О Тоскане без тоски. Итальянские истории с привкусом счастья и базилика - Элена Набель

странные и эмоциональные завывания людей, разговаривающих не звуками, а жестами. Звуки получались сами собой при показывании чего-то, к чему нужно было приложить эмоцию.

Гости появлялись в большой комнате, которая служила бабушке гостиной, столовой, детской и приемной. В ней стояло большое старое зеркало на двух резных ножках в деревянной оправе и с небольшой полочкой, куда бабуля складывала иголочки, мелок, метр и большие, с покрашенными в зеленый цвет ручками, портновские ножницы. Чаще всего гостями бабушки были люди, которых я хорошо знала визуально. Все они были или глухие, или глухонемые, и при виде меня начинали мне махать руками, трепать меня по голове, строить смешные и не очень рожицы или угощать карамельками. Для них я была ущербной – я не умела разговаривать на их языке, в отличие от моего двоюродного брата, поэтому интерес ко мне быстро пропадал, и после дружеских приветствий на меня больше не обращали внимания. Почему мой папа не научил меня говорить на языке жестов? Он-то им владел и владеет в совершенстве, и «жестикулировал» с родителями и их друзьями на залихватской скорости, подкрепляя все сказанное еще и хорошим произношением, чтобы по губам можно было прочесть…

В один из таких визитов на пороге бабушкиного дома появилась незнакомая мне дама. Когда в кухне спокойно и ровно зажегся колокольчик-лампочка, мы с бабушкой перебирали гречку. Крупа была рассыпана на двух тарелках: поменьше – для меня и побольше – для бабушки. Из гречки нужно было выбрать камушки и сложить их на клеенчатую скатерку рядом с тарелкой, очищенную гречку – пересыпать в льняной мешок.

Дама поговорила на «их» языке с бабушкой в зале, а потом вошла на кухню и поздоровалась со мной. Она оказалась не глухой, что меня, наверное, удивило, потому что привлекло к незнакомке мое внимание. Бабушка суетилась, разогревая чайник, а незнакомка выложила на стол приличную горсть шоколадных конфет в разноцветных обертках и несколько невероятных объектов – это было что-то очень яркое. Что это фрукт, я догадалась сразу, но вот какой? Мне не удавалась его идентифицировать с тем немногим, что я знала.

– Что это? – спросила я у бабушки.

– Это хурма! – ответила мне женщина. – И она очень вкусная! – заверила она.

– Ешь! – сказала бабушка, поставив передо мной блюдечко с одной хурмой, и положила рядом чайную ложечку.

Не помню, как я начала ее есть. Мне кажется сейчас, что я ее съела уже раньше – жадным, любопытным взглядом, сразу, как только увидела, как только меня заверили, что это съедобный фрукт, да еще и вкусный. Но то, что случилось потом, при первом кусочке, попавшем мне в рот, было просто сказочно, невероятно, ирреально – и я забыла про все, кроме хурмы. Про сладкие дорогие конфеты, про бабушку, про прекрасную даму, про то, что гречки еще много, а до вечера далеко, что папа придет поздно, что Димы, двоюродного брата, сегодня не будет у бабушки. Время остановилось, была только она – хурма, оранжевое облако с тонкими прожилками теплого, сладкого прозрачного света. И я сразу представила дерево – большое дерево, увешанное светящимися оранжевыми шариками. Никогда не видев его, я его узнала. Вот с мимозой мне так «не повезло»: всегда думала, что это маленький кустик с желтыми душистыми соцветиями, и удивилась, когда увидела дерево, осыпанное желтым дымом расцветающих ветвей.

Дерево хурмы видно издали: осенью оно рано теряет листья, и плоды – оранжевые шары света – еще долго висят, радуя глаз в осенней хмури, пока не переспеют и не вытекут из плотной кожурки-фонарика, а кожура подвысохнет и опадет. Мне, конечно, как человеку, рожденному в краях приуральских, до сих пор непонятно, как можно не собирать ТАКИЕ фрукты с деревьев! В моем детстве даже зеленые, незрелые яблоки с участков соседских домов рядом с нашими новостройками съедались прямо с дерева, а бедная ирга, стоявшая одиноко в огромном дворе двух девятиэтажек, к середине лета превращалась в обглоданный куст, мелкие ягодки которого объедались и взрослыми, и детьми, казалось, прямо с листочками. Наверное, я никогда и не пойму, в чем тут секрет: высаживать мандарины, апельсины, сливы, инжир или хурму, а потом фрукты этих райских деревьев не собирать и не есть! «У нас в доме инжир никто не ест…» – говорят мне рассеянно соседи, когда я в очередной сезон сбора урожая напоминаю им об огромном дереве, увешанном зелеными колокольчиками. Хорошо! Буду есть я! И варить варенье буду тоже, и не понимать (как же так!) тоже буду я… Разве что с эстетической точки зрения – да, это красиво, мандарины на дереве зимой, хурма в огороде, грейпфруты в саду. Но все равно, разводя руками и поохивая, восклицаю: «Ну как же так! Никто не ест! Только я и птицы!» И, наверное, не захочу никогда принять то, что для моих любимых фруктов в этой солнечной стране не нашли никакого другого имени, кроме «каки»! Какие же они КАКИ? В недалекой от берегов Италии Греции они зовутся более романтично diospyros (греч. «сердечные яблоки» – русское название плодов хурмы, относящейся к роду листопадных или вечнозеленых деревьев и кустарников. Латинское название рода – diospyros kaki – имеет греческое происхождение и может быть переведено как «пища богов», другое значение – «божественный огонь»).

Меню сегодняшнего дня

НА ЗАКУСКУ: Тосканские кростини

НА ПЕРВОЕ И ВТОРОЕ: Кабан в соусе

ДЛЯ ДУШИ: Бутылка отменного красного

НА ДЕСЕРТ: Сбризолона с хурмой

Тосканские кростини

Сrostini toscani

Самая простая закуска в Тоскане – это кростини или брускетта. Скорее всего, не сухарик, а кростино будет дожевывать на бегу тосканец, если что-то или кто-то сможет заставить его убежать из-за накрытого стола.

Кростино (crostino) – это все тот же кусочек подсушенного хлеба с чем-то вкусным сверху, некая разновидность бутербродика или даже бутерброда.

Чем отличается брускетта от кростини?

Предположений много. Одна из версий – кростини называют закуску тогда, когда на хлеб что-то намазано, а брускеттой – когда на хлеб ингредиенты положены.

По этой теории выходит, что известный «кростино неро» (crostino nero), бутерброд с рагу из куриной печени (оно же намазано), будет относиться к кростини. А вот брускетта кон помодоро (bruschetta con pomodoro – хлеб с помидорами) будет уже брускеттой, потому что помидоры, нарезанные кубиками и приправленные душистым оливковым маслом, на хлеб положены.

Уверяю, на практике может выйти немного запутаннее, потому что большой разницы между этими названиями нет. Считается, что кростини чуть поменьше и для них подходит любой хлеб, даже багет. А вот брускетту можно приготовить