«Необыкновенные похождения Аркадия из России». Том 2 - Аркадий Глазырин-Уральский

же шифровальщики имели свой личный код в голове, и добавляли метки поверх шифровок. Так что другой шифровальщик, даже обладая одноразовым блокнотом и оборудованием, всё равно бы “лажал”, демонстрируя, что он “чужой”. Это же касается работы под принуждением и по “проваленному” каналу, которая могла совершенно натурально вестись годами, исправно поставляя Противнику …первосортную дезинформацию.

Как я понял из книг, шифровальщики не подчинялись командирам подразделений напрямую. Да, они готовили борщ сообщения, да они исправно передавали информацию “туда и обратно”, но командир не имел права вникать в их работу, не мог смотреть шифроблокнот, не мог изучать оборудование. Вроде бы как некоторые вещи там делались буквально на ощупь, и при ошибке оборудование могло руку в капкан защемить или даже подорвать весь блок. И хотя это могут быть лишь байки связистов, например, про ту же взрывчатку для самоликвидации машин связи в случае захвата их с помощью вертолёта, но не исключено, что часть истины в тех рассказах всё же есть и посторонний не имел возможности пользоваться трофейным оборудованием. Либо сразу же “палился” при передаче.

Это я написал про уровень армейской див. группы.

На уровне же части, дивизии, штаба округа всё по логике должно было лишь усложняться и ужесточаться.

На уровне же дип. миссий, как пишет Виктор Суворов, шифровальщики в западных странах жили всего в нескольких отведённых им комнатах, никогда не выходя на улицу.

То есть шифровальщик ГРУ, скажем в Вене, никогда не гулял по ботаническому саду Университета Вены даже в сопровождении охраны, никогда не смотрел на улицу Райзнерштрассе в окно (окон в дип. миссиях СССР вообще не было — все они там имитация поверх глухих стен), никогда не ходил в церковь рядом, не ставил там свечку, и не спал как Штирлиц в служебном “Мерседесе”. Все его передвижения только с охраной в дипломатическом автомобиле. Как в автозаке. Полная изоляция.

Жизнь в бронированной камере без шанса выйти оттуда когда-либо даже в перспективе. Выход из ГРУ вообще предусмотрен только один — через трубу крематория.

И хотя, запросто, что Витя где-то и “насвистел”, преувеличивая и нагнетая, чтобы за себя было не так обидно, но в целом описанное им выглядит весьма правдоподобно, не противоречит логике и здравому смыслу.

А теперь давайте залезем в шкуру шифровальщика, работающего в 1968-ом году в резидентуре ГРУ в Вене (Бонне, Лондоне, Нью-Йорке, Карачи, Париже, Сиднее, Каире и так далее), и попытаемся представить себе его жизнь, быт, работу мозга.

С одной стороны он там в Каире вроде бы как у самого Красного моря, но у Красного моря он …в резиновых сапогах.

Удовольствия никакого и контакта с морем ноль.

Да, наверняка кормёжка там у шифровальщика была нормальная: мясо, рыба, молоко, хлеб, шоколад, овощи и фрукты, кофе, масло и красная икра, бекон; пиво, коньяк и виски по выходным, сигареты аж «Мальборо», литература какая угодно из библиотеки дип. миссии. Но мозг-то чем занять?

Шифровальщиков, скорее всего, набирали из успешных, терпеливых выпускников суворовских училищ, а туда попадали сироты из детских домов. Так что надобности звонить маме или сестре в СССР у шифровальщика не было никакой. Некому. А жены и детей нет. Поговорить не с кем.

Да, есть огромная ответственность, уважение коллег…

Но заняться-то чем? Ну там выпить можно с Младшим лидером, в шашки поиграть, в хоккей настольный, в карты…

И всё. А ведь человек-то совсем не дурак.

Состояние как у парализованного. Всё понимаешь, всё слышишь и видишь, но ничего не можешь сделать сам.

Тоска… Жизнь в режиме овоща.

Отмечу, что в СССР свято соблюдалась регулярность выхода на связь. Есть данные для передачи или нет их — всё равно раз в час (два, три, пять) сеанс связи.

Это же касается подводных лодок и надводных судов.

Внутри них там в 1968-ом году тоже сидят шифровальщики.

Но они хоть по всей лодке ходить могут.

Поскольку никуда с неё не денешься.:-)

Так вот, раз в час (два, три, пять) шифровальщик готовит послание на отправку. Есть сообщение для передачи в Центр или нет его — не важно. Что-то всё равно должно быть отправлено. Набей туда: “БАРМАЛЕЙ148 ЦЕРБЕРУ СС 1394 ПУСТОЕ СООБЩЕНИЕ БЕЗ НИЧЕГО У НАС ВСЁ ХОРОШО”, зашифруй и отправь. С другой стороны сообщение будет автоматически принято и расшифровано. После чего шифровальщик в штабе доложит Кому Надо, что из Вены сообщение пришло по графику, что всё у них нормально, а информации для передачи нет.

Периодичность выхода на связь нужна для того, чтобы нельзя было вычислить взаимосвязь событий тупо по пеленгу.

Помните у Вити Суворова описываются действия радиоразведки СССР, когда у буржуев на определённой частоте откуда-то куда-то что-то передавалось, а через сутки самолёт прилетал на аэродром такой-то? Не нужно было даже голову ломать над содержимым послания. Всё и так понятно. Но это буржуи так примитивно поступали. Отношение к паролям и шифрам у них было пожизненно легкомысленное. Те же немцы, когда летали англичан бомбить в Египте, то брезговали шифровать сообщения даже на машине «Энигма» и “в открытую” передавали в эфир суть. Англичане же внимательно слушали их, и поэтому к моменту подлёта “бомберов” к Цели там уже никого не было.

Чистокровные арийцы почему-то считали, что все вокруг идиоты, что радио никто не слышит на расстоянии, и что немецкий язык англичанам не доступен. Если даже немцы и шифровали что, то в конце каждого сообщения неизменно вставляли слова: “Хайль Гитлер!”, что создавало вычисляемую повторяемость и позволяло британцам легко вскрывать германские шифры.

Больше того! Германские разведчики умудрялись при передаче денег агентуре в Америке оформлять квитанции для ИФНС о получении ими наличных. Со всей немецкой пунктуальностью. После начала Второй мировой все эти квитанции разом оказались у британцев, после чего вся германская разведывательная сеть стала работать на U.K., порой, даже и не подозревая об этом. Поэтому ни о каких успехах германской разведки в U.S.A. и U.K. вы никогда не слышали. Не было там успехов, а был один грандиозный провал и кромешное ламерство.

Вернёмся же в 1968-ой год в дипломатическую миссию СССР в Австрии по адресу: Райзнерштрассе 45, Вена, где в трёх комнатах живёт и делает свою работу шифровальщик Гена. А может и не Гена. Хрен его знает. Никто не в курсе как его зовут на самом деле. И спрашивать нельзя. Поскольку он обязан доложить об этом в Центр. А если не доложит, то на первый раз всхлопочет замечание, и не видать ему пива и виски месяц,