Фредерик Марриет - Многосказочный паша

Он купил вдвое больше восковых свечей и масла, так что его дом, когда он сел за ужин, был освещен донельзя; это сделало его веселее, чем когда-либо; он пил больше и пел громче прежнего.

Оставим его веселиться и обратимся к халифу, который узнал, что Юсуфу попало по пяткам, и был вполне уверен, что тот сидит без ужина и вина. Халиф решился опять идти к нему.

— Думаю, Джаффар, что наконец удалось мне уложить спать эту шельму без ужина за то, что изволил назвать меня не верным; хочу навестить его, чтобы позабавиться отчаяньем и бешенством после гостинца, полученного им сегодня.

Напрасно говорил Джаффар, что они в таком случае добровольно нападают на раздраженного и раненого льва, что при его бешенстве и ужасной силе им нужно ожидать только смерти, если осмелятся явиться в его доме.

— Все это, может быть, и справедливо, — отвечал халиф, — но все-таки я иду и отважусь на все.

— При мне мой меч, властитель правоверных, — сказал Мезрур, — и я не боюсь ничего.

— Не прибегай к его помощи, Мезрур, — отвечал халиф. — Принеси платья. Мы, наверное, не увидим у него сегодня света, кроме разве одной какой-нибудь лампы, перед которой он обмывает свои избитые ноги.

Они отправились и, увидев блеск свечей в комнате Юсуфа, изумились. Его песни раздавались громче; по-видимому, он был пьянее, чем когда-нибудь, и кричал в промежутках между куплетами:

— Я — Юсуф! Проклятие да падет на головы всех муссульских купцов! Мои надежды на Бога!

— Клянусь мечом пророка! — сказал халиф. — Он все мои планы уносит к черту. Я произвел беспорядок во всем городе и подверг своих подданных указам, которые могли бы разве идти из головы безумного, и все это, чтобы отомстить этому пьянице, а он — он все-таки веселится!.. Я уже утомился в ухищрениях преодолеть его; постараемся как-нибудь узнать, как он добыл себе ужин. Эй, друг Юсуф, вы здесь? К вам пришли опять ваши гости порадоваться вашему счастью!

— Что там опять? — ворчал Юсуф. — Хорошо же, вы узнаете следствие ваших посещений. Бегите или вы пропали! Я клялся Аллахом, что ноги вашей не будет в моем доме, клялся заколотить до смерти, если найду вас.

— О перл между людьми, океан смирения, встань и впусти нас! Такова наша судьба, и кто может противиться ей?

— Хорошо, — отвечал Юсуф, выходя с палкой на террасу, — если это судьба ваша, то все равно, не моя вина.

— Но, добрый Юсуф, — сказал халиф, — выслушайте нас. Теперь в последний раз просим мы, чтобы вы впустили нас. Мы клянемся в том пророком. Вы сердитесь; на нас, как будто мы чем-то вас обидели, и между тем все-таки должны согласиться, что все, что с первого взгляда казалось несчастием, впоследствии служило вам в пользу.

— И это правда, — отвечал Юсуф, — но, несмотря на то, благодаря вашим гибельным предложениям, я должен был с каждым днем менять занятия. Что буду я делать завтра?

— Ведь вы всегда надеетесь на Бога! — начал Джаффар. — Сверх того, мы вам обещаем ни слова не говорить об этом и в последний раз просим вашего гостеприимства.

— Ну, так и быть, — сказал Юсуф, который был уже очень пьян, — я отворяю вам двери в последний раз; не смею противиться судьбе.

Говоря так, он кое-как спустился по лестнице и впустил их.

Все было в необыкновенном изобилии. Юсуф пел, не обращая на них никакого внимания, наконец сказал:

— Муссульские собаки! Отчего же вы не спрашиваете меня, как я добился такого завидного счастья? Думаю, что вы умираете ог злости, но вы должны услышать все, и если осмелитесь уйти, не выслушав до конца, то я вас так угощу, что вы лучше бы согласились получить по пятисот ударов по пяткам.

— Послушны вам во всем, добрейший из мужей, — отвечал халиф.

После чего Юсуф рассказал им происшествия дня и заключил словами:

— Я — Юсуф, и моя надежда на Бога! Хочу жить и умереть в звании бельдара, назло халифу и его визирю. Чтоб они погибли!

Он выпил чарку водки и, уже чересчур напившись, мертвецки заснул.

Халиф и Джаффар потушили свечи, вышли из дома и достигли потаенных дверей сераля, крайне восхищенные проделками Юсуфа.

Юсуф, проснувшись на следующее утро, увидел, что уже довольно поздно; он оделся на скорую руку в лучшие платья, говоря про себя:

— Решено, я — бельдар и умру бельдаром.

Он тщательно расчесал бороду и придал ей воинственный вид. После чего надел свой деревянный меч и, не теряя времени, отправился во дворец, где и присоединился к очередным бельдарам, в надежде, что начальник их даст ему поручение, подобное вчерашнему.

Вскоре после того вошел в диван халиф и тотчас узнал Юсуфа в его наряде. Он заметил Джаффару:

— Видишь нашего Юсуфа? Наконец-то он у меня в руках! Но он не будет ничем обижен, если не уйдет от меня.

Был позван первый бельдар, который явился с обыкновенными поклонами.

— Сколько вас всего? — спросил халиф.

— Всего тридцать, властитель, из числа которых ежедневно десять находятся на службе.

— Я желаю видеть сегодняшних, — сказал халиф, — и хочу ознакомиться с каждым.

Первый бельдар низко поклонился, пришел к своим и сказал громко:

— Бельдары, властитель правоверных желает, чтобы все вы явились перед ним.

Они немедленно повиновались, и Юсуф был принужден идти с прочими. Он говорил про себя:

— Что бы это значило? Опять всегдашнее несчастье! Вчера я рассчитался с кади и расплатился ногами. Если придется рассчитываться с халифом, то я должен буду почитать себя счастливым, если вынесу отсюда свою голову на плечах.

Между тем халиф каждому предлагал несколько вопросов, пока не подошел к Юсуфу, который остался позади всех. Все его движения, его неловкость столь забавляли халифа и Джаффара, что они едва удерживались от смеха. Последний бельдар был опрошен и присоединился к другим; Юсуф стоял один-одинешенек. Он вертелся то в ту, то в другую сторону, взглядывал то на халифа, то на двери и думал, нельзя ли ему как-нибудь улизнуть, но видел, что это невозможно. Халиф три раза спрашивал его, кто он, но Юсуф был не в состоянии отвечать.

Первый бельдар толкнул его сзади, взглянул в лицо, но не узнал, однако подумал, что кто-нибудь из других начальников его недавно принял.

— Отвечай же халифу, ты, дубина! — сказал он Юсуф, толкнув его еще раз рукоятью своего ятагана; но язык у Юсуфа от страха прирос к гортани; он трясся и не отвечал ни слова. Халиф спросил еще раз:

— Как зовут тебя, твоего отца, сколько получаешь ты жалованья и каким образом поступил на службу?

— Вы говорите со мной, о халиф? — наконец пробормотал Юсуф.

— Да, — отвечал халиф серьезно.

Джаффар, стоявший подле своего властителя, воскликнул:

— Да, глупейший из бельдаров, отвечай скорей, или меч заставит тебя навеки замолчать!