от удивления рта. Красные оттенки для нее оказались в новинку, пусть кожа и не покрылась рубцами с чешуей или жилами. Все же это стало еще одной причина для перехода в шоковое состояние и начала судорожного разглядывания своей трансформации.

Как бы ни были благородны мои стремления к исцелению смертельной раны, кое-что имело характерные дополнения. Небольшой отросток выше ягодиц и заметные ороговелости на локтях и пятках заставили их обладательницу значительно скукситься и пустить слезу. Что мне показалось весьма необычно. Жидкость из тела, конечно, никуда не испарилась даже при такой температуре, иначе изменений проявилось гораздо больше. Хотя вода и имела серый цвет, все же это не мои горючие сгустки.

— Я теперь… я теперь, все? — забыв про свою