Фредерик Марриет - Мичман Изи

— Благодарю, — сказал Джек, — мне и здесь неплохо. Я готов обсудить этот вопрос с того места, где я сижу.

— Мне некогда обсуждать вопросы, мой милый. У меня дел по горло. Но я не позволю тебе улизнуть не солоно хлебавши. Если ты не желаешь слазить, что ж, милости просим, оставайся на дереве, только я ручаюсь, что ты просидишь здесь до тех пор, пока я не кончу работу.

«Что поделаешь с человеком, который не желает слушать аргументов, — подумал Джек. — В каком мире мы живём! Однако у меня есть идея, как избежать новой встречи с ним, когда он вернётся с работы». Но тут Джек просчитался. Подойдя к изгороди, фермер подозвал мальчика и послал его к усадьбе с каким-то поручением. Через минуту-другую в саду показался огромный бульдог, который мчался большими прыжками к своему хозяину.

— Стереги его, Цезарь, — сказал фермер собаке, указывая на Джека, — хорошенько стереги!

Собака улеглась на траву, уставившись на Джека злобными глазами и показывая зубы, при виде которых у нашего героя пропало всякое желание философствовать.

— У меня нет времени ждать, но Цезарь посидит здесь хоть до ночи, и я по-дружески предупреждаю: если ты попадёшься ему в зубы, он спустит с тебя шкуру. Жди, после работы я вернусь. — Сказав это, фермер отправился по своим делам, предоставив Джеку продолжать спор о правах человека с бульдогом, которому были недоступны его аргументы, даже если бы у Джека сохранилось желание философствовать. Воистину, философия — негодная госпожа, если она бросает своих любимцев в таком отчаянном положении!

Тем временем собака положила голову на лапы и закрыла глаза, притворившись, будто заснула, но Джек заметил, как при малейшем его движении один глаз бульдога чуть-чуть приоткрывался, так что Джек счёл благоразумным оставаться на месте. Он нарвал ещё яблок и, так как приближалось обеденное время, принялся задумчиво жевать их.

Но не успел Джек покончить с ними, как в саду появилось ещё одно жвачное животное, не кто иной, как бык, который считал себя полным и безраздельным хозяином сада. Увидя Цезаря, нарушившего, как он считал, его прерогативы хозяина, он пришёл в такую же ярость, как и фермер при виде Джека на яблоне, о чём свидетельствовало его поведение: он потрясал рогами и оглушительно ревел, надвигаясь на бульдога.

Цезарь вскочил на ноги и встретил своего врага грудью. Бык наступал на него, роя землю копытами и воинственно задрав хвост. Приблизившись к бульдогу на несколько шагов, бык бросился на Цезаря, который увернулся от его рогов и в свою очередь напал на быка сбоку. Между ними завязалась яростная схватка, длившаяся до тех пор, пока противники не оказались в некотором удалении от дерева, где сидел Джек.

Джек уже хотел было удариться в бегство, но, как на грех, битва переместилась к той части ограды, через которую Джек проник в сад. «Не беда, — решил Джек, — у каждого сада имеется две стороны, и хотя противоположная изгородь примыкает к усадьбе хозяина, выбирать не приходится». «Во всяком случае, нужно рискнуть», — подумал Джек и стал уже спускаться по стволу дерева, когда раздался оглушительный рёв: бык поддел бульдога на рога и подбросил его вверх с такой силой, что, совершив полёт в воздухе, бульдог исчез по другую сторону ограды, а бык издал торжествующий рёв, празднуя свою победу трубным гласом. Поняв, что он избавился от своего сторожа, Джек соскочил с дерева и пустился наутёк. На его беду, бык увидел Джека и, заревев снова, бросился за ним вдогонку огромными прыжками. Джек заметил опасность — окрылённый страхом, он стрелой промчался через сад и едва успел перескочить через ограду высотой не менее пяти футов, когда бык вонзил в неё свои рога.

Старая пословица гласит: «Оглядись, прежде чем прыгать». Если бы не чрезвычайные обстоятельства, в которых оказался наш философ, он, вероятно, проявил бы должную осмотрительность, следуя совету мудрой пословицы, и не попал бы из огня да в полымя. Перемахнув очертя голову через ограду, Джек угодил прямо в пчельник и опрокинул два улья, откуда вылетел рой рассерженных пчёл. Едва Джек поднялся на ноги, как они накинулись на него и принялись жалить во все части тела. Джеку ничего не оставалось, как обратиться в бегство, но пчёлы не отставали. Джек совсем одурел от боли и нёсся, не различая дороги из-за тучи облепивших его пчёл, как вдруг с разбегу налетел на кирпичную стенку колодца. Не в силах остановиться, он перевалил через его край и рухнул в колодец, едва успев ухватиться руками за железную цепочку, ударившую его по лицу. Вниз летел Джек, в бездну колодца, всё быстрее разматывался ворот, и пролетев не менее сорока футов, наш герой окунулся в воду, но освободился от назойливых пчёл, которые либо потеряли Джека из виду вследствие его быстрого падения, либо, проявив «кладезь премудрости», не захотели последовать в колодец вслед за ним. Джек вынырнул на поверхность и уцепился за верёвку, которой бадья была привязана к цепочке, полностью размотавшейся с ворота, что позволило Джеку держать голову над поверхностью воды. Спустя некоторое время ноги Джека ударились обо что-то: это была бадья, погружённая в воду на два фута. Джек залез в неё с ногами и почувствовал себя в ней довольно удобно. После бега от быка и укусов пчелиного роя, от которых он испытывал жжение по всему телу, вода показалась Джеку приятной и освежающей.

«Во всяком случае, — думал Джек, — если бы не бык, я до сих пор сидел бы на дереве под охраной собаки и потом получил бы трёпку от фермера. С другой стороны, если бы не бык, я не опрокинул бы ульи, а если бы не пчёлы, я не свалился бы в колодец, а если бы не цепочка, я бы утонул в нём. Такова цепь событий, и всё произошло потому, что мне захотелось съесть яблочко. Как бы там ни было, я избавился от фермера, от бульдога, от быка и от пчёл — всё хорошо, что хорошо кончается, даже если это кончается концом верёвки на дне колодца. Но как, чёрт побери, я выберусь отсюда? Кажется, всё живое на свете ополчилось против прав человека. Недаром отец говорит, что мы живём в железном веке, вот почему я и качаюсь на конце железной цепи».

Мы привели здесь целиком монолог Джека, чтобы показать, что Джек не был глупцом, хотя и был немного философом. Человек, который может так логично рассуждать о цепи причин и следствий, вися на цепи в колодце по горло в воде, наверняка неробкого десятка. Видно, мозги у Джека не совсем свихнулись набекрень от философии отца благодаря его природному здравомыслию и гибкости молодого ума. Да если бы Джек был заурядным юношей, мы не выбрали бы его в герои нашего повествования!

ГЛАВА VII,

в которой Джек предаётся мудрым размышлениям и принимает не очень мудрое решение