Александр Мартынов - В заповедной глуши

   И что же? Дагестанцы не пустили к себе чеченцев - ладно, их дикарские счёты бы-ли вполне преодолимы, в конце концов, русских-то они ненавидели одинаково... Но потом!

   Сумасшедшие генералы послали воевать нищих, бездомных офицеров во главе необучен-ных, голодных солдат на старой технике без боеприпасов и горючего. И... никто и опо-мниться не успел, как разбитые банды покатились к Грозному. Как из-под земли вырос-шие отряды терских казаков, в которых сражались греки, сербы, румыны, французы, немцы, буры, русские националисты - вышли на Терек, переломив сопротивление чечен-цев, как сухую тростинку. Безграмотные, брошенные правительством мальчишки в ста-рых камуфляжах дрались с таким неистовством, что у видевших это волосы вставали дыбом - ложились на пулемёты, подрывали гранатами себя и врагов, ходили врукопаш-ную один против трёх и два против десяти... Мир застыл в растерянности. "Войскам ООН" спешно дали команду "отбой!", и у многих сослуживцев Шеллинга от сердца от-легло - им вовсе не хотелось встретиться в бою с этими русоволосыми худыми безум-цами, которыми командовали такие же спятившие офицеры. Неминуемое поражение России обернулось победой. Хорошо ещё, что её плоды сумел смешать с грязью и выве-рнуть наизнанку тихий аккуратный "Пути-Пу", как называли его в западных кулуарах. Страшно было подумать, что случилось бы, окажись на его месте на самом деле наци-ональный лидер и патриот... Уж что к середине первого десятилетия ХХI века вернулся бы Союз - это точно. Но и так - распад России пришлось отложить и начать новую игру, сложную, долгую и дорогую...

   А ещё - ещё безумие русских было заразной болезнью. Они как бы преобразовывали мир вокруг себя. Стоило одному русскому оказаться с оружием в руках среди полудюжи-ны "еврограждан" - и... о господи, возникало то, с чем так долго боролись США!!! От-важные и весёлые французы. Упорные и несгибаемые немцы. Ироничные и настойчивые англичане. К чертям летели "стандарты". Время неслось вспять и отказывалось быть линейным и логичным. И сами соотечественники Шеллинга - разве не говорили о том, как дезертировали солдаты и офицеры самой высокооплачиваемой на свете армии; не из страха, а чтобы... но об этом не рекомендовалось упоминать часто. И разве русской была девчонка, которую он, Шеллинг, месяц назад успел застрелить в самый последний

   ____________________________________________________________________________________________________________________

   1. Проект, курируемый Госдепартаментом США. Согласно ему в России покупают, усыновляют или просто крадут детей 5-7 лет. Их воспитывают в особых корпусах по спецпрограмме, готовя ко вторжению в Россию в "Час Ч". По этому проекту сейчас в США нахо-дятся до 40 тысяч русских детей, старшим из которых уже 17-18 лет. 2. История Женьки описана в книге "Подкова на счастье".

201.

   момент - на крымском побережье? Ему вспомнился неистовый крик: "Го бра! Го бра-а!" - и то, как мешками катились по камням трупы таких тренированных, таких фанатич-ных, таких свирепых "адалятовцев"...

   Нет. Шеллинг дёрнул плечом. Через неделю он докажет сам себе, что это просто - нервы. А русские - такие же, как и остальные.

   Докажет.

* * *

   - Вы не прячьтесь и будьте высокими,

   Не жалейте ни пуль, ни гранат,

   И себя не щадите. И всё-таки:

   Возвращайтесь живыми назад...

   Медленно и печально наигрывала гитара. Плясали языки пламени. Отражавшиеся в глазах Белка. Хрипловатый голос Михала Святославича таял в тёплом воздухе майской ночи. Витька, сидя верхом на скамейке и поставив локти на стол, слушал. Валька непода-лёку расхаживал туда-сюда по пружинящей верхней слеге ограды - держа один полный всклянь водой стакан на голове, а ещё два таких же - на тыльных сторонах ладоней рас-кинутых в стороны рук.

   Вода в стаканах почти не колыхалась.

   Он соскочил наземь, мягко самортизировав толчок. Подошёл к столу. Михал Свя-тославич, глядя на него с улыбкой, прикрыл струны гитары. Предложил:

   - Сыграешь, роялист?

   - Роялист - это сторонник монархии, - поправил Витька.

   - То есть - я, - Валька принял гитару. - Даёшь царя-батюшку, кол в жопу демократам.

   - Jedem das seine,(1.) - согласился Витька. Он два месяца назад начал учить немецкий и делал успехи.

   - Это отец играл, - Валька тронул струны. - Не удивляйтесь, это вроде таких пьес на несколько голосов... Тут не всё в стихах.

   И Валька спел-рассказал, как отец объясняет сыну, какая вокруг хорошая жизнь при демократии и как раньше было плохо. А наивный сын то и дело сбивает демократии-ческий пафос отца прямыми и искренними вопросами:

   ...- Папа, ты говоришь, что прошло время рабов. Значит, твой папа был рабом?..

   ... - Папа, ты говоришь,что сейчас время правды.Значит, раньше все друг другу лгали?..

   А отец гремит лозунгами, но сам же явно в них не очень-то верит...

Но я лично верю... вот...

Что лжи мы хребет поломаем!..

...И все мы надеемся,

верим,

мечтаем,

Но кто ж на себя-то возьмёт?!

   А потом - приводит старинный беспомощный аргумент:

- Вот подрастёшь - поймёшь...

   И, выслушав всю пафосную трескотню отца, сын вдруг огорашивает его горьким вопросом:

   - Папа. Значит, когда я вырасту - мой сын меня не поймёт?!

   А потом Валька в том же стиле спел про неудобного максималиста. Как он везде лезет и не принимает компромиссов, как с ним неудобно жить - он знает только две краски: чёрную и белую. Хорошо, если он нарисует меня белым. А если чёрным?! Что-то надо делать.Чтобы все цвета в мире заменил наконец самый толерантный серый цвет...

...А он - назло судьбе! -

Он остаётся жив!

И будет жить! Ведь сколько б вы не спорили -

202.

У правды есть цена. А стоимость - у лжи.

Не надо путать эти категории!

У правды есть цена, - повторил Валька. - А стоимость - у лжи.

Не должно путать эти категории!

   - Пойду-ка я спать, - сказал негромко Михал Святославич после короткого молчания. - Да и вы не засиживайтесь, скоро светать начнёт уже.

   Мальчишки ещё помолчали, проводив лесника взглядами. В его кабинете свет даже не зажигался - наверное, Михал Святославич сразу лёг.