Александр Мартынов - В заповедной глуши

   Видишь: звёздочка в небе светится?

   Нагадай себе, нагадай

   Этим летом со мною встретиться!

   Позови меня, позови -

   Даже если не знаешь имени,

   Наугад моё назови

   Ветру под небесами синими.

   Он сделал длинный проигрыш:

   - Ты, конечно, не такая, как все.

   Мир твой соткан из фантазий и снов,

   Где ты ходишь босиком по росе

   И животных понимаешь без слов.

   Вылетая по ночам из окна

   Городской панельной клетки своей,

23.

   Возвращаешься поутру одна,

   Вновь не встретившись с душою моей... Спасибо, пацаны, - это он бросил ребятам из "Анимэ", вставая из-за синтезатора.

   - Да не за что...

   - Классно играл...

   - Хоть когда давай... - посыпались разноголосые ответы.

   Он вернулся за стол. Улыбнулся:

   - Ешь, что же ты?..

   ...Узкая полоска пляжа была пустынна - не настал ещё купальный сезон. Валька остановил коня, соскочил, помог сойти девчонке. Забросил поводья коня на развилку в незапамятные времена выброшенной на берег коряги. И отошёл к самой воде. Подобрал в песке несколько камешков, начал бросать в воду. О Светке он почти забыл - вернулись тревожные мысли. И обернулся, собираясь ехать в парк.

   Девчонка, нагнувшись, стягивала с себя трусики. Её джинсы, кроссовки и майка - новая, купленная Валькой с лотка при выезде из парка - лежали на коряге. Увидев, что Валька обернулся к ней, Светка выпрямилась, глаза её округлились, она отчаянным и без-защитным жестом прикрылась... но потом, закусив побелевшую губу, опустила руки и наклонила голову.

   - Зачем это? - спросил Валька. Его вдруг охватила злость - не желание (он знал, что это такое, хотя ни разу не был с девчонкой), а именно злость. - Зачем это?! - звеняще повторил Валька.

   - Я думала... - прошептала она. - Я же должна... с тобой... ты же...

   - Оденься, - выдохнул Валька. - Немедленно. Сию секунду.

   Он отвернулся, сел на корточки у воды, плеснул себе в лицо. Вода пахла цвелью и мазутом. Валька успел понять, что его тошнит...

   ...В медленно идущие на дно ошмётки непереваренного беф-строганова тыкались невесть откуда налетевшие мальки. Валька тупо созерцал это зрелище и не сразу понял, что света помогает ему встать и усаживает на корягу. Она успела одеться и теперь села рядом.

   - Что с тобой? - испуганно спросила она. Валька помотал головой. - У тебя что, при-падки?!

   - Припадки... - криво улыбнулся Валька. - Весь день сегодня наперекосяк... Нет у меня припадков, это возрастное...

   Девчонка села прямо, недоверчиво переспросила:

   - Нервное?.. - потом снова посмотрела на Вальку и сказала: - Если хочешь... если хо-чешь - я всё сама сделаю, ты не стесняйся... Я не обижусь... на тебя не обижусь. Чест-ное слово... Ты хороший...

   - Не надо, - Валька посмотрел на неё и увидел, какие у Светки красивые глаза, и ужасну-лся тому, что девчонка с такими глазами...- Поехали ещё куда-нибудь. Просто так.

* * *

   - Па, - Валька сел напротив, - у тебя денег нет? На завтра, а то я на нулях.

   - Если я не ошибаюсь, - Каховский-старший потянулся на стуле, - утром у тебя было около ста евро.

   - Сто тридцать, - честно ответил Валька. - Я их почти все отдал.

   - Кому? - поинтересовался отец.

   - Так... одной девчонке. Беспризорной...

   - Интересно... - Каховский-старший нахмурился. - Надеюсь, не проститутке?

   - Она хотела, - Валька смотрел в угол. - Она младше меня, и она хотела... Но я отказа-лся. Её Светкой зовут. Мы весь день были вместе, а вечером я ей отдал деньги... Мне стало стыдно, что я так живу... Па, - Валька посмотрел на отца, который внимательно его слушал, - почему так? Откуда их столько? Я же и раньше видел и всегда жалел...

24.

   - Ты хочешь спросить, не виноват ли я? - медленно поинтересовался Каховский-ста-рший. - Я и такие, как я? Наверное, виноваты. Ты знаешь, что я хотел стать археоло-гом? - Валька ошарашено помотал головой. - Это правда, археологом... - подтвердил отец и чему-то улыбнулся. - Спроси у своего Игоря Игоревича, он расскажет... А вместо этого я стал бандитом, я бы не поверил, если бы мне сказали об этом в школе, я бы в дра-ку полез...Но мы не вырывали куски изо рта у стариков и детей, Валька. Мы не делили то, что должно принадлежать всем, сын. Воду, свет, тепло, знания... Это из-за них всё так, как есть. Из-за них, и из-за тех, кто по их указке правит страной. Русские им... - Каховский-старший замялся, глядя на молчащего Вальку. И решительно закончил: - Рус-ские им - кость в горле. Поэтому, чем больше беспризорных, больных, наркоманов, подо-нков - тем им лучше.

   - А что делать? - тихо спросил Валька. Каховский-старший покачал головой:

   - Что тут сделаешь, если пока ты помогаешь десяти таким, как твоя Светка - на улице оказываются сто... Тебе сколько денег?

   - Я бы так не смог жить, - не слыша отцовского вопроса, пробормотал Валька. - Я бы просто не смог так жить...

   - Человек привыкает ко всему, - Каховский-старший положил руку на плечо сыну. - Иди-ка ты спать, на тебе лица нет. На дискотеку-то не пойдёшь ведь?

   Валька молча встал, не ответив на вопрос. Пошёл к двери. И не видел, что во взгля-де, которым провожал его отец, были боль и жалость.

6.

   В воскресный день Валька проснулся почти в полдень - вялый, разбитый, с больной головой. Дома никого не было, только на холодильнике обнаружилась записка:

Валентин!

Будить тебя не стали, поехали по делам. Вернёмся к вечеру.

Родители.

   Валька прочитал записку, скомкал, бросил в мусорный мешок. Он чувствовал себя таким же скомканным, как эта записка. Странно, неужели правда такая дикая нервная реакция? Как у истеричной девчонки...

   Он обошёл квартиру, заставил себя выпить кофе. Пощёлкал пультом телевизора. Выключил его. Стало очень обидно - какие там дела в воскресенье? Захотелось, чтобы родители были дома.

   Валька подошёл к окну. И вдруг увидел одну из отцовских машин.