Случайности в истории культуры. Совпадения и неудачи, открывшие путь к шедеврам - Святослав Алексеевич Иванов

ездят на бэт-мобиле и бэт-цикле, летают на бэт-коптере и, в общем, пользуются бэт-всем-подряд, чтобы бэт-наказать злодеев[65].

Наивная атмосфера, бредовые диалоги, «безвыходные» ситуации, выход из которых можно найти за секунду… Словом, не хватает только закадрового смеха, сопровождавшего в то время практически все ситкомы.

В то же время создатели сериала несколько бережнее отнеслись к бэтменовскому канону, чем создатели самих комиксов после организации CCA: на экране появился ряд классических злодеев, с которыми супергерой сражался в 1940-х и начале 1950-х. Главными антагонистами стали Джокер, Пингвин, Загадочник и Женщина-кошка – эта галерея персонажей сохранится в высокобюджетных голливудских экранизациях 1980–2020-х.

В первые десятилетия выпуска комиксов DC главным их персонажем неизменно был Супермен: у Человека из стали были комиксы в журналах и газетах, киносериалы, сериалы на радио и телевидении. Известность Бэтмена была ограничена детьми и подростками, которые увлекались комиксами. Не то чтобы сериал конца 1960-х перевернул расклад, – все же громкие блокбастеры о Супермене были еще впереди – однако, пусть и посредством высмеивания, он сделал Бэтмена, его врагов и союзников по-настоящему широко известными. Что, в свою очередь, подготовило почву как для нуарного перезапуска комиксов, так и для создания длиннющей серии киновоплощений, входящих в число самых важных супергеройских фильмов.

«Я совсем не против, если ты не станешь это слушать»

В начале 1970-х самой модной британской музыкой был прогрессив-рок: свои хитовейшие альбомы выпускали Pink Floyd, King Crimson, Gentle Giant, Van der Graaf Generator, Caravan, Yes, ранние Genesis. Продвинутая молодежь Англии (а вслед за ней и остальных западных стран) была готова сбросить с корабля современности короткие рок-н-ролльные хиты, заменив их исполинскими сюитами, замешанными на фэнтези, мифологии и философии.

Одной из групп, которые воспринимались как часть этой волны, были эксцентрики Jethro Tull, ведомые сатироподобным флейтистом-вокалистом Иэном Андерсоном, который потихоньку склонил изначально блюзовый коллектив к замысловатому миксу фолка, хард-рока, джаза и академической музыки. В этом духе и был выполнен вышедший в 1971-м альбом Aqualung, который разошелся огромным тиражом, закрепил успех группы на родине и сделал их звездами в США. Альбом был «умным» не только по звуку, но и по содержанию: в текстах Андерсон озвучивал размышления о религии, потребительстве и бедности. Критики приписывали альбому концептуальную составляющую и расценивали альбом как типичный прог.

Aqualung никогда не задумывался как концептуальный альбом – это критики так решили. Примерно на середине работы я понял, что две трети песен так или иначе связаны с религией и моим отношением к ней, но изначально я не собирался делать из альбома единое целое[66].

По словам Андерсона, все это вызвало в нем желание сделать по-настоящему концептуальную запись, но в то же время он не мог подойти к этой задаче серьезно. Его подход к рок-музыке всегда был максимально насмешливым: он подчеркивал, что преимущественно пародирует поведение рок-звезды, не считает себя никаким пророком и всегда остается простым парнем, далеким от мессианства, характерного для фронтменов той поры.

Если ты не готов смеяться над собой, есть риск начать верить, что ты и вправду рок-звезда. А все это – чепуха, понимаешь?

Так родилась идея создать пародию на модный формат концептуального альбома – если какие-нибудь Soft Machine срывают овации с мудреными джемами на 18 минут, то почему бы не сделать трек минут этак на 40? Если The Who на полном серьезе выкатывают эпос о слепоглухом мальчике, которые становится мессией посредством игры в пинбол, то почему бы не рассказать свою многозначительную историю? Кстати, тоже о мальчике.

Следующий за Aqualung альбом Thick as a Brick стартует с фразы «Really don’t mind if you sit this one out», которую можно перевести как «Я совсем не против, если ты не станешь это слушать». Должно быть, Андерсон предполагал, что его шутливый настрой будет понятен уже с этого момента – но вникли, мягко говоря, не все.

Пластинка рассказывает историю о появлении на свет ребенка, его социализации, взрослении, абсурде повседневности и крушении надежд. Но главная фишка даже не в содержании текстов, а в их мистифицированном происхождении: якобы музыка написана на слова Джеральда Бостока – одаренного поэта восьми лет от роду.

Это было сочинено буквально по ходу дела и развивалось очень естественно, органично. У меня в голове была почти что идея в духе «Монти Пайтона» – пародийный подход к созданию всей этой концепции. Я потом стал называть это «матерью всех концептуальных альбомов». Там изначально заложен абсурдный посыл: будто бы восьмилетний мальчик сочинил эту сагу для какого-то конкурса поэзии.

Справедливости ради, уже в процессе создания альбома Андерсон неоднократно отклонялся от своего саркастичного подхода – подобно Сервантесу, сочиняя глубокомысленные размышления Джеральда Бостока, он во многом стал ассоциировать себя с персонажем и передал ему некоторые собственные переживания и рефлексии. С музыкальной точки зрения альбом также был пародийным по замыслу, но легко воспринимается за чистую монету – Jethro Tull нарочито нагнетают мелодического пафоса, инструментальной разнообразности, симфонической сложности, но эта работа выполнена достаточно добросовестно, чтобы звучать именно как классика прога. Как говорил сам Иэн Андерсон,

самые разные музыкальные линии постоянно возвращаются на протяжении всего произведения, иногда в других тональностях или размерах.

Выход альбома был предварен кампанией преднамеренной дезинформации: о том, что никакого вундеркинда Джеральда не существует, не знали даже менеджеры, занимавшиеся продвижением Jethro Tull в США – получив телеграмму с информацией о вымышленном происхождении альбома, они радостно запустили легенду в СМИ.

Обложка альбома представляет собой имитацию газетной полосы, на которой размещена заметка о мальчике-поэте, текст его гениальной поэмы, а также шуточная рецензия на альбом, написанная самим Андерсоном, где пластинка характеризуется как «испорченная уродливыми сменами размеров и банальными инструментальными пассажами». По словам автора, сочинение текстов для обложки заняло больше времени, чем создание самого альбома.

Оформление Thick as a Brick и многие элементы альбома нарочито комичны и гротескны, но принявших все это за чистую монету оказалось много по обе стороны Атлантики – так что для раскрытия замысла понадобилось интервью Андерсона в журнале Circus, обильно процитированное в этой главке.

Но главное – альбом получил отличную прессу и кассу, хотя и не превзошел Aqualung, так и оставшийся визитной карточкой группы. Культурная инерция оказалась сильнее бунта Иэна Андерсона: записанный в качестве издевки над помпезным каноном прог-рока, альбом органично влился в этот канон, а его шуточная природа сегодня воспринимается просто как еще одна разновидность концептуальности.

Чем больше врешь, тем