Украсть Посейдон - Виктор Евгеньевич Рябинин

и Ирина оказались на поверхности, колбы-шлемы на каждом из них сами по себе растаяли и акванавты, держась за руки и наслаждаясь с каждым вздохом прохладным океанским воздухом, медленно покачивались на длинной волне. Ухов повертел головой и сходу определил стороны света: в предрассветных сумерках четко прослеживался восток. Там небо над горизонтом выглядело бордово-красным и через несколько минут именно на востоке должно показаться солнце.

Так оно и произошло. С появлением источника света Ухов и Новикова почувствовали себя немного оптимистичнее.

– Петя, нас спасут? – жалобно спросила Ирина, стараясь изо всех сил не упустить трос, связывающий её с Уховым.

– Обязательно, даже не сомневайся, – уверенно пообещал Ухов. – Русские своих не бросают!

Шло время, солнце давно уже выбралось из-за горизонта и поднялось над океаном, а помощь все не приходила. Ирина держалась молодцом, но по глазам женщины Ухов понял: она сильно переживает и находится на грани нервного срыва. Как бы оправдывая свое волнение и мрачные мысли, Ирина вдруг заявила, что она не боится погибнуть, ей важно успеть рассказать о развитой подводной цивилизации соотечественникам.

Ухов снова принялся убеждать женщину, что впереди у них много славных дел. Как научных, так и личных, можно сказать – семейных. Ведь Петр давно её любит и по возвращению в Москву просит стать его женой. По этой причине они не имеют права погибать…

Женщина не ответила, молча продолжая бороться с длинной океанской волной. Одной рукой она крепко держалась за трос, связывающий её с Уховым, а другой периодически смахивала со щек капли воды. По её виду невозможно было определить: это слезы или океанские брызги.

Сколько времени они раскачивались на океанских волнах, Петр и Ирина не могли даже предположить. Возможно, часа полтора-два. Внезапно в метрах пятидесяти от них вдруг забурлила вода, белой пеной, состоящей из миллионов пузырьков, разукрасив синюю палитру океана.

– Петя, что это? – испуганно вскрикнула женщина, когда из-под воды в белоснежной пене сначала показались блестящие трубы выдвижных устройств, затем ограждение рубки и, наконец, черное продолговатое тело субмарины. Пока продувался балласт, из всех клапанов и кингстонов фонтанами били струи воды, Наконец, эта водяная феерия завершилась, и над ограждением рубки появились силуэты людей, которые поднялись на мостик из чрева субмарины. Это был «Ягуар». Умело уклонившись от противолодочных сил противника, субмарина Кирилла искусно и мастерски форсировала опасный район. Всплывая с предельной глубины на рабочую, акустики обнаружили на поверхности работу двух аварийных радиоакустических маячков. Осторожно всплыли на 16 метров и разглядев в перископ людей в гидрокомбинезонах, командир принял решение по из спасению, что виртуозно осуществил главный боцман Борисов. Уже минут через десять-двенадцать к Петру и Ирине, рассекая волны, неслась надувная моторная лодка, в которой находились два человека в кожаных куртках-канадках.

– Ну что, голуби, живы? – когда моторка подошла вплотную к Ухову и Новиковой, поинтересовался Борисов. И, протягивая Ирине руку, добавил, – Быстрее залезайте в лодку. А то американские спутники наверняка засекли наше всплытие и передали координаты своим кораблям. Надо быстро нырять и уходить. Риск, конечно, огромный, но, как сказал наш командир: «Русские своих не бросают…»

Ирина не сопротивлялась. Силы вдруг разом оставили её тело. От внезапно нахлынувшей необузданной радости спасения и постепенно накопившейся усталости, она медленно теряла сознание, плавно погружаясь в мягкие облака забытья.

Когда моторка подошла к атомоходу и пришвартовалась, Ухов и Борисов бережно подняли женщину и на руках постарались, как можно аккуратнее, через верхний рубочный люк доставить её в чрево субмарины. Там её уже поджидал корабельный врач.

33.Плафон океанской воды

Большинство людей чрезмерно эмоциональны, особенно женская половина человечества. Нередко это является причиной принятия необдуманных решений и совершения нелепых поступков. Ирина, как настоящая женщина, из-за своей несдержанности прежде частенько обжигалась, поэтому с возрастом старалась как можно меньше проявлять на людях душевные порывы, переживания и иные слабости. Она была твердо убеждена: если в экстремальной обстановке постараться освободиться от излишних эмоций, то останется просто ситуация, разрешить которую требуется логично и грамотно. Необходимо лишь изо всех сил сдержаться в нужный момент и сохранить спокойствие.

Именно так она поступила, открыв глаза и обнаружив прямо над собой незнакомое мужское бородатое лицо. Ирине захотелось взвизгнуть от страха и закричать, но она сумела сдержаться и вместо этого лишь тихо спросила.

– Кто вы такой и где я нахожусь?

Бородатый расплылся в улыбке и немного заикаясь, отрапортовал.

– Капитан медицинской службы Александр Найденов. Я врач атомного подводного крейсера «Ягуар». Мы обнаружили вас в океане и подняли на борт. Ваш спутник был в сознании и назвал ваши с ним имена и фамилии. С вами оказалось сложнее: вы были крайне слабы и находились в бессознательном состоянии. Я провел курс восстанавливающей терапии и поддержал ваш организм витаминами. Сейчас все нормально, но пока придется остаться под наблюдением врача. Под моим наблюдением…

– Сколько времени я была в бесчувственном состоянии?

– Больше суток.

– Скажите, Саша, а где мой коллега? – Ирина вдруг вспомнила об Ухове, – Его можно увидеть и поговорить?

– С ним все нормально. Я его осмотрел, проблем нет. Он несколько раз пытался проникнуть в медицинский блок, чтобы увидеть вас, но я его не пустил. Вам необходимо немного окрепнуть и восстановить силы.

– Я прекрасно себя чувствую, – поспешила заверить врача Ирина.

Найденов внимательно посмотрел в глаза пациентке, затем взял её за руку и замерил пульс, после чего пообещал к вечеру отменить постельный режим и разрешить ей общение с Уховым.

«К вечеру» – понятие на подводной лодке весьма условное. Отсчет идет по московскому времени даже тогда, когда субмарина находится вдали от Родины в ином часовом поясе планеты.

В походе три боевые смены честно делят между собой все 24 ходовых часа суток. Четыре часа треть экипажа несет вахту, затем такое же количество времени отдыхает, после чего, опять – таки, четыре часа отводится для корабельных работ и приема пищи, после чего этот цикл снова повторяется. И так на протяжении нескольких месяцев. Понятное дело, если вдруг в океанской пучине обнаруживается цель или случается непредвиденная ситуация, все моментально меняется. Тут уж не важно, спишь ты или бодрствуешь: по сигналу боевой или аварийной тревоги все разбегаются на свои посты, отсеки задраиваются и экипаж, как единый монолит, готов к любому испытанию, что приготовила для него опасная и нелегкая подводная служба.

Но главная проблема в походе – это однообразие и монотонность, к которым добавляется пониженная подвижность,