Вера Космолинская - Драконье царство

— Ну конечно… И кем был сам Цезарь? — переспросил я со смешком. — Первым-то он стал именно в Риме. И ты мне об этом уже говорил. Забыл?

— Может быть! — буркнул Гамлет. — Если только…

Он выдержал зловещую паузу, и тут мое настроение резко переменилось — «если ты сейчас скажешь, что я просто боюсь вернуться, — подумал я с внезапным бешенством, — я разнесу тебе голову этим кувшином…»

— Если только ты попросту не боишься вернуться, — закончил Гамлет. — Потому ты и берешь от этого мира не задумываясь, все, что только он может дать — потому что другой мир для тебя потерян. Ты бежишь от него. Не правда ли?

Кувшин в голову Гамлета не полетел. Я сам удивился собственному спокойствию, которого и не ожидал. На деле вдруг оказалось, что это совсем не так меня трогает, как я думал.

— Бегу, конечно, — согласился я, и услышал в ответ ошарашенные вздохи, про изумленные взгляды можно было и вовсе не говорить, даже о взгляде самого Гамлета, который так же не ожидал такого ответа, как и я сам. Только отец ничуть не удивился. — И беру от этого мира все, что только он может дать. Потому что все мы знаем, чем это может кончиться. Там, в другом времени. Причем, уже измененном. Почему-то это знание меня больше не пугает. Хотя я все еще не хочу становиться опасней, чем могу стать и пока предпочитаю не вмешиваться в ваши дальнейшие исследования вовсе. Потому что знаю, что когда придет время, то, что всегда считалось для нас преступлением, будет сделано, потому что я хочу этого, и знаю, что есть что-то, что я желаю изменить, пусть даже из мелочных и низких личных побуждений, как может кто-нибудь сказать, и может быть, он будет прав. Но тут уж мне все равно. Некоторые принципы нашей обычной морали для меня теперь пустой звук. А относительно тех, кого это касается — лучше между ними и мной никому не вставать. И ты думаешь, я стал бы закрывать себе путь назад, если знаю, что на этот раз одержу верх?

— О… — только и проговорил Ланселот, после впечатляющей паузы, совсем другим голосом. — Знаешь, вообще-то, я так и думал… Только не думал… а, ладно. Конечно, я говорил это не всерьез.

Кто бы сомневался… Вся компания созерцала Гамлета с весьма интересными выражениями лица.

— Знаешь, — как бы между прочим, негромко и непринужденно проговорил наконец обращаясь к нему Фризиан. — Были какие-то умники, которые утверждали, что на самом деле в могиле Артура лежит скелет вовсе не Артура, а Ланселота. Я начинаю в это верить.

Линор поперхнулась первой, за ней последовали и все остальные, а после некоторого недоумения и сам Ланселот.

— Почему же вы нам сразу не сказали? — переключился он уже на колдунов, когда все успокоились, куда более мирно, если не сказать смиренно, уже выпустив весь свой пар.

— А когда, интересно? — проворчала Антея. — Об этом все-таки просто между делом не сообщишь. А у вас тут целыми днями то драконы, то призраки, то мясорубка прямо по окнами. Разве тут что-то спокойно обсудишь?

Гамлет только пожал плечами.

— В любом случае, — сказал Мерлин, — не будем относиться к этому так, будто мир рухнул и случилось что-то непоправимое, все мы пока живы и продолжаем действовать, жизнь продолжается. Просто отнесемся к этому серьезно. Поскольку стало ясно, что мы тут, во-первых, надолго и, во-вторых, нам не обойтись без всеобщего мозгового штурма, предполагающего периодическое появление каждого из нас на Станции, ну, или почти каждого, — слегка выделил он последние слова.

— Что значит, почти каждого? — с легким удивлением поинтересовался Гамлет.

— Только то, что кому-то из нас, все-таки придется почти безвылазно заниматься делами этого мира и обеспечивать нашу легенду, чтобы она не рухнула.

— Ты все правильно понял, — кивнул я, когда он посмотрел на меня, что, впрочем, сделали и все остальные. — И заодно, может быть, как раз, чтобы ненароком не случилось то, чего ты опасаешься, — добавил я ехидно. Гамлет слегка насупился.

— Ладно, — сказал, кивнув, Олаф, — и под каким же предлогом мы все будем периодически исчезать? Ясное дело, что колдунов особенно расспрашивать не будут, ну а если наши отлучки станут слишком частыми и продолжительными, и кого-то это не в меру заинтересует?

— Тоже мне проблема, — ответил я весело, — мало ли, куда я вас пошлю по делам? — Все засмеялись. — И есть еще один предлог — поиски Святого Грааля.

Олаф уставился на меня большими глазами, и усмехнулся.

— Грааля?! — воскликнул он. — Ну, это ты загнул!.. Артур…

— Это почему же?

— А не рановато ли? По-моему, это относится к концу легенды, а не к началу.

— А разве мы собираемся разыграть всю пьесу от начала до конца? Не знаю как у тебя, у меня на это нет ни времени, ни желания. И по сути — очень даже подходит. Если мы не найдем этот Грааль, то все наше пребывание здесь просто ни к чему.

Фризиан задумчиво хмыкнул.

— А мне начинает нравиться идея с Граалем.

— Еще бы, ты же у нас Галахад, — улыбнулся я. — Но в ближайшее время на приключения не рассчитывай, пока рука не заживет.

Фризиан слегка развеселился, да и остальные тоже. В конце концов, похоже, новость переварена и все готовы просто заняться своим делом.

— Ну уж не знаю, как все остальное, но пусть хоть легенда будет неплохой, — уныло вздохнул Галахад.

Мерлин тихо фыркнул в бороду.

— Легенда будет неплохой. Уж это я вам обещаю.

Да уж, легенда удалась хоть куда. Не прошло и двух дней, как Бедвир на рассвете ураганом ворвался в мою спальню. Правда, при ближайшем рассмотрении это оказался не совсем рассвет, но это уже дело десятое. Я подскочил на постели и автоматически схватился за меч. Бедвир резко затормозил, озадаченно глядя на внезапно возникшее перед ним сверкающее острие.

Окончательно проснувшись, я тут же опустил клинок и полюбопытствовал:

— Что, небо упало на землю?

— Нет… — отверг Бедвир, слегка ошарашенно.

— А что стряслось?..

— Дурные вести от Леодегранса. Лодегранс захвачен саксами. Я подумал, что ты захочешь узнать сразу.

Я кивнул.

— Да, конечно. Спасибо. Все верно.

И пристально взглянул на Бедвира.

— А что с самим Леодегрансом? Как он, и где?

— Леодегранс, возможно, уже мертв. Саксы учинили на него настоящую охоту. Гонец, что добрался сюда, послан не им, а графом Эктором. Первый же, уже по дороге в Регед лишился и коня и руки. Бог знает, сколько на самом деле упущено времени и что уже произошло, — Бедвир задумчиво перевел взгляд на темный запачканный сверток, который держал в руках. До меня только сейчас дошло, что это и есть пергамент с посланием.