Гвианские робинзоны - Луи Анри Буссенар

Мы только что получили с берегов Марони, где г-н Буссенар находился два месяца назад, письмо, в котором он рассказывает часть своих приключений. Вот, впрочем, фрагмент этого письма; многочисленным друзьям г-на Буссенара будет приятно узнать, что путешественник чувствует себя превосходно и среди девственных лесов он сохранил присущие ему хорошее настроение и веселость.

Марони, 28 октября 1880 г.

Я затерян среди бескрайних лесов. Изнуренный, изголодавшийся, но счастливый. Только что поступила почта. Я позаботился об этой услуге — которая, правда, на вес золота! — и получил ее, эту столь дорогую для меня корреспонденцию из Парижа!..

…Что за жизнь, милый друг, сколько всего я должен тебе рассказать по возвращении! Я больше не ем хлеба. У меня еще осталось немного вина, но завтра мне придется утолять жажду из ручьев, пересекающих девственные леса.

Мои спутники — два негра, два китайца и один кули. Они несут мой багаж и сопровождают меня к прииску «Эрмина» (долина Марони), где я пробуду неделю.

Через два дня я ступлю в страну золота. Эту перспективу я воспринимаю прохладно, и это единственная прохлада, что я испытываю. Вот бы мне быть графином со льдом, вместо того чтобы потеть, как глиняный кувшин!

Я примерно в 350 километрах от Кайенны. То есть буквально у черта на рогах.

Сейчас ночь. Пылает костер, горят две свечи. Я укрылся под навесом из зеленых листьев. Читаю Ваши статьи и письма, улегшись в гамаке. Орут обезьяны-ревуны, ворчат ягуары, а муравьи-листорезы набрасываются на наши запасы риса.

Странная симфония, право! Какой контраст между парижской жизнью и дикостью!

Луи Буссенар

Буссенар убивает обезьяну.

Иллюстрация к рассказу «Чудо факира» из «Журнала путешествий» от 21 августа 1898 года

Таким образом, следующим пунктом путешествия нашего героя стал золотой прииск Казальса и Лабурдетта «Эрмина». Он располагался на голландской территории, в 25 километрах от пристани «Сакура», оборудованной чуть ниже первого порога на реке Марони.

Казальс и Лабурдетт поведали Буссенару о полной опасностей и приключений жизни золотодобытчика. Под их руководством парижанин, вооружившись лотком, с первого раза намыл золотого песка на пять франков (этот опыт ему весьма пригодится при создании многих романов о поисках золота, к примеру «Ледяного ада»). Расставаясь с компаньонами, романист дал себе клятву посвятить им свой будущий труд, немыслимый без полученных от них технических сведений.

В гвианских джунглях Буссенар познакомился с жизнью местных племен. Он провел немало приятных дней с «капитаном Вампи», вождем индейского племени галиби, с которым «опьянял» речку Рюитер близ пристани «Сакура». Буссенар пообщался и с Анато, гранманом негритянского племени бони, оказывающего неоценимые услуги колонии и золотоискателям.

У индейцев араваков Буссенар присутствовал при таинстве посвящения нового пиая (жреца и врача племени). В «Гвианских робинзонах» подробно описаны диковинные испытания, которые следовало выдержать будущему шаману: пытки муравьями, змеями, ядовитыми насекомыми и, наконец, питье трупной жидкости своего предшественника.

Общаясь с индейцами, Буссенар неоднократно становился свидетелем сделок о покупке яда кураре. По словам сочинителя, за баночку кураре краснокожие готовы отдать все самое ценное — лодку, собаку, а иногда и жену с детьми. Чтобы лично убедиться в эффективности страшного оружия, писатель легко ткнул смазанной кураре стрелой в гребешок клевавшей крошки курицы. Птица клюнула еще раз пять и пала замертво.

На глазах у европейца индейцы, орудуя лишь грубыми тесаками и ножами, за несколько часов изготавливали прекрасные лопатообразные весла.

Записную книжку писателя постоянно пополняли обиходные местные выражения, которые охотно будут употреблять герои его романов. К примеру, гвианские кладбища обычно окружены непролазными зарослями бамбука, отсюда происходит окказионализм «отправить в бамбук» (то есть убить). В своих произведениях Буссенар цитирует и заунывную песню негров-гребцов (в рассказе «Мать-Змея»), и грустный креольский романс девушки, провожающей в море возлюбленного (в романе «Похождения Бамбоша»). Современные исследователи отмечают, что чернокожие и краснокожие персонажи книг Буссенара говорят не на пародийно искаженном французском, а на реальном креольском наречии, хотя и сильно упрощенном, не передающем всего богатства местного языка.

В результате общения с аборигенами Буссенар отказался от расистских взглядов, которые он наспех озвучил в репортаже, написанном во время плавания: «Я жил среди негров наших колоний и рад случаю воздать хвалу их учтивости, честности, а также искреннему гостеприимству. Они принимали меня со всей душой, и я никогда этого не забуду. Я также жил среди негров, обитающих в лесах, — и ни в коей мере не могу назвать их дикарями. Наши отношения были самыми сердечными, и у меня ни разу не было повода в чем-либо упрекнуть моих лодочников или носильщиков багажа. Они неукоснительно соблюдали все свои обязательства, я заплатил им, но не считаю, что мы в расчете. Заботу и внимание нельзя оценить никакими деньгами. Я возил с собой довольно крупную сумму в пятифранковых монетах (единственные деньги, что имеют у них хождение). Так вот, денежный ящик практически не закрывался» («Необыкновенные приключения Синего Человека», 1889).

В индейской пироге Буссенар поднимался вверх по Марони и ее неисследованным притокам. На одном из водоемов романист и сопровождавший его индеец наткнулись на колонию белых цапель. Несколько сотен птиц атаковали нежданных гостей при попытке срезать на память одно из гнезд с яйцами. Шлем и одежда Буссенара пришли в негодность, а обнаженный индеец получил десятки ранений.

На другом озере он созерцал цветение огромной виктории регии. Путешественник измерил лист гигантской кувшинки и отрезал от него кусок, чтобы отвезти его в Европу.

Писателю случалось и стать свидетелем страшной «канонады», вызванной почти одновременными «взрывами» огромных грибов-трутовиков.

В Гвиане Буссенар успел найти и потерять верного четвероногого друга. Индейские собаки — бесценные помощники человека. Они блестяще выдрессированы, малочувствительны к змеиному яду, натасканы на несколько видов дичи. Цена такого животного достигает 250–300 франков!

Матао, пес бывшего каторжника С., сопровождавшего европейца в страну галиби, весьма привязался к писателю. Буссенар выкупил Матао, чтобы забрать с собой в Европу. Но однажды, когда пес мирно дремал на корме пироги, хищная 70-сантиметровая рыбина откусила ему подушечку свесившейся за борт лапы. Через три дня несчастное животное скончалось от столбняка. Матао «воскреснет» на страницах «Гвианских робинзонов», а его прежнего хозяина, отбывшего наказание и ставшего на путь добра, мы обнаружим в книгах Буссенара под именами Гонде («Гвианские робинзоны»), Винкельмана («Охотники за каучуком») и Майпури («Борьба за жизнь»).

Между тем путешествие подходило к концу…

«Представьте себе на минуту, что в течение пяти долгих недель вам приходится спать под открытым небом в гамаке, ничем не защищенном от москитов, летучих мышей-вампиров, скорпионов, сколопендр и макак; что