Виктор Сафронов - Алмазная цепь

Его собеседник, еще пару минут назад, в кабинете президента безвольный, тупой вояка, с потухшими глазами и покорной спиной. Сейчас — собранный, подтянутый и бравый офицер, немногословный и всёпонимающий, согласно кивнул головой.

То о чем говорил премьер, была особо разработанная, стратегическая операция, по внедрению в уголовное сообщество своих агентов с тем, чтобы возглавить организованную и коррумпированную верхушку преступной пирамиды и руководить этим «раковым наростом», в нужном для общества направлении. Цель благая, не дать злу разрастись и не позволить уничтожить государство.

Нынешний премьер, еще будучи начальником ФСБ сам предложил и разрабатывал ключевые моменты этой операции. Под все это были выделены и деньги, и люди. Смыл её был следующий. Если мы не можем уничтожить уголовное сообщество в принципе. Это невозможно сделать, хотя бы из-за национальных черт и самосознания большинства населения, не очень давно освобожденного от крепостного права и всего, что ему сопутствовало. Значит, воровство и казнокрадство следует направить в нужное государству русло и минимизировать потери неизбежно связанные с ними.

Конечно, это был смелый и не стандартный ход. В свое время, в начале 70-х годов XX века, итальянцы предложили такую форму борьбы с мафией. Кое-что получилось, кое-что нет. Но главное было в другом. Через несколько лет, практически все боссы «Коза ностры», как в Италии, так и в далекой Америке, были арестованы и по приговору суда, получили свои пожизненные сроки без прав на амнистию. Сегодня, многие из них, уже смогли покинуть свои комфортабельные тюремные камеры, переместившись на кладбище.

В нашей стране это дело было новое, как оно пойдет дальше, было неизвестно. Наверное, исходя из большего количества вопросов, чем ответов на них, решили пока официальные госструктуры не засвечивать и формально не привлекать. Действовать приходилось не всегда в соответствии с законами и нормами морали, поэтому и негласное руководство, вернее кураторство решили поручить человеку, формально давно ушедшему на пенсию.

В случае провала задуманной операции или, что еще хуже, выхода ситуации из под контроля (предательство в правоохранительной среде, приобрело угрожающий для государства и катастрофический для общества характер). Действия назначенца, всегда можно списать на собственную и оттого неудачную инициативу. Пенсионный возраст, утрата оперативного чутья, в конце концов, прогрессирующий маразм — со всеми вытекающими из него последствиями, всем этим можно прикрыться на первое время.

Однако, ни одному, ни второму собеседнику красноречиво молчащих и лишь во время этого молчания странно кивающих головами, как бы соглашаясь с мнением собеседника, до сегодняшнего дня, ничего не было известно о том, что их почетного сотрудника Ивана Петровича, по недосмотру или чьему-то недомыслию, могли использовать и другие находящиеся у власти силы. При чем, на направлениях, о которых они даже не догадывались.

По всему получалось, что слишком передоверившись своему сотруднику, проверенному перепроверенному, они перестали контролировать и направлять его действия. В результате, возможно даже не желая этого, он их подвел. Подставил на какой-то ерунде, занимаясь странной, не санкционированной самодеятельностью. Все это придется сегодня же выяснить.

ГЛАВА 25

Огромная квартира. В центре Петербурга. Моя… Заметьте, не чья-то там, а моя. Говорю это с гордостью частника-домовладельца.

Купил по случаю. Денежные брикеты, добытые в кровавом бою с наркомафией, стали «жрать» крысы и мыши.

Да, да, прямо в банковском хранилище. Позже, оттуда же, они стали пропадать. Клерки, вполне серьезно стали меня уверять, что грызуны, моими трофеями обустраивают свои гнезда.

По поводу «грызунов», пришлось через частных сыщиков, кое-что уточнить и разузнать. Действительно, на тот момент, на берегу Рублевского водохранилища, «грызуны», практически уже возвели себе гнездышки. Очень меня это известие разозлился, а потом обескуражило… Или наоборот — обескуражило, а потом разозлило? Впрочем, это и не важно. Только помню, что был я чертовски зол на всю эту систему и их компанию…

Ну, не в милицию же мне на них жаловаться. Деньжищи я складывал внавал, причем в отдельный банковский сейф-ячейку… Так крысы и туда пробрались.

Пришлось потратиться. Закупить у подмосковных пацанов выплавленного из авиабомб тола, и парочку, почти готовых, трехэтажных «крысятников», красиво и элегантно взорвать, вместе с железобетонными перекрытиями и фундаментными блоками.

Грех на душу не брал. Даже увесистых телят-волкодавов, стоящих на охране господского добра и тех, сперва усыпил, а потом оттащил за пределы зоны поражения.

Что там дальше было не знаю. В газетах сперва подняли шумиху, мол, рванула финансовая бомба, разметав закрома родины, но как-то все быстро прекратилось.

Поэтому и решил обзавестись недвижимостью подальше от столицы с ее крысами и искушением их всех собственноручно передавить. Да и деньгам, так будет целее, а мне спокойнее.

Увидел проблемный фильм о жизни питерцев, их громадные коммунальные квартиры, сказал себе «вот, это то, что мне нужно» решил стать «тимуровцем» и купить себе такой конструктор «Сделай сам». Опять же будет чем заняться в свободное время (надеюсь, что когда-то оно у меня появиться) создавая, а не разрушая, да и ребятишек из моей семьи, вместе с матерью, есть где приобщать к культуре жизни на асфальте. Хотя эти пораженческие настроения — больше в пользу бедных, чем умных.

Основная идея заползла в душу после других событий визуального ряда. Как-то в часы редкого досуга без веселящего пития, попалась мне на глаза занимательная книжица. Книжка и книжка, ничего необычного в ней не было, даже картинки и те отсутствовали. Главное заключалось в содержание, а вот в нем-то, скандалист и поэт из нобелевского созвездия, доверительно и с трогательной любовью сообщил мне, что: «… в Петербурге есть удивительная загадка — он действительно влияет на твою душу, формирует ее.» И совсем добил утверждением, что петербургская культура — необъятна.

Ознакомившись с таким мнением, пришлось икать и креститься, а все потому что, я хорошо запомнил основной закон страны необъятной: после смерти все бывшие гонимые, изгои и юродивые — становятся совестью нации и пророками… Пришлось поверить на слово. Раз поверил, следовало проверить. И вот я здесь.

Расселялся этот клоповник, где жило двенадцать семей, около года. Времени у меня на эти глупости не было, приходилось постоянно выполнять «задания Родины», поэтому пришлось нанимать специальную фирму.