Священная война - Джек Хайт

— За Аллаха, воины! — крикнул Юсуф. — За мной!

Он поскакал за рыцарями, через равнину и среди шатров. Франкские пехотинцы тоже отступали, таща с собой добычу. Юсуф зарубил одного из них сзади. Другой сержант бросил тяжелый мешок, который нес, и повернулся, чтобы дать бой. Юсуф принял удар его копья на щит и рубанул вниз, попав ему в шею. Франк, падая, закрутился, разбрызгивая кровь дугой.

Впереди рыцари перескакивали через заграждение, а сержанты карабкались за ними. Юсуф зарубил еще двоих, взбираясь на вал. Перед ним франки неслись к безопасности своих позиций. Справа он видел, как люди Убады гонят перед собой франков. На левом фланге воины Гёкбори достигли укреплений франкского лагеря. За франкскими линиями затрубил рог, и Юсуф увидел, как сержанты бегут от вала, обращенного к городу, чтобы укрепить заграждения напротив лагеря Юсуфа. Едва затих звук рога, как ворота Акры распахнулись, и мусульманский гарнизон хлынул наружу, чтобы ударить по теперь уже оставленным укреплениям. Некоторые сержанты повернули назад, чтобы встретить угрозу. Другие метались, не зная, что делать.

— Теперь они наши! — крикнул Юсуф. — Мы сбросим неверных в море, из которого они пришли! Йалла! Йалла!

Он пришпорил коня, спустился по другой стороне вала и понесся по песчаной земле. Он занес меч, приближаясь к последним из бегущих сержантов.

— Малик! Малик! Стой!

Юсуф натянул поводья. Убада, Эль Маштуб и Сакр поравнялись с ним всего с дюжиной мамлюков.

— Что случилось? Где остальные?

Юсуф оглянулся, и его глаза расширились от недоверия. Его люди повернули назад и возвращались через заграждение в лагерь. Воины на левом и правом флангах тоже повернули назад.

— Победа была у нас в руках. Куда идут эти трусы?

— Нам лучше присоединиться к ним, малик, — настоял Эль Маштуб. — Мы не можем здесь оставаться.

Юсуф бросил последний взгляд на франков, все еще бегущих к своему лагерю. Он был так близко. Когда он заговорил, его голос был острым, как хорошо отточенный меч.

— В лагерь, воины.

Когда они достигли вершины вала, Юсуф спешился и отвел Убаду в сторону.

— Ты храбро сражался сегодня, племянник. Ты спас мне жизнь.

— Каждый раз, убивая франка, я молюсь, чтобы это был Джон. Вот почему я сражаюсь, а не ради тебя. — Убада повернулся и зашагал прочь.

— Отец!

Юсуф обернулся и увидел Аз-Захира, хромающего вверх по валу. Его гнев утих, и он подошел, чтобы обнять сына.

— Альхамдулиллах. Ты в безопасности. — Юсуф отстранился и тут заметил, что лагерь перед ним почти пуст. — Где армия?

— Купцы и некоторые из арьергарда подумали, что мы разбиты, когда франки прорвали наши линии. Они разграбили шатры наших же воинов и бежали. Я пытался остановить их, отец, но они не слушали. Когда наши люди увидели, что происходит, они бросили атаку, чтобы вернуть свое добро.

Глупцы! Челюсти Юсуфа сжались, и он почувствовал, как запульсировали жилы на висках. Он повернулся туда, где собрались его эмиры.

— Сакр! Собери вражеских мертвецов и сбрось их в реку, ниже по течению от нашего лагеря. Эль Маштуб, собери воров. Принеси все, что они забрали, обратно в лагерь и проследи, чтобы все было возвращено владельцам.

— А как быть с теми, кто это взял?

— В моем лагере воров не будет. Они бежали от франков, так пусть бегут дальше. Заберите у них все, что у них есть, включая одежду, и отправьте их восвояси.

***

Дождь барабанил по крыше шатра Юсуфа. Он уставился на чашу в своей руке, прежде чем осушить ее. Лекарство оставило горький привкус во рту, но оно действовало. Его живот снова беспокоил его. Казалось, будто в желудке горят угли. Лекарство гасило их, пусть и на время.

— Шукран, ибн Джумэй.

Еврейский лекарь коснулся лба Юсуфа.

— У тебя жар. — Он налил еще одну чашу воды, в которую добавил несколько порошков из своих запасов. — Выпей и это.

— Что это?

— Толченые семена кориандра и анис с экстрактом мака. Это облегчит головную боль.

Юсуф проглотил отвар и поморщился от вкуса. Он махнул рукой ибн Джумэю, отпуская его, но лекарь не ушел.

— Могу ли я поговорить с тобой, малик? — спросил он, и Юсуф кивнул. — Ты слишком много на себя берешь. Ты всего лишь человек. Вспомни, что случилось при осаде Алеппо. Ты едва не умер.

— В тот раз со мной не было тебя.

— Я не чудотворец. Мои лекарства могут облегчить твою боль, но не излечат твой недуг. Только отдых может это сделать, малик. Отступи, по крайней мере, до прибытия египетских войск.

— И позволить франкам еще больше укрепить свои позиции?

— Не франков тебе следует бояться, малик. В лагере врага распространяется хворь. Ты должен отвести своих людей, иначе рискуешь заражением. Болезнь убьет вернее, чем франки, и с ней ты не сможешь бороться.

— Я подумаю над твоими словами.

Ибн Джумэй поклонился и удалился. Юсуф поднялся, и на мгновение мир поплыл, но затем обрел устойчивость. «Слишком душно в моем шатре». Он накинул плащ и вышел наружу. После нескольких глубоких вдохов в голове прояснилось. Сквозь дождь он едва мог разглядеть лагерь франков. После битвы они целыми днями рыли более глубокий ров перед своими укреплениями. Они также построили деревянную стену вокруг своего лагеря. Они начали продлевать ее вдоль своих позиций, начиная от реки и двигаясь на север. Люди работали над ней даже сейчас, несмотря на дождь. За ними, на пустом клочке земли между двумя валами франков, Юсуф видел горящие костры. Христиане сжигали своих мертвецов.

С каждым днем на этих кострах становилось все больше тел. Франки вытащили тела своих погибших из реки, но было слишком поздно. В их лагере свирепствовала дизентерия, и сотни уже умерли. Если болезнь перекинется на людей Юсуфа, к ним присоединятся еще сотни. Ибн Джумэй был прав, опасаясь. И все же Юсуф не мог отступить. Не сейчас. Если франки закончат эту стену, прорвать их осаду будет гораздо труднее. А их число росло. На каждого, кто сгорал на костре, прибывало трое из-за моря. Весна принесет их еще больше. А тем временем германский император Барбаросса достиг Константинополя. Юсуф должен был