Дракон из черного стекла - Джим Чайковски

У Никс, склонившейся над Баашалийей, было такое же суровое выражение лица. Золотистые пряди в ее темных волосах, стянутых в хвост на затылке, стали еще заметней и ярко играли на солнце. Подняв руку, она махнула ею в сторону открытой двери.

Баашалийя преодолел это расстояние, перебирая задними лапами и балансируя на кончиках крыльев. Вид у него в этот момент был довольно неуклюжий. Наконец огромный летучий зверь спрыгнул с края опущенной двери, пропав из виду. Впрочем, мгновение спустя он появился вновь, взмыв высоко вверх на широко распахнутых крыльях – недавнюю неповоротливость словно унесло ветром.

Даал устремился следом, сопровождаемый Тамрин, которая держалась сбоку от него.

Они вместе вырвались из трюма. Даал ощутил знакомое замирание в животе, когда Пиллар сначала провалился вниз, а затем, взмахнув крыльями, вновь поймал ими воздух. Даал заложил крутой разворот, чтобы последовать вдогонку за Никс. Он надеялся, что встречный ветер хотя бы немного смягчит зной, но воздух лишь по-прежнему обжигал легкие и высушивал пот под кожаным костюмом.

Накренив Баашалийю на крыло, Никс круто повернула на северо-запад, обогнала громаду «Огненного дракона» и помчалась впереди огромного корабля.

Сориентировавшись, Даал поднял ладонь в сторону Тамрин и наклонил ее влево, приказывая ей подлететь к Никс с этой стороны. Она кивнула, наклонилась в ту сторону, и Хеффа тут же отвалила вбок. Даал переместил было свой вес, но Пиллар уже опустил крыло, то ли предвидя, то ли почувствовав его желание, и пристроился справа от Никс.

Так они и неслись над морем из черного стекла, на совсем небольшой высоте. Поймав отражение их полета в темном зеркале, Даал также заметил, что нос «Огненного дракона» медленно поворачивается в их сторону – там явно намеревались последовать за ними. Хотя не то чтобы у огромного корабля была хоть какая-то надежда угнаться за всадниками, которые все той же плотной тройкой стремились к западному берегу.

И тут в черном стекле внизу отразилась огненная вспышка. Даал оглянулся через плечо. С кормы «Огненного дракона», из верхнего трюма вылетела летучая шлюпка, выброшенная из него пусковой баллистой. Маленькое суденышко и само напоминало здоровенную деревянную стрелу, за которой тянулся огненный шлейф. Почти сразу над ним раскрылся сложенный до поры до времени летучий пузырь, который через мгновение надулся, чтобы принять на себя вес шлюпки, прежде чем та успела рухнуть вниз.

Маленькое суденышко круто развернулось, приводимое в движение кормовой горелкой, и устремилось за ними.

Даал нахмурился. Спеша покинуть корабль, он не слышал о том, что кто-то еще последует за ними. Возможно, Никс и поставили в известность, хотя он сомневался в этом. Однако вполне мог предположить, кто находился сейчас на борту шлюпки.

Он вспомнил крик Грейлина, когда они с Никс уже выбегали из рулевой рубки.

«Но только ты полетишь не одна!»

Судя по всему, этот седой рыцарь – отец Никс – счел, что эскорта из двух всадников верхом на рааш’ке все-таки недостаточно для защиты его дочери. Наверняка на шлюпке были и другие люди помимо него.

Даал опять сосредоточился на обстановке впереди.

Западный берег все рос по мере своего приближения – полоса красного песка на фоне черного стекла. Когда они подлетели ближе, темное зеркало под ними распалось на растрескавшиеся осколки с острыми краями, торчащие в разные стороны на манер ледяных торосов и образующие вдоль побережья опасного вида риф.

Троица благополучно миновала эту опасность, пролетев над самым песком, а затем взмыла чуть выше, когда впереди показался тот странный лес. Каким бы великолепным ни казался он издали, но вблизи от его вида у Даала буквально перехватило дыхание в разгоряченных легких. Он мог поклясться, что и воздух здесь стал немного прохладнее.

Лес под ними устремлялся в небо толстыми кристаллическими стволами, которые разветвляясь, накрывали его густым пологом. Хотя деревья были безлистными, их стволы и ветви усеивали пухлые наросты, похожие на сосновые шишки – из некоторых проклюнулись полупрозрачные лепестки, трепещущие под взмахами могучих кожистых крыльев.

Это был отнюдь не мертвый лес.

«Он живой…»

И все-таки тем, что поразило Даала больше всего, было чистейшее сияние этого леса. Оно буквально ослепляло своим великолепием. Сначала он подумал, что это просто солнечный свет преломляется в прозрачных кристаллах, но потом понял, что лес мерцает сам по себе, искрясь еще ярче в полосе взбаламученного воздуха, которую оставляли за собой Никс с Баашалийей, летящие впереди.

И при всей чужеродности этого леса чудилось в нем что-то на удивление знакомое. Даалу потребовалось несколько вдохов – да, воздух определенно стал прохладней! – чтобы понять, на что похожа вся эта растительность. На миг он мысленно перенесся в изумрудное море своего родного Приюта. Во время рыбалки Даал частенько нырял на большую глубину с острогой или трезубцем, чтобы поохотиться в фосфоресцирующих лесах, растущих вдоль морского дна.

«Кораллы…»

Вот на что был похож этот лес – на коралловые заросли, только титанических размеров. В то время как некоторые кристаллические деревья выглядели хрупкими саженцами, стволы у других были толщиной с ногу огромных мартоков, бродящих по ледяным полям Студеных Пустошей. Эти гигантские деревья вздымались на высоту десятков этажей. Их сияние казалось чуть более приглушенным, не столь возбуждающим, почти меланхоличным, словно это были какие-то мрачные стражи этого леса.

И все же прилетели сюда разведчики вовсе не за этим.

Мерцающая в самом центре кристаллического леса голубизна по-прежнему манила к себе. Хоть и зеркально-гладкая, как и стеклянное море, поверхность озера была кое-где слегка подернута рябью.

«Определенно вода…»

Над озером висел туман – вероятно, образовавшийся из-за жары и солнечного света, опаляющих поверхность озера.

Никс, которая уже достигла голубого простора, медленно описала в этом тумане круг. Даал и Тамрин последовали ее примеру. Даал вытянул руку, и туман крупными бусинами рассыпался у него по ладони. Он поднес эту влагу к губам и языку. Хоть Даал и опасался, что в озере есть что-то ядовитое, но устоять не смог, особенно после долгих месяцев нехватки воды и последних недель совсем уж жестокого нормирования.

Впрочем, перед тем как рискнуть, он несколько приободрился, когда Пиллар пронесся сквозь этот прохладный туман, глубоко дыша и открывая пасть навстречу долгожданной влаге. Через чувства своего скакуна Даал ощутил удовлетворение и облегчение, испытанные Пилларом. Сейчас они зеркально отражали его собственные ощущения, стирая грань между ними. И он доверял более острым чувствам рааш’ке, способным в случае чего распознать что-нибудь опасное для здоровья.

Тамрин посмотрела на него – судя по всему, чтобы убедиться, что он не выпал из седла, сраженный какой-нибудь неведомой