Клинок Журавля. Хроники Ведомства наказаний. Том 1 - Тай Хоу

Она вздрогнула и медленно подняла на него взгляд:

– Так ты не девушка…

Яо Линь кивнул. Ему самому было немного стыдно, но все уже случилось, так чего расстраиваться?

– Да. Я не девушка, как ты можешь видеть.

– Знаешь, а это даже хорошо! Если у тебя еще нет наложницы, – Ци Хоу грустно улыбнулась и вцепилась в его руку, – может, возьмешь меня к себе?

Дунь Ми закатила глаза и оттащила сестрицу Ци от Яо Линя.

– Прекрати!

Яо Линь рассмеялся:

– Я бы даже взял тебя в жены. – Ци Хоу мигом покраснела – любая девушка засмущалась бы от таких слов. – Но пока я не планирую заводить семью. Прости.

Ци Хоу сразу помрачнела, но Яо Линь не дал ей загрустить:

– Приходите ко мне на постоялый двор, когда все кончится. Я угощу вас вином, чтобы загладить свою вину.

Девушки переглянулись, не до конца доверяя шпиону главы Ведомства.

– Ага, придем мы к тебе и окажемся за решеткой, как сестрица Ган! – фыркнула Дунь Ми.

Девушки хоть и смотрели на Яо Линя с недоверием и немым укором, но понимали, что, даже если бы этой неловкой ситуации можно было избежать, глава Ведомства все равно добился бы правды – но каким способом, какой ценой? Может быть, присутствие мужчины в борделе не так уж страшно… Но больше всего девушки злились на Фу Чан, которая не только спутала их планы, но и невольно притащила врага в их дом своей неудавшейся попыткой мести.

Да и… В глазах проституток промелькнул интерес. Они все же прониклись небольшой симпатией, пусть и уже не к «сестрице Бай», а к самому Яо Линю. Все же симпатичных мужчин они любили, а деньги любили еще больше. Некоторые девушки уже обступили Яо Линя, спрашивая, когда лучше к нему заглянуть и какими блюдами он их угостит.

Но Ци Хоу все никак не могла стерпеть унижение, которое им всем пришлось испытать из-за Юнь Шэнли. Тем более если верить сестрице Бай, точнее, Яо Линю, то именно глава Ведомства заставил его вмешаться в это дело таким некрасивым образом!

– Господин… Яо, а я все-таки хочу кое-что сделать для вас! – вдруг выдавила Ци Хоу с неподдельной решимостью во взгляде.

Не дожидаясь одобрения, девушка направилась прямо к главе Ведомства наказаний. Юнь Шэнли в этот момент выслушивал устные доклады снующих туда-сюда чиновников, записывающих показания и допрашивающих слуг. И тут вдруг к нему стремительно приблизилась Ци Хоу, чье лицо горело от злости, а глаза сверкали от ярости.

– Это вам за господина Яо! – выпалила она и, не раздумывая, залепила главе Ведомства пощечину.

Звук шлепка разлетелся по зданию, и все на мгновение замерли от удивления.

Чжи Хань выронил важные бумаги из рук, а Сунь Юань прикрыл рукой лицо.

Даже Яо Линь, стоявший поодаль, напрягся, глядя на происходящее.

Юнь Шэнли медленно повернулся к проститутке. Его лицо оставалось каменным, но глаза метали молнии.

Яо Линь не ожидал, что такая хрупкая и милая девушка совершит столь смелый и глупый поступок. Он, предчувствуя беду, подбежал к Ци Хоу и закрыл ее собой:

– Юнь Шэнли… Она еще глупа, не злись…

Юнь Шэнли шагнул ближе, заставив девушку отступить в испуге, и неожиданно усмехнулся:

– Барышня Ци, на этот раз я закрою глаза на ваш поступок. Только потому, что знаю – я это заслужил.

За такое унижение он запросто мог арестовать ее и отправить в тюрьму за оскорбление власти, но почему-то никого из «Дома Пионов» трогать не хотелось, разве что Фу Чан и Ган Чи. Впервые в жизни он не захотел осудить.

И только из-за Яо Линя.

Он видел ту боль и ненависть в его глазах, когда жирный старикан облил его грязью перед всем залом. Видел, как Яо Линь без тени презрения общался с проститутками, как сейчас пытался защитить эту провинившуюся дурочку. Он вдруг допустил мысль, что девушки, работающие в борделе, тоже чувствовали, переживали, мучились и, возможно, не все из них были насквозь продажными и жадными до денег. Они ведь и за Яо Линя переживали, и из-за неудачного побега Ган Чи расстроились. Они не были преступницами – просто хотели свободы хоть для одной из них. Но Ган Чи совершила серьезный проступок, за который должна ответить – в первую очередь перед дважды умершей госпожой Гу, чье тело осквернила.

Ци Хоу опешила, и ее пыл тут же угас. Она что-то пробормотала и поспешила скрыться в толпе своих подруг. Яо Линь, наблюдавший за всем этим, хмыкнул:

– Даже девушки не стесняются бить тебя по лицу.

Юнь Шэнли лениво стряхнул пыль с рукава и бросил через плечо:

– Главное, чтобы у тебя не было таких мыслей.

Яо Линь едва заметно хмыкнул, но в его взгляде промелькнула искра уважения, в чем он сам никогда бы не признался.

Тут Юнь Шэнли отвлекся на подошедшего стражника.

– Глава Юнь, госпожа Фу желает вас видеть.

Глава обернулся и задержал взгляд на девушках из «Дома Пионов», которые, как по команде, разом замолкли и посмотрели в его сторону.

– Сообщите ей, что я скоро подойду. Не думал, что она так быстро решится на разговор, – коротко ответил он, а затем бросил последний взгляд на Яо Линя.

Тот спокойно наблюдал за главой, чуть склонив голову набок, и выглядел при этом так, словно был горд поступком Ци Хоу.

Наконец Юнь Шэнли ушел, и Яо Линь выдохнул, понимая, что трагедии удалось избежать. Он оглянулся на девушек, и те мигом виновато опустили головы. Их ждал не очень приятный разговор.

– Сестрица Ци, подойди ко мне!

Ци Хоу медленно поплелась к нему, молясь о снисходительности со стороны «сестрицы Бай». Но ее упреки и нотации все же лучше, чем гнев главы Ведомства.

– Сестр… Господин Яо, это было только ради вас…

Яо Линь покачал головой, понимая, что не сможет даже повысить на нее голос.

– Ты… Глупышка…

Когда он слегка отчитал девушку и вышел из публичного дома, стража почти закончила разбираться с арестованными: Чэнь Цзюня связали, а лошадей уже запрягли. Все было готово к отправлению.

Яо Линь остановился, со смешанными чувствами глядя на эту сцену. Мысли вихрем проносились в его голове. Стоит ли ему вообще подходить? Чэнь Цзюнь – преступник, человек, на которого он не должен тратить ни усилий, ни времени. Кто вообще разрешит ему поговорить с ним? Но Яо Линю хотелось услышать его мысли, хотелось понять, зачем он так… подставился.

Но, несмотря на свои размышления, Яо Линь не сдвинулся с места. Он прислонился