Кто владеет словом? Авторское право и бесправие - Дэвид Беллос

от этого бесчисленные пользователи интернета, которые хотели делиться любимыми хитами с друзьями, размещая их на сайтах сообществ. Вскоре изобретательные программисты нашли способ обойти эту преграду, придумав пиринговые системы обмена файлами, то есть, напрямую между пользователями и без использования сайтов и платформ. Контент-корпорации быстро объединились и подали в суд на владельцев Napster, первой из этих систем, а затем на ее преемников с такими названиями, как Kazaa, Grokster и Madster, – и выиграли. Судебные дела шли с 2001 по 2005 год: в результате программы были запрещены за «способствование нарушению авторских прав» и исчезли. Как и в случае с паникой по поводу магнитофонов VCR 20 годами ранее, индустрия контента объявила себя защитницей новых произведений в соответствии с целями законов 1790 года и призвала к искоренению новых методов, угрожающих ренте с их собственности.

DMCA также ввел беспрецедентное положение о криминализации компакт-дисков, на которых можно хранить музыку и фильмы, еще более дешевых в производстве и удобных для переноски, чем кассеты или ленты. До этого производители уже ввели специальные коды, чтобы предотвратить попытки копирования содержимого дисков, и ограничили регионы мира, в которых их можно воспроизводить. Один изобретательный подросток придумал, как обойти эти ограничения, чтобы проигрывать иностранные фильмы на своем телевизоре, но DMCA запретил и это. Йон Лех Йохансен, изобретатель программы обхода ограничений, известной как DeCSS, был оправдан после нескольких судебных процессов в Норвегии, но в США на его изобретения был наложен судебный запрет[348]. Это был первый случай, когда в закон об авторском праве были успешно внесены поправки, предусматривающие ответственность не за нарушение как таковое, а за создание способа нарушения.

В 2000-х годах появился другой файлообменный сервис, позволяющий пользователям размещать как собственные видео, так и клипы охраняемых произведений, что вызвало незамедлительную реакцию правообладателей. В 2007 году компания Viacom, владелец Comedy Central, MTV, Nickelodeon и Paramount, подала иск против платформы YouTube и ее владельца Google на сумму не менее миллиарда долларов за содействие нарушению ее прав. Если бы суды применили стандарты, установленные в 2005 году, когда был уничтожен последний из двойников Napster, это положило бы конец и YouTube – но этого не произошло. Поскольку YouTube соблюдал положения DMCA об уведомлении и удалении, суд счел, что платформа действовала в рамках закона. Viacom обжаловал это решение, и апелляционный суд постановил, что ответственность YouTube должна быть определена судом присяжных. Незадолго до начала судебного разбирательства стороны конфликта достигли соглашения за закрытыми дверями. Никакого судебного решения, законно ли то, что делает YouTube, не было достигнуто. Сервис, которым ежедневно пользуются миллионы людей, по-прежнему находится в правовом тумане, поэтому неудивительно, что большинство людей в мире понятия не имеют, когда они нарушают авторские права, а когда нет.

Условия мирового соглашения между Viacom и Google так и не были обнародованы, хотя было заявлено, что «деньги не переходили из рук в руки». Однако характер сделки можно понять по изменениям в практике YouTube. Теперь Google выплачивает владельцам материалов, защищенных авторским правом, загруженных на платформу, долю доходов от рекламы, которая показывается при просмотре ролика. Чтобы получить свою долю, конечно, нужно уведомить YouTube о своем авторском праве и пройти трудоемкий процесс регистрации. Такая схема устраивает крупных «владельцев контента», которые могут позволить себе нанять людей и купить программное обеспечение для слежения за размещаемыми материалами. И это устраивает Google, строящий свой бизнес на монетизации внимания за счет продажи рекламы. Просмотр роликов на YouTube не так бесплатен, как кажется. Вы платите за удовольствие небольшим кусочком своего сознания, который колонизируется рекламой страховки, парфюмерии или садовых ножниц. Венеция защищала честь «острых и изобретательных умов». Сегодня изобретательные умы нашли способ не обращать внимания на закон об авторском праве. Он стал лишним для одного из самых популярных и прибыльных интернет-приложений.

Это широкомасштабное уклонение от авторского права уничтожило смысл законов в их нынешнем виде. Корпорации, которые издеваются над авторским правом в обычной деловой практике, тем не менее, крайне охотно обращаются к нему, когда появляется шанс увеличить свою ренту.

34

Кампании по дезинформации

Чтобы подавить нежелательную деятельность в интернете, правообладатели прибегли к особенно жесткой форме убеждения – пропаганде. Геббельсу приписывают мысль, что если говорить достаточно большую ложь и постоянно повторять ее, то люди в конце концов поверят в нее. Длительная кампания, проведенная MPA и Американской ассоциацией звукозаписывающих компаний (Recording Industry Association of America, RIAA) доказала правоту этого утверждения.

Все началось в 1982 году, когда Джек Валенти, представляющий MPA на слушаниях Конгресса США, заявил: «Какими бы длинными ни были аргументы… какими бы ни были шум и крики, разумные мужчины и женщины все равно вернутся к основному вопросу <…> Владельцам творческой собственности должны быть предоставлены те же права и защита, что и всем остальным владельцам собственности в стране»[349]. Утверждение, конечно, было ложным: все «разумные мужчины и женщины» в парламенте Великобритании, Конгрессе США, Национальной ассамблеи Франции и бундесрате Германии ни разу за последние 300 лет не предоставляли «владельцам творческой собственности» таких же прав на их работу, какие они имеют на свои деньги, дома, землю или частные самолеты. Вся история, рассказанная в этой книге, – это история компромиссов, целью которых было сделать право интеллектуальной собственности отличным от обычного права на собственность.

Но это не помешало Валенти отправиться лгать туда, где воспитывались умы молодежи: «Около года мы встречались с представителями университетов: …Пенсивальнии, Рочестерского, Йеля, Стэнфорда, а также с президентом Университета Северной Каролины. Мы работали с ними, пытаясь разработать кодексы поведения, чтобы во многих университетах при возвращении в кампус студенты получали инструкции о необходимости соблюдения авторских прав. В некоторых кодексах говорится: если мы поймаем вас в первый раз, вы получите замечание, если поймаем во второй раз, вы, вероятно, можете лишиться привилегий на компьютер; третий раз может повлечь за собой серьезное наказание. Все больше и больше университетов вводят такие правила, и информация об этом распространяется»[350].

Финансируемая MPA и RIAA общественная кампания ставила перед собой цель повыше. Она убедила членов Конгресса включить предложение обязать «преподавать принципы законодательства об интеллектуальной собственности в наших школах и библиотеках» в «Белую книгу» правительства США: «образовательные усилия, направленные на повышение осведомленности общественности о своих правах на интеллектуальную собственность, а также о правах других лиц, повысят уважение к этим правам»[351].

Это породило предложение о проведении довольно безвкусной рекламной кампании с использованием слогана «Просто скажи [лицензированию] “да!”»[352].

«Дайте мне ребенка, пока ему не исполнится семь лет, и я покажу вам человека», – сказал Игнатий Лойола[353], и кино- и звукозаписывающая индустрии внемли этой иезуитской пословице.