Бернгард Гржимек - Среди животных Африки

Когда я уходила, у нее уже не было сил поднять голову с подушки, и, прощаясь со мной, она губами беззвучно посылала мне поцелуи… Вы не представляете себе, дорогой профессор, как трогательно было привязано ко мне это удивительное существо и как мне не хватает его теперь!

28 июля в 10.30 утра Тото, подложив себе руку под щеку, уснула, чтобы уже никогда не проснуться».

Глава четырнадцатая. Почему верблюд не умирает от жажды?

Слово старших словно помет гиен: свежий он черный и только потом постепенно светлеет.

В Кении возле озера Рудольфа, то есть почти в самом центре Африки, я повстречал большие стада дромадеров (в Африке может идти речь только об этих одногорбых верблюдах).

Вы, как и я, читали, наверное, в некоторых книгах, посвященных путешествиям по Африке, о том, каким образом путники, двигающиеся с караваном, избегали неминуемой смерти от жажды. Когда у них кончалась питьевая вода, они убивали одного из своих верблюдов, вспарывали ему брюхо и выпивали запас воды, который это животное якобы всегда носит с собой в особой сумке рядом с желудком. В такой «сумке с неприкосновенным запасом воды» и кроется решение непонятной загадки, почему эти горбачи способны в течение многих дней и недель путешествовать по пустыне и при этом ничего не пить, в то время как лошади и люди в аналогичных обстоятельствах давно бы погибли.

В приключенческих романах можно прочесть всякие чудеса относительно дальности преодолеваемых верблюдом расстояний и развиваемой им необычной скорости. Правда, известен случай, когда натренированный верховой верблюд со всадником на спине побил своеобразный рекорд: он проходил по 80 километров за день и за пять дней проделал 400 километров. Но было это зимой, когда даже в Северной Африке и в Сахаре не так уж нестерпимо жарко и когда растения, которыми питаются верблюды, еще зелены и содержат достаточно влаги.

Караваны же передвигаются обычно не спеша, в невозмутимом спокойствии, проделывая по четыре километра в час. А поскольку животным полагается еще по дороге отдыхать, то за день они проходят обычно немногим больше 20 километров.

При состязаниях в беге между лошадьми и верблюдами на коротких расстояниях побеждают лошади, а в многодневных переходах — верховые верблюды. Но это зависит еще от тою, какие лошади и какие верблюды участвуют в состязании.

В новейшей естественнонаучной литературе уже не найдешь рассказа о сумке с неприкосновенным запасом воды в брюхе верблюда. Потому что всякий, кто видел, как режут и потрошат верблюда в Северной Африке, сразу же убедится, что никакой в нем сумки нет. Желудок, правда, содержит кашицеобразную массу, но в ней не больше жидкости, чем в желудке коров или других жвачных. Разумеется, если эту кашицу процедить сквозь тряпку, стечет какое-то количество жидкости. Но содержание солей в ней такое же, как в крови, потому что это скорее желудочный сок, а не вода. Только перед лицом неминуемой гибели можно решиться утолить жажду этим пахнущим гнилью зеленым «супом».

Нечто подобное испытал однажды Разван, проживший много лет у руалов, во Внутренней Аравии. Во время какого-то военного похода, в котором он принимал участие, первыми вышли из строя ценные лошади, стоящие больших денег. «Чтобы хоть чем-то напоить наших кобылиц, — пишет он, — Рашейд приказал зарубить четырнадцать запасных верблюдов. Из рубцов и кишок вылилось достаточно жидкости, чтобы наполнить ею одиннадцать бурдюков. Процедив ее через тряпки и смешав с десятью литрами молока, которые удалось выдоить из нескольких верблюдиц, мы приготовили довольно странное питье, но нашим кобылицам оно пришлось по вкусу… С забрызганными кровью бородами и спутанными вихрами люди наклонялись над вспоротыми животами убитых верблюдов, лихорадочно окунали в гущу кишок оголенные до плеч руки, вырывали рубец и переливали кисловатую на вкус жидкость в бурдюки…»

Не знаю, возможно, человек или лошадь действительно могут утолить жажду содержимым верблюжьего желудка, но верблюд, во всяком случае, должен довольствоваться именно тем количеством воды, которое ему удалось выпить во время последнего водопоя. Ведь и мы сами в более прохладную погоду в случае необходимости можем обойтись без воды, если питаться в это время сочными фруктами и овощами. Поэтому не так уж странно, что верблюд во время североафриканской зимы может месяцами ничего не пить. Но вот почему он в летний зной в пустыне выдерживает без воды в десять раз дольше, чем человек, и в четыре раза дольше, чем осел, — вот это действительно интересная загадка для натуралиста.

Все мы, наземные млекопитающие, состоим в основном из воды и выделяем эту воду из организма по одним и тем же законам — и через почки, потому что нам нужно избавляться от мочевины и солей, и через легкие во время дыхания, и, наконец, через потовые железы кожи или слизистую рта, чтобы охлаждаться и удерживать постоянную температуру тела.

Организм кенгуровой крысы, например, так мало содержит воды, что ее моча, выделяясь, моментально отвердевает. Когда день особенно жаркий, кенгуровая крыса заползает в свою глубокую сырую нору. Так поступают многие мелкие животные пустыни.

А вот верблюд не может заползти в нору. Как же ему удается уцелеть под изнуряющими лучами солнца пустыни?

В новейшей зоологической литературе объясняется, что верблюд выживает без воды благодаря жиру, накопленному в горбе. Ведь все составные части нашего организма — белки, жиры и углеводы — в какой-то мере состоят из воды. Когда они сгорают и при этом входят в соединение с кислородом воздуха, получается вода. Удалось высчитать, что 100 граммов белка при сгорании в организме дают 41 грамм воды, а 100 граммов жира — даже 107 граммов воды. Значит, верблюжий жировой горб весом в 40 килограммов дает 40 литров воды!

Это, безусловно, убедительное объяснение, к тому же оно решает и другой вопрос — почему среди всех животных только у верблюда есть на спине жировой горб.

К сожалению, у этого остроумного теоретического решения загадки есть одно «но». Ведь необходимое для сгорания жира количество кислорода животное может получить только через легкие. В то же время при дыхании организм теряет больше влаги, чем получает ее путем переработки жиров. Вот так номер! Значит, с разгадкой «верблюжьей загадки» дело обстоит не так-то просто.

Настолько непросто, что два американских исследователя — доктор Кнут Шмидт-Нильсен и Т. Р. Хаупт — вместе с доктором Жарнум из Копенгагенского университета решили поехать в оазис Бени-Аббес, который расположен южнее Атласских гор в Сахаре, чтобы там серьезно заняться изучением верблюдов.