Знак черепа - Джозеф Аллан Данн

правы, Пенрит, — сказал он, когда мы собрались втроем, уединившись в его каюте. — Во всем этом замешан Левисон. Два дня тому назад в Фуншал прибыла шхуна «Сокол». Как мне стало известно, это одно из судов компании «Харрис и Харрис». Шхуна встала на якорь на рейде, не заходя в порт. На берег была спущена только одна лодка, и Саймон — или человек, по описанию похожий на него, — находился в ней. Он не посетил никого из местных коммерсантов, но клерк одного из них, к которому у меня имелось письмо, видел, как лодка причаливала к верфи, где он сортировал груз, и обратил на нее внимание. Все это открылось случайно, когда я задал вопрос, не заходил ли кто-нибудь сюда на днях из Англии.

— А клерк не заметил, куда Саймон — если это был он — отправился, высадившись на берег?

— Я не спросил. Человек был занят. А что?

— То, что у меня имеются кое-какие подозрения, — сказал я и передал им содержание нашей беседы с Черным Майклом.

— Странно, — проговорил сэр Ричард. — Все это выглядит очень странно, со всех сторон. Я не хочу подвергать сомнению ваши суждения, Пенрит, ибо вы уже доказали собственную правоту в отношении Саймона. Но я сомневаюсь, благоразумно ли так безоговорочно доверять Майклу. Этот человек — отпетый разбойник. За ним нужен глаз да глаз, как и за Джекобсом. И в то же время нам они оба необходимы. Мы должны быть начеку!

— С чего это он так невзлюбил Пайка? — горячо вмешался Фрэнк Мадден. — Его интересы полностью сочетаются с нашими. Если среди команды и возникают какие-либо разговоры о пиратстве, то ручаюсь, Джаспер, исходят они от той банды мрачных головорезов, которых ты пригласил на судно!

Это был первый случай, когда парень высказал упрек в мой адрес. С тех пор как я приступил к исполнению обязанностей первого помощника, мы с ним стали очень редко видеться. Учение и наставничество были совершенно заброшены. Я знал, что он постоянно проводит время с Пайком, но мне казалось, что он дружит также и с Майклом и его людьми. Я ничего не возразил и только высказал естественное пожелание не тратить зря времени и попытаться поскорее добраться до нашего острова. Я удивлялся решению Саймона самому предпринять столь отчаянное путешествие, полагая, что подобные ему типы предпочитают дергать за ниточки из Лондона, сидя там среди менял и ростовщиков, чем лично подвергаться опасности, ввязываясь в рискованную авантюру.

— Мы не снимемся с якоря до захода солнца, — сказал я. — Шхуна имеет перед нами преимущество в два дня, но, когда мы за тропиком Козерога войдем в полосу стойких западных ветров, мы сможем ее обогнать.

— Я проткну лживое сердце этого двуличного пса! — воскликнул сэр Ричард.

— Если поймаете его, дядюшка, — сухо возразил Фрэнк. — Или если ваша рука окажется достаточно твердой, — добавил он вполголоса.

Сэр Ричард сделал вид, будто не расслышал, а вместо того чтобы пререкаться, послал за Питером, приказав тому откупорить бочонок мадеры, доставленный только что на борт.

— Он отмечен тремя красными крестами, Питер, — сказал он. — Нацеди побольше и дай отстояться. Если после погрузки его держали в покое, Пенрит, вы насладитесь великолепным букетом!

Я извинился и отказался, сославшись на срочную работу. Ясная, четкая перспектива нашего путешествия начала затуманиваться. Скептическое отношение Фрэнка к авторитету дядюшки росло с каждым днем. Сэр Ричард непрестанно одурманивал себя вином. Саймон опережал нас на целых два дня. Судовая команда разделилась на два враждебных лагеря… Похоже, Фентон, сбежавший с двумя тысячами гиней, оказался умнее всех нас.

Одномачтовая фелука со свернутым латинским парусом и сильными загорелыми гребцами, налегавшими на весла, выгребая против прилива, направлялась мимо нас в открытое море. За рулем стоял смуглый бородач в красной феске и грубой рубахе, в коротких льняных бриджах, которые обнажали полоски загорелой кожи между ними и голенищами высоких желтых сапог. Минуя нас, он бросил взгляд на «Золотую Надежду», и я заметил, как Джекобс, стоявший на корме, ответил ему тем же.

Майкл подошел ко мне и принялся осматривать кливер-фал.

— А вот и Фуншальский Пит собственной персоной, — вполголоса проговорил он. — Желтый Джек с ним рядом. Посмотрите на шкипера, как он переглядывается с ними. Нет, здесь кроется какая-то чертовщина!

— Думаешь, они собираются напасть на нас в открытом море? — спросил я.

— Хорошо, если бы так, — последовал ответ. — Не знаю, что затевается, но в воздухе явно попахивает предательством.

Подозрения рождают недоверие, как гнилое мясо червей. Когда я присоединился к Джекобсу на юте, мне показалось, будто в глазах у него промелькнула издевательская усмешка; впрочем, он, как обычно, любезно приветствовал меня и перешел к обсуждению нашего курса.

За обедом сэр Ричард напился. Впервые за все время язык отказался служить ему, а ноги — поддерживать равновесие. Он что-то пробормотал насчет головной боли и отправился в свою каюту. Немного позже Фрэнк открыл дверь, чтобы взять куртку потеплее, и до меня из каюты донесся густой храп. Хромой мальчик обернулся ко мне с кривой усмешкой на губах.

— Надежный у меня защитник, разве не так? — спросил он.

Глава четырнадцатая. ФУНШАЛЬСКИЙ ПИТ

… Их путь был — в ад!

Мушкеты гремят!

Смерть — не беда:

морская вода

примет матроса всегда!

К полуночи погода переменилась. Неустойчивый ветер вновь подгонял нас, и «Золотая Надежда» опять бодала своим тупым носом сердитые волны угрюмого моря. Рассвет едва пробился сквозь хмурые тучи, солнце выглянуло на мгновение из-за плотных серых облаков и снова исчезло. Море было холодное, безжизненное, свинцово-серое и тяжелое. Баркентина шла в полветра со скоростью не более шести узлов[46].

Сэр Ричард появился из своей каюты поздно, мрачный после вчерашней неумеренной дегустации закупленного вина. Погода, похоже, угнетающе действовала на всех. Даже Дон, свернувшись калачиком, лежал под койкой в моей каюте, не проявляя ни малейшего желания выходить на палубу. Люди Джекобса собирались группами то тут, то там, неохотно повинуясь командам. Только сам Джекобс, казалось, не замечал перемены в их настроении. Его поездка на берег в Фуншале изменила порядок наших вахт, так что теперь он заступал на первую ночную, а я благодаря этому получил возможность обедать за первым столом в кают-компании вместе с сэром Ричардом и Фрэнком Мадденом.

На закате мы убавили паруса, убрав верхние брамсели, и приготовились к возможному усилению ветра. Баркентина пошла тяжелее, и качка значительно усилилась. Согласно карте и моим расчетам, мы находились где-то милях в пятнадцати от