Независимость Грузии в международной политике 1918–1921 гг. Воспоминания главного советника по иностранным делам - Зураб Давидович Авалов

возражать против такого признания? Доктринеры единства и нераздельности России? Их авторитет сильно поколеблен после всего, что произошло с 1917 г.

12 января 1920 г. Верховным советом великих союзных держав было постановлено признать правительства Грузии и Азербайджана правительствами де-факто. Я получил сообщение об этом на следующее же утро, частным образом, от одного из членов британской делегации[161]. Письменного официального уведомления мы тогда не получили. Но немного позже, 15 января, делегаты Грузии и Азербайджана были приглашены по телефону на набережную Орсе, к господину Камбону. Происходило все это, надо сказать, в порядке весьма спешном и крайне бесформенном. В сущности, мы и не знали в точности, для чего нас вызывают.

Итак, ровно год после первого посещения этого места (когда «непризнанность» почувствовалась довольно определенно) пришлось явиться сюда же, в этот раз вместе с Ираклием Церетели и делегатами Азербайджана: Топчибашевым и Магерамовым, чтобы выслушать от имени конференции сообщение о состоявшемся признании.

Господин Жюль Камбон принял нас не без торжественности, имея направо от себя господина Филиппа Керра (слывшего одним из главных вдохновителей Ллойд Джорджа), а налево – маркиза дела Торрета.

Приветствуя делегатов Закавказских республик, господин Камбон заявил, что постановлением Верховного совета правительства республик Грузии и Азербайджана признаны независимыми де-факто. Отныне конференция имеет возможность вступить в правильные сношения с делегациями этих республик, а делегации, со своей стороны, могут представить конференции необходимые материалы, ноты и пр.[162] В заключение господин Камбон предложил господам делегатам высказать особые замечания, если таковые имеются.

Церетели выразил благодарность делегаций Верховному совету за последовавшее всемилостивейшее признание, а также надежду, что державы окажут Закавказским республикам необходимую им поддержку, политическую и финансовую. В частности, Грузия очень нуждается в продовольственной помощи, ввиду продолжительной оторванности от внешнего мира.

Топчибашев обращает внимание на первую попытку создания республики на мусульманской почве, осуществленную в Азербайджане, и отмечает демократизм его учреждений, а также предоставление избирательного права женщинам.

После этого несколько замечаний было представлено мною. Главное из них относилось к необходимости более точного выяснения смысла того акта признания, о котором нам только что сообщил господин Камбон, от имени Верховного совета. «Признание правительств де-факто», очевидно, означает не одно лишь признание грузинского и азербайджанского правительств фактическими правительствами; нет, признание это относится к самим государственным организациям, то есть к новым республикам, чьими органами упомянутые правительства являются. Иными словами, Верховным советом признаны де-факто новые независимые государства, новые республики, чьи территории раньше входили и больше не входят в состав Российской империи. А отсюда вытекает фактическое признание всего того, всех тех органических мероприятий, которыми осуществляется и при посредстве которых упрочивается независимая государственность Грузии и Азербайджана.

Отвечая на мое замечание, господин Камбон высказал, поясняя свою первоначальную декларацию о «признании правительств де-факто», что мое толкование акта Верховного совета правильно; что, действительно, признание имеет в виду новые республики, независимое существование которых признано отныне де-факто великими державами.

Выдвинуть значение состоявшегося признания как признания государственной независимости Грузии и Азербайджана было тем более необходимо, что эта сторона дела – благодаря злободневному тогда страху перед проникновением воинствующего коммунизма в страны Передней Азии – оставалась в тени.

Остальная часть нашего свидания с представителями Верховного совета была посвящена вопросам и ответам (элементарнейшего свойства) относительно обороноспособности Закавказских республик. Главным вопрошателем явился господин Ф. Керр.

75. Перед «красной» опасностью

Теперь все как-то внезапно почуяли, что надо помочь Грузии и Азербайджану не стать легкой добычей наступавших с севера и грозивших с востока (из-за Каспия) большевиков.

Степенная газета Temps писала 14 января 1920 г.: «Невозможно, чтобы союзники допустили разрушение посредством нападения или путем большевистских заговоров – фактической независимости, уже два года как приобретенной народами, живущими вокруг России в собственном смысле. Это применимо не только к национальностям балтийским. Начало это относится также к народам кавказским, чья позиция чрезвычайно важна и чрезвычайно открыта в момент, когда замечается устремление большевиков в сторону Турции, Персии и Индии. С отрадою узнаем мы, что Верховный совет признал фактическую независимость Армении[163], Грузии и Азербайджана…»

На следующий день (15 января) официозно сообщено было в Лондоне о тревожном положении на Востоке, вследствие военных приготовлений большевиков в Туркестане и упрочения их в Закаспийской области. Особенно угрожаемыми признавались Закавказские республики; и правительства, и население враждебны там большевикам, но вооруженные их силы недостаточны-де для отражения нашествия.

В тот же день вечером неожиданно вызваны были из Лондона и выехали в Париж (где Верховный совет имел очередную сессию) британский военный министр Черчилль, фельдмаршал сэр Генри Вильсон, первый лорд адмиралтейства У. Ланг и адмирал лорд Битти. На следующий день вся английская и французская печать отражала вызванные этими сообщениями переполох и тревогу.

«Не лишено в этой связи значения, – отмечала «Таймс» (16 января), – сообщаемое нами сегодня признание союзниками де-факто республик Грузии и Азербайджана. Батум, на Черном море, единственное место в Закавказье, где имеются британские войска, есть порт Грузии, а Баку, на Каспийском море, есть порт и столица Азербайджана» и т. д.

Вслед за этим заговорили о предстоящей отправке на Кавказ союзных войск (называли до 200 000!), вообще о серьезных и решительных мерах военного характера. А еще позже, столь же неожиданно, забили отбой: тревога и угроза были признаны преувеличенными, о посылке армии уже не говорили, и все вошло в обычную колею.

Позволю себе сообщить несколько подробностей этой истории – шумихи, многим еще памятной и столь показательной для нашего неуравновешенного времени, когда нервозность и верхоглядство способны порою проникать в руководящие круги самых здоровых и прочных держав.

Не напрасно в наши дни так часто припоминается мизантропическое замечание старого канцлера Оксенштьерны: nescis, mi fili, quantilla prudentia homines regantur или, в вольном переводе: не ведаешь, сын мой, как неумно правят людьми.

В субботу 17 января утром нас пригласили на совещание к фельдмаршалу сэру Г. Вильсону[164], в гостиницу «Кларидж», что на Елисейских Полях. Азербайджанская делегация имела там же свое комфортабельное местопребывание.

В совещании, сверх фельдмаршала, присутствовал адмирал Битти, а от английского министерства иностранных дел – господин Роберт Ванситтарт. Было еще несколько штабных офицеров армии и флота.

Предметом продолжительного обсуждения было выяснение материальной помощи, какая могла бы понадобиться Грузии и Азербайджану на случай наступления советских войск.

О посылке союзных войск на Кавказ не говорилось; не упоминалось и о каких-либо иных действиях Грузии и Азербайджана, кроме чисто оборонительных. Выдвигалась (с нашей стороны) важность помощи продовольственной.

Мы старались осветить и общее политическое положение на Кавказе – вероятно, эти разъяснения представляли больший интерес для наших собеседников, чем чисто военные данные, которые, наверное, им были