Виталий Батюк - Глаза Вселенной видят все…

Ознакомительный фрагмент

Удивленный выпадом матери сын только и мог произнести:

— Да, мама (о чем речь?) я не злюсь на тебя. Я просто никогда не видел тебя такой серьезной.

— Ты многого еще в жизни не видел, сын. Много чего. Нам с твоим отцом пришлось испытать… да и попотеть, чтобы отвоевать свое место под солнцем, поэтому я хочу знать и видеть, что ты, действительно, созрел для того, чтобы тебе в семейном бизнесе передать эстафету. И еще одно: хватит тебе гулять по разным телкам, пора уже о половинке второй задуматься, но об этом мы потом с тобой поговорим. Еще раз, спокойной ночи, — мать повернулась и вышла из кухни.

Понедельник день тяжелый, как поется в одной старой песне, и от этого нам никуда не деться. Торжество выходных закончилось.

Новый старт приняли деловые будни.

Диана с утра ушла в институт. Я принялся просматривать черновик своей новой статьи о культурных событиях нашего города. Сегодня надо заехать в редакцию газеты «Последние вести» и сдать ее главному редактору.

Исправив статью в нескольких местах, я начал печатать ее на компьютере. Пощелкав клавишами минут двадцать и распечатав статью на принтере, поехал в редакцию. Там уже кипела работа вовсю. Журналисты разного пошиба бегали туда-сюда со своими «шедеврами». Недовольный голос редактора раздавался из накуренного кабинета.

Тележкин Степан Леонидович был мужчиной полного телосложения. Седая, с кучеряшками по бокам голова, свидетельствовала о давно ушедшей молодости. Совсем недавно в городе праздновали его день рождения. Ему стукнуло шестьдесят пять лет. В работе он был строг, до мелочей придирчив, высасывал из подчиненных последнюю кровь, прежде чем утвердить любую статью в очередном выпуске газеты.

— Степан Леонидович, можно к вам? — спросил я.

— Проходи, Виталий, проходи, — произнес нахмуренный Тележкин.

— Я тут статью принес о выставке картин литовской художницы Беляускас.

— Ты пока покури, Виталий, а я прочитаю и скажу, что к чему, — ответил тихо Степан Леонидович.

— Тогда через час к вам зайду, — я вышел из кабинета.

Странный, однако, мужик, — подумал я по пути в кафешку.

Час пролетел в раздумьях, и я вновь оказался в редакции.

Чего-чего, но шквала бранных слов в свой адрес я уж точно не ожидал.

— Виталий… прочитал твою писанину… Ну кому это интересно? В нашей стране столько происходит событий, а ты про какую-то литовскую самоучку-художницу пишешь. И как пишешь? Серым… невзрачным языком… без всякой изюминки… без антуража… Забирай свою статью и вытри ею, сам знаешь что…

— Степан Леонидович, скажите конкретно, что случилось? — начал я. — Если не сегодня, то я зайду завтра, если надо, и послезавтра… — начал уговаривать я главного.

— Закрой дверь и подойди ко мне, — немного успокоился тот.

Дверь была закрыта и я с удивлением посмотрел на Тележкина.

— Ты что натворил, Виталий? Мне звонок был из городской думы, от руководителя комитета по печати, и он мне прямо заявил, чтобы я твои статьи никогда… ни за что… ни под каким предлогом… не допускал к печати.

Не выдан ли тебе «волчий билет» на все газеты и журналы в нашем городе. Извини за грубость, ты хороший и талантливый журналист, но нашу газету, как и другие, финансирует «Латнефть». И, как ты понимаешь, это с одной стороны, а с другой — дума, мэр и власть. Извини, Виталий, но ты тут сам разберись и договорись, с кем надо и где надо, и потом уж приходи к нам. Примем с распростертыми объятиями. В общем, что знал, то и сказал. Надеюсь, что наш разговор не услышат посторонние уши.

— Да, Степан Леонидович, все это останется между нами.

— Иди, сынок, я чувствую, что тебе придется поразмыслить довольно тщательно над своим положением. Удачи тебе, — попрощался Тележкин.

С тяжелыми мыслями я шел домой. Они кружились кошмарной вьюгой и не успокаивались.

Что же случилось? Еще несколько дней назад сам мэр присутствовал на моей презентации, и все было нормально. Я прекрасно понимал, что без Зариньша тут не могло обойтись. Идти добиваться и напрашиваться на встречу с ним было напрасным занятием, обреченным на провал — ежу понятно. Ждать встречи с ним? Руководитель писательской организации пойдет к нему с докладом о проделанной работе и, естественно, с отчетом о потраченных на нее бюджетных средствах. Вот тогда и надо ловить момент и прощупать мэра. Иного варианта на данный момент не намечалось.

Ждать! Потеря работы в газете (да и в других изданиях города) являлась серьезным ударом по моему кошельку. Шоу-бизнес в Прибалтике в своем развитии пошел на убыль и заказов на тексты песен, что я писал для разных музыкальных групп и исполнителей, стало значительно меньше.

Ехать в Ригу и налаживать новые связи в тусовке шоу-бизнеса или подождать немного, пока все прояснится? — прокручивал я варианты возможных действий. Поздравления в стихах на заказ — то же самое. С каждым месяцем заказов становится все меньше и меньше. И чтобы заполнить финансовую дыру в моем бюджете, надо придумать что-то конкретное. Поехать в Таллинн или Вильнюс взглянуть на успехи в шоу-бизнесе?

Утопая в своих многочисленных размышлениях, я незаметно для себя, пришел домой. Налил рюмку водки. Выпил. Еще одну-другую… Осознание, что на меня надвигается чудовищное торнадо и в карьере, и в финансах, и во всем прочем, не давало покоя.

Мои размышления прервал телефонный звонок. Мобильник высветил номер Дианы.

— Привет, Диана, как дела? — спросил тихо я.

— Привет, Виталя, все нормально. А ты что такой грустный? — поинтересовалась Диана.

— Навалилось столько всего… при встрече поговорим. Извини, Диана… мне тут срочно нужно решить некоторые проблемы, поэтому давай мы с тобой через несколько дней встретимся, a то настроение такое… не хочу, чтобы ты его увидела.

— Хорошо Виталий, хорошо, ты, главное — не расстраивайся, все нормализуется. — И вдруг она спросила настороженно: — Ты пьян? (голос ее стал тих).

— Выпил немного… мыслями шевелюсь…. Позже поделюсь… Через несколько дней я сам тебе позвоню, — предложил я.

— Всего доброго, Виталий. Держи себя в руках и все будет в порядке.

— Всего доброго, Диана, всего доброго.

Закончив разговор, я снова погрузился в свои думы о будущем.

Что меня ждало впереди, было не понятно.

Ничего, — как поется в песне про оперов, — прорвемся!..

Другого выхода все равно нет, идти нужно только на прорыв и даже при возможности — на таран.

Тот же понедельник удался для Арманда удачным «на все сто».

Проснувшись утром, он умылся и побрился, готовясь к своему восхождению на трон в качестве вице-президента компании «Латнефть».