Александр Старшинов - Центурион Траяна

– А вот и пополнение. Дождались! – хмыкнул Валенс, оглядывая новобранца, стоявшего возле их барака. – Кука, Приск, займитесь парнем. – Нам нужны двое, – напомнил Приск. – Не все сразу достается, даже таким шустрым, как ты, – хмыкнул Валенс.

Юный Луций Корнелий уже пополнил их особый контуберний, так что для полного счета им в самом деле не хватало только двоих.

Приск внимательно оглядел вновь прибывшего. Впрочем, новичка рассматривал весь контуберний, и каждый из легионеров делал свои выводы.

Парень был среднего роста, не слабак, ладно скроен, узковат в плечах – но какие его годы! Приск-новобранец был чуть ли не в два раза уже и тоньше нынешнего легионера Приска. Другое изумило: у ног «пополнения» лежала огромная сумка, и из нее выглядывали футляры свитков.

– Что это? – спросил Кука. – Ты – библиотекарь?

– Это книги. Сочинения Полибия[133] и нового автора… Плутарх…[134] Может, слышали? У него патроном в Риме консул позапрошлого года Квинт Сосий Сенецион. Может, слышал? – Кажется, это у парня была такая присказка.

– Не знаком, – отрезал Приск, хотя про Сенециона в самом деле слышал – тот был в чести у Траяна.

– Все теперь читают Плутарха, – заверил новичок. – У меня дома в библиотеке были все новые книги Плутарха.

– У тебя дома есть библиотека? – спросил Малыш с неподдельным изумлением и восхищением.

– Есть… А разве… – Фламма замолчал. Он, видимо, был уверен, что каждый легионер оставил дома собрание любимых книг. – Вот у тебя разве нет библиотеки? – Новичок безошибочно выбрал Приска из всех как самую вероятную кандидатуру в любители литературы.

– Была. Но ее конфисковал Домициан вместе с домом, – отрезал Приск.

– Я могу с тобой поделиться. Какая книга твоя самая любимая?

Приск хотел сказать «Метаморфозы»,[135] но промолчал. Внезапная тоска острым клинком полоснула по сердцу.

Покойный отец, старый отчий дом, залитый солнцем перистиль, ящик с футлярами свитков, Рим, оставшийся в другой жизни, – все это, навсегда утраченное, промелькнуло перед глазами и заставило до боли стиснуть зубы.

– М-да, эти книжки тебе точно помогут… – Кука сделал паузу.

– Фламма, – подсказал грамотей. – Квинт Ведиций Фламма, – представился по всей форме. – Разве книги в легионе запрещены?

– Нет, Фламма, никто не запрещает тебе читать в свободное время. Вот только масло для светильника будешь покупать на свои денежки, общим не пользоваться. А светильник тебе точно понадобится – при свете читать будет некогда, – излишне резко отчитал новичка Приск.

– Все знаю, не первый год служу, – заверил Фламма.

– А какой год служишь? – спросил Кука.

– Второй. – Фламма произнес «второй» таким тоном, будто говорил – «десятый». – Когда завербовался, думал – попаду в Тридцатый Ульпиев легион. Но меня не взяли и отправили сюда.

– Угу, опять нам сливают осадок из кувшинов, – буркнул Кука.

– Ничего, из осадка можно нацедить потом хорошего вина, – примирительно заметил Малыш.

Но Кука не разделял его оптимизма.

Приск привел новобранца в их комнату, которая за эту зиму приобрела весьма колоритный вид – все стены сплошь были в рисунках и надписях, часть штукатурки потрескалась и закоптилась – жгли жаровни, светильники. Одеяла засалились, зато в крошечном алтаре прибавилось несколько фигурок.

– Раз тебя зовут Квинт, – сказал Приск Фламме, – то боги сами указали тебе место.

Приск кивнул на кровать Квинта Мария, которую во время зимней осады занимал Аристей. Но теперь бывший раб Приска уехал из лагеря вместе с Адрианом, о чем Кука весьма сожалел. Готовить опять приходилось самим.

– Глупый Квинт погиб первым, – не преминул сообщить Тиресий, разбиравший накопившийся в кладовой хлам и прикидывая, что может сгодиться в походе, а что лучше продать, учитывая, что сейчас в канабе можно продать практически все, а денежки пустить в оборот, как предлагал Кука. Он тоже (как Молчун и Малыш) выразил желание присоединиться к их предприятию, и теперь все легионеры срочно изыскивали свободные средства.

– Я не верю в приметы, – ответил Фламма.

– В первый раз вижу римлянина, который не верит в приметы, – хмыкнул Кука.

– Хочешь, я предскажу тебе твое будущее? – спросил Тиресий.

– Не надо! – спешно воскликнул Фламма и даже отступил на шаг. – Никому не стоит знать свое будущее.

– Да он у нас философ! – рассмеялся Кука. – Ну, Приск, будет теперь с кем тебе споры вести по вечерам.

– Я давно уже ни о чем не спорю, – отозвался Приск. – Ибо истина не рождается в споре, а погибает.

– Вообще-то я… – Фламма смутился, потом, покраснев, извлек из своего объемистого мешка солидную баклагу.

– Что это? – спросил Кука, взвешивая баклагу на руке.

– Фалерн.

– Из Италии привез?

– Купил в Виминации. Торговец утверждал, что точно фалерн.

– Клянусь Геркулесом, если это окажется разбавленное хиосское – и то хорошо, – сказал Кука, вытащив пробку, глотнул из горла. – Нет, даже на хиосское не потянет.

– Дай-ка сюда! – Приск забрал баклагу, сделал глоток. – В лучшем случае, разбавленное лесбосское.

– Понимал бы ты что-нибудь в греческих винах! – презрительно фыркнул Тиресий. Отобрал добычу у Приска. Глотнул. – Я так думаю, что это местное винцо с местной же водой.

– Косское из сушеного винограда, воды много, – заявил Малыш, когда очередь пробовать дошла до него.

К слову: один глоток Малыша равнялся трем обычным.

– Да это вообще вода с уксусом, – фыркнул Молчун.

При этих словах Фламма побагровел и попытался отнять баклагу, но ему не дали.

– Местное! – заявил новичок Луций, приложившись к горлышку.

– А ну-ка… – Приск запустил руку в сундук и извлек солидный глиняный кувшинчик. – А вот это фалерн!

– Откуда? – ахнули все.

– Из запасов Адриана, – скромно сообщил Приск.

– Ну, вообще-то Адриан должен поить тебя до конца жизни, – заметил Кука. – Учитывая, что ты подарил ему Аристея.

– Я не дарил ему Аристея. Я отпустил парня, он теперь свободен.

– А, ну да, ну да… Мы вот тоже люди свободные, – насмешливо закивал Кука. – Свободные да подневольные. Доставай кубки, свободный подневольный легионер, фалерн из кувшина я не пью.

Фламма тем временем в отчаянии тряс свою баклагу в надежде услышать согревающий душу плеск. Но, похоже, на дне не осталось ни капли.

Новичок, однако, запасся не только вином.

С торжественным видом извлек он со дна мешка бронзовые амулеты: на каждом был бородач с трезубцем в руке и с дельфином под ногами.

– Бог Данубий, – сообщил Фламма. И вручил каждому из новых своих товарищей по амулету. – Для тех, кто переправляется через реку, – первое дело. Защитит от любой воды.