Флибустьер - Геннадий Борчанинов

— Да не пираты! Каперы! Понимать надо! — он даже потряс пальцем в воздухе.

Да уж, мне бы патент тоже не помешал. Даже на тот случай, если меня вдруг настигнет какой-нибудь патруль. Пираты — презренные разбойники и негодяи. Каперы — уважаемые члены общества, лихие рубаки, в порыве патриотизма снаряжающие свои корабли, чтобы бороться с врагами короны. Хотя на деле разницы никакой, разве что каперу приходилось отстёгивать долю властям и не бояться быть повешенным.

— Туда небось хрен попадёшь, — прогудел Губернатор. Гривз был уже заметно пьян.

— Ну да… — протянул калека. — Но капитан у них — вот такой мужик! Настоящий джентльмен, мало таких осталось!

— А кто капитан? — спросил я, понимая, что уже знаю ответ.

— Джон Гилберт, эсквайр! — воскликнул мужик. — Частенько тут бывает, кстати.

— Небось и пивом тебя поил, — хмыкнул я.

— Конечно! Вот так же сидели, как мы с тобой! Ей богу! — воскликнул он.

У меня мелькнула мысль дождаться Гилберта здесь, в городе, подкараулить где-нибудь и убить без лишнего шума и пыли, а потом забрать заложников у растерянной команды.

— А сейчас он где? — спросил я будто невзначай.

— Что, в команду захотел? Нету его здесь, в море ушёл, с недельку назад, — хохотнул калека.

Губернатор вдруг саданул кружкой по столу, расплёскивая пиво. Я не мог и представить, что с трёх кружек он будет мертвецки пьян. Видимо, с непривычки. Либо тайком от меня накидывался чем-то крепким в те моменты, когда я гонял его за пивом.

— На что ему команда? У н-него своя! Ха! Полный корабль головорезов! — расхохотался Гривз. — Мерзавцы, ворьё и ублюдки! Лягушатники сплошь! Голландцы! Негры! Бродячий цирк!

Я похолодел. Прежде, чем я сумел вставить хоть слово, Губернатор продолжил.

— Это ж надо! В кости играть нельзя на борту! Доли лишил меня, собака! Ещё и ногами пинает! Меня, английского джентльмена!

Джентльмен из него был как из дерьма пуля. Я подскочил, опрокидывая стол на него и однорукого, заорал что-то невнятное и саданул его кулаком в ухо. Губернатор повалился набок, зацепил при падении ещё один стол, опрокидывая и его. Раздался звон посуды, чей-то вопль, глухой звук падения.

— Наших бьют! — кто-то завопил так, будто от исхода битвы зависела судьба Галактики.

Однорукий поднялся, отряхиваясь, ему тут же кто-то зарядил кружкой по голове, и он рухнул на лавку прямо там же. Я заметил у некоторых кастеты, но до ножей хотя бы дело не дошло. Хозяин паба пытался призвать к порядку, но тщетно, такую ораву пьяных людей просто так не остановишь, и он просто ждал, когда буря утихнет.

Какой-то дюжий моряк попытался ударить меня деревянной кружкой, я пнул его по коленной чашечке в ответ. Губернатор, пошатываясь, встал на ноги, с размаха ударил местного работягу. В пабе начался сущий кошмар. Все дрались со всеми, орали, свистели, били посуду.

— Держите его, братцы! Пират это, Андре Грин! — заорал Губернатор, указывая на меня пальцем. — Хватайте мерзавца!

Я только выругался и сплюнул на пол. Всё-таки заложил. Шон был прав. Я пригрел змею на груди, а теперь она меня цапнула, в пабе, полном разозлённых англичан.

— Хватайте пирата! Повесить! Держи его! — послышалось со всех сторон, а я ощутил себя крысой, загнанной в угол.

Всё-таки эта вылазка в Сент-Джонс оказалась самым глупым поступком в моей жизни. Как я и предполагал.

Глава 43

Слава богу, у меня с собой был заряженный мушкетон. Прихватил по чистой случайности, конечно же, прямо как Филеас Фогг в своём саквояже. Поэтому я, недолго думая, выхватил его из-за пояса, взвёл курок и направил в толпу разъярённых англичан.

— Прочь с дороги! — прорычал я, медленно водя стволом мушкетона.

Туча дроби подметёт весь паб словно поганой метлой, и это почти все понимали. Драка прекратилась тут же, несколько десятков пар глаз пристально уставились на меня.

— Прочь, я сказал, — повторил я для особо непонятливых, для пущей наглядности махнув стволом мушкетона.

По сути, кремневый дробовик, далёкий предок знаменитых винчестеров и бенелли. Выглядит и действует ничуть не менее брутально, чем распиаренные потомки, и снести башку жидкому Терминатору мог бы ничуть не хуже.

Смельчаков лезть на пули не нашлось, толпа расступилась. Я с досадой поглядел на Губернатора, который тоже стал частью этой толпы, жалея, что не могу его пристрелить прямо на месте. Список врагов пополнился ещё одним именем.

Англичане расступились, хоть и крайне неохотно, пропуская меня к выходу. Я достал катласс левой рукой, быстро прошёл через паб, всё время опасаясь, что какая-нибудь сволочь накинется сзади, и выскочил из этого проклятого паба в грязный переулок.

На улице царила ночь. Только некоторые окна тускло светились в темноте, да немногочисленные патрульные с факелами прохаживались по улицам, охраняя сон благопристойных граждан. Я ринулся прочь из переулка, к выходу из города, а за моей спиной тут же раздались вопли.

— Это пират! Хватайте его! Держите! Зовите всех! Взять его!

Ай да Губернатор, ай да сукин сын. У меня не было слов, чтобы выразить всю степень моего огорчения. Я улепётывал из Сент-Джонса со всех ног, пока за моей спиной просыпался весь город, чтобы меня схватить и линчевать.

Крики уже раздавались со всех сторон, а я снова бежал, как загнанный лось, сжимая заряженный мушкетон, своё единственное спасение. Меня снова обложили.

— Ищите его! Он не мог далеко уйти!

Предчувствие кольнуло в затылок, я резко остановился почти у самой окраины города. И верно, дорога впереди оказалась уже перекрыта, пока я плутал по местным улочкам. Пришлось сворачивать с улицы, я перемахнул через невысокую изгородь и пошёл огородами, словно партизан.

В городе были солдаты, и их уже успели поднять по тревоге, вопли и крики на улицах не затихали. И вдруг, словно раскат грома посреди ясного неба, раздался пушечный залп, а следом за ним ещё один. Я замер в недоумении. Пушки уж точно предназначались не мне. Да и стреляла, судя по звуку, целая пушечная батарея, и не одна. Ничего не понятно. Звук доносился со стороны берега, из гавани, и вскоре послышались новые выстрелы.

Крики и вопли в городе поменяли свой тон с воинственного на испуганный. Мимо изгороди, за которой я прятался, в сторону гавани пробежали несколько солдат, и я задумчиво поглядел им вслед. Нужно было уносить ноги, но любопытство, которое, как известно, сгубило кошку, неумолимо тянуло меня посмотреть на происходящее. В любом случае, мне здесь торчать ещё целые сутки, прежде, чем «Орион» вернётся за мной в Хансон Бэй. И если вообще вернётся. Я повернул