Вера Космолинская - Драконье царство

Моргейза фыркнула как рассерженная кошка.

— Ты безумец! В этом нет никакого смысла! Я знаю пророчество — Константин станет королем!

Ну а я знаю «историю», которая говорит то же самое…

— Пророчество! — фыркнул я в ответ. — Чьего же изготовления?! Быть может, Маэгона? Он уже пытался напророчить мне смерть. Не далее чем на вчерашний день. И что же? Как я вообще вписываюсь в ваши пророчества, Моргейза? Ничего не предопределено, пока мы живы!

— Ты сумасшедший, — повторила Моргейза с ненавистью, хотя мне показалось, что ненависть эта была направлена уже не на меня. — Такой же сумасшедший как твой отец. Или даже хуже. Я ничего не хочу для Гарета кроме долгой спокойной жизни. Но в вашем драконьем огне сгорает все. Что ж, если ты искренне веришь в то, что сказал — пусть. Если твое безумие сможет вопреки всему защитить Гарета лучше благоразумия — пусть. Но если с ним случится хоть что-то, по чьей угодно вине, то — поверь моему слову! Константин очень скоро станет королем! А ты узнаешь, что значит настоящее проклятие! Запомни это!

— Запомню, — ответил я.

Она еще немного постояла молча. Мы просто смотрели друг другу в глаза, и я разрывался от желания сказать ей то, чего говорить никак не стоило… А потом она отвела взгляд, отвернулась и, как ветер, быстро вышла из комнаты.

Когда дверь передней захлопнулась за ней, я вздохнул с облегчением. По крайней мере, тогда я решил считать, что это было облегчение, а не сожаление.

Кажется, она тоже не сказала многого из того, что хотела сказать.

Камулдунум пустел. Время праздников проходило, и наступало другое.

Мерлин и я стояли на верхней площадке осыпающейся старой башни. Мерлин мрачновато заглядывал за парапет, а я поглядывал на Мерлина, отрешенно отколупывающего от полуразрушенного парапета мелкие кусочки.

— Ты уже знаешь.

— Знаю, и тоже понятия не имею, стоит ли говорить об этом сейчас остальным. Может, все пройдет раньше, чем кто-то успеет всерьез испугаться. Но есть и настоящий риск, что не пройдет. И теперь все это уже гораздо меньше похоже на игру. — Я тоже отколупнул кусочек от парапета и сбросил вниз. Помолчав немного, я продолжил. — Конечно, при таком раскладе, хотелось бы знать мнение всех, как далеко мы намерены зайти… И стоит ли заходить вообще, — добавил я после короткой паузы.

Мерлин пожал плечами.

— А мне-то казалось, что тебя не так уж интересует общее мнение. — В его голосе прозвучала легкая насмешка. И не без грусти.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я небрежно. — Разве то, что я узурпировал трон? Пустяки какие!

Он усмехнулся.

— Да, похоже, ты здесь как рыба в воде.

— Не знаю. Не так уж давно мы здесь плаваем. Просто ясно ведь, чем все это продолжится. А войны могут здорово отвлечь нас от основной проблемы. Тем более что теперь это действительно проблема, а не отпуск и развлечение экспериментами на досуге, в поисках чего-то нового в давно забытом старом, но, по крайней мере, действующем настолько, насколько нам было необходимо, в известных нам пределах. Так что…

— Теперь уже поздно переигрывать, — сказал Мерлин. — Что случилось, случилось. Пусть мы и не собирались использовать машину по назначению в ближайшее время, все-таки, есть большая разница между тем, чтобы не использовать возможность, и вовсе не иметь возможности ее использовать. Конечно, случилось непредвиденное, но и здесь все бросать нельзя. После твоей маленькой выходки с разгадыванием древних головоломок и доставанием мечей откуда не следует, нам в этом мире уже сложно будет затеряться.

— Знаю.

— Конечно, знаешь. Скажи лучше, чего ты не знаешь. Но, как я уже говорил, в этом могут быть и свои плюсы, — продолжил он. — И дополнительные возможности. В конце концов, научным экспериментам иногда бывает просто не обойтись без поддержки самой обычной власти. Королевской или какой-то другой. Для масштабности действий или привлечения каких бы то ни было средств.

— Смеешься? — усмехнулся я.

— И это тоже, но только отчасти.

— Значит, без войн нам все-таки не обойтись. Но стоит ли нам всем этим заниматься, вот в чем вопрос.

Мерлин немного помолчал.

— Конечно. И все-таки, мне немного жаль.

— Чего именно?

— Твоего самоустранения. Ведь все, что здесь случилось, в сущности, не так уж случайно. Именно к этому ты с самого начала и стремился.

Я понаблюдал за чертящими небо стрижами.

— Может быть.

Мерлин меланхолично отломил от парапета еще кусок камня.

— В конце концов, невелика потеря, — сказал я.

Мерлин вздохнул.

— Иногда мне бывает печально оттого, что ты сознательно уходишь все дальше, к одиночеству, с открытыми глазами, и не желаешь свернуть.

— Может быть, — вновь пробормотал я задумчиво, — Может быть… Но что поделаешь. Возможно, иногда это единственный способ спасти мир.

Мерлин недовольно усмехнулся.

— А вот это уже мания величия.

— Или просто шутка, — сказал я. — А может, и нет. Но это уже неважно.

— Значит, войны так войны, — проговорил Мерлин. — Здравствуй, железный век.

— А когда он не железный? — поинтересовался я.

У века стального — своя эстетика,Своя мелодия, своя патетика,Своя легенда, своя печаль,Земля-наковальня удержит сталь,А небо молот обрушит сверху —Да это так просто — на потеху…

Железный век творит цветы из стали,Горнило солнца раскаляет твердь,А небо рушит молот — лед и смерть,Размеренно и четко с вышней дали…

Железный век — из ржавых перекрытийНочей и дней посыпалась труха…

— Жуть просто, верно? Лучше не продолжать, порву и выброшу все к чертям. Сделаю доброе дело…

Отец рассмеялся.

— Помнится, был еще один король-трубадур. Любопытно, когда ты был Ричардом Львиное Сердце, ты действительно откопал Экскалибур?

Я рассмеялся в ответ, поглядел на свой меч и покачал головой.

— Если этот романтик и правда откопал Экскалибур, то выглядел он совсем иначе, чем этот. Впрочем, чем черт не шутит?

А черт шутил бы тем, что Экскалибур пришлось бы доставать из могилы Артура. Но об этом мы вслух говорить не стали.

К вечеру Камелот опустел наполовину. Гарета временно взял под крылышко Кей. Мне же, собственно, было пока не до него. Ближе к закату настало время для откровений.