Холодные чары. Лед в истории человечества - Макс Леонард

ускользал сквозь пальцы и таял в ничто. Как и Уильям Уиндхэм, всматривавшийся в Мер-де-Глас, мы до сих пор не до конца понимаем, как его постичь. В нем остаются тайны, которые нам еще предстоит разгадать. Лед сопровождал нас во множестве странствий за всю историю нашего знакомства. На этих странных, путанных заключительных словах мы могли бы закончить наше повествование.

Сияние, похищенное с небес

Может показаться, что я сделал все наоборот, но сразу после того, как закончил писать эту книгу, я поехал в Антарктиду. Я не планировал этого. На самом деле, я вообще этого не планировал: я выиграл поездку в конкурсе в Instagram[241] и узнал об этом в день, когда подписал контракт с издательством Bloomsbury на эту книгу – удача, в которую мне до сих пор трудно поверить[242]. Но это было при первом локдауне 2020 года, и казалось, что для того, чтобы выиграть круиз, это худший момент в истории, если не считать мировых войн. Очень быстро поездку перенесли на год. Затем еще на год: «Омикрон»[243] поставил крест на втором рейсе всего за неделю до отправления. Когда пришло письмо об отмене, я убрал в шкафы термобелье и шерстяные носки, а чемодан вернул на место, уверенный, что это путешествие никогда не состоится. Но вот, наконец, после долгих лет размышлений о льде, лет, проведенных в библиотеках с книгами и журналами, лет, потраченных в галереях искусства и лéдниках, лет, проведенных в Альпах, я оказался в Патагонии. Немного позже, в порту Ушуая, мы сели на корабль MS Seaventure и невероятным образом отправились в путь.

Очень давно Антарктида находилась в центре Гондваны, древнего суперконтинента. На самом деле, это был единственный участок головоломки, который соединял все другие крупные части, которые затем стали Африкой, Южной Америкой, Индией и Австралией – можно сказать, центральный. Но затем, когда около 180 миллионов лет назад Гондвана начала распадаться, Антарктида «покатилась» к Южному полюсу, и, когда она отделилась от Южной Америки, открылся большой разлом. Окруженная океанами и изолированная на краю света, Антарктида была обрамлена Антарктическим циркумполярным течением. Это было как закрыть дверь морозильной камеры: около 45 миллионов лет назад Антарктида начала покрываться льдом, и большая ее часть не видела солнечного света с тех пор.

Этот разлом с Южной Америкой теперь называется проливом Дрейка (в честь сэра Фрэнсиса) и считается одним из самых бурных морей в мире. Проснувшись по ту сторону после двух дней и ночей, прошедших в буре, я почувствовал, будто вышел в зачарованный, замороженный мир. Я мог бы рассказать вам о горбатых китах и косатках, тюленях Уэдделла, об антарктических и субантарктических пингвинах, но на самом деле самым поразительным было именно ледяное царство. Около 90 % мирового льда находится там, в таких формах, цветах и таком количестве, что это трудно представить. «Голубые пещеры светились небесным сиянием, вырванным прямо с небес», – так описал первый увиденный им айсберг Эрнест Шеклтон, когда его корабль вошел в воды вокруг Южной Георгии, всего за несколько дней до его смерти в 1922 году [1].

Сияние, вырванное с небес. Фраза, которую можно было бы посчитать преувеличением, но, пережив это, могу сказать, что она лишь несовершенно описывает удивление.

Если бы я поехал в Антарктиду раньше, забавно, но мне кажется, что я бы не написал книгу иначе. Важной отправной точкой для этого проекта было то, что Антарктида, Северный Полюс, Гималаи, даже ледники в высоких Альпах – это очень далекие от нас места, вне нашего повседневного опыта, и я хотел сосредоточиться на том, как лед влияет на нашу жизнь в нашем мире – как то, с чем мы сталкиваемся и что используем регулярно, не задумываясь.

Если бы я сначала побывал в Антарктиде или Гренландии, это также не помогло бы мне решить большую загадку, которую я пытался разгадать, – ту, которую я поставил во введении с небольшой помощью Майкла Браво. На случай, если вам нужно освежить память: «То, что до сих пор не получило должного объяснения, так это политическое значение экосистем арктического и антарктического морозного климата и почему они важны для большинства жителей планеты, живущих в городах и не проявляющих особого интереса к полярным регионам» [2].

Иными словами, почему стоит заботиться? Я надеюсь, что эта книга в своем роде отвечает на этот вопрос.

Не думаю, что имело бы значение, если бы я никогда не поехал в Антарктиду – или если вы тоже не поедете. Потому что мы все сейчас осознаем, как тесно Антарктида связана со всем, что происходит на Земле, как наши судьбы неразрывно связаны друг с другом. Лед, как мы видели, разрушает время и пространство, создавая иллюзии и истины, и так, возможно, в этих страницах всегда была сама Антарктида, в этих маленьких кусочках льда, которые я собирал – на кухнях, в больницах и морозильниках, на горах, в романах, картинах и музеях.

Лед всегда меня завораживал, и эта книга полна историй о людях, одержимых льдом на протяжении веков, о тех, кто был очарован им и пытался подчинить его себе, использовать его в своих целях, но кто слишком часто обнаруживал, что награда, к которой они стремились, просто таяла у них на глазах. Тем не менее я избегал избитых рассказов о полярных героях, тех историй о неизведанных далях и одиночестве, которые мы все слышали. Вместо этого я пытался найти ощущение исключительного в обыденном. Что-то, что связывает величие этих далеких полюсов с тем, что мы можем потрогать и вкусить. Но если вы позволите, давайте напоследок отправимся в эти великие белые просторы вместе с Уильямом Скорсби, последним настоящим фанатом и одним из великих учеников и учителей льда.

Скорсби был китобоем из Уитби в начале XIX века, сыном знаменитого и богатого китобоя. Он изучал метеорологию и естественную историю и стал капитаном корабля в молодом возрасте. Его чувства как к физическим, так и к сказочным качествам льда были глубоки, что было удачей, поскольку он провел большую часть своей жизни, почти полностью окруженный им, плавая по морям Гренландии. Скорсби многого достиг в понимании айсбергов и морского льда, а также в том, как плавать по Арктике. Однако жизнь в открытом море была не только работой, но и отдыхом. Чтобы развеселить своих товарищей по кораблю, он часто брал кусок прозрачного, твердого пресного льда с проходящего айсберга, рубил и придавал ему форму топором, затем зачищал ножом, чтобы создать примитивную линзу,