Средневековье на Руси. Кощеево царство, народные поверья, колдовство и женская доля - Надежда Адамович

Идолы, картина Н. Рериха, 1901.

© Русский музей, Санкт-Петербург, 2024

На самом деле со славянским язычеством все не так просто и понятно, как может показаться. Как писал филолог-славист, историк литературы и этнограф Николай Гальковский (1868–1933),

…мы должны отметить, языческие верования наших предков в большинстве являются для нас темными и загадочными. Наше русское язычество – это, так сказать, искомая величина, относительно которой можно только предполагать и гадать с большей или меньшей вероятностью[464].

Действительно, относительно русского язычества мы можем только выдвигать гипотезы, пытаться реконструировать верования и ставить новые вопросы, основываясь на ключевых первоисточниках. В науке ключевыми первоисточниками считают исторические тексты, созданные примерно до XIV века, – полагают, что именно тогда исчезли культ богов и языческие ритуалы. Археологические же и фольклорно-этнографические материалы играют вспомогательную роль. Весь набор первоисточников, которым, по мнению исследователей, можно доверять, включает:

1) памятники восточных и византийских авторов, описывавших культуру славян (Ахмада Ибн Фадлана, Константина Багрянородного, Льва Диакона, все X в.);

2) памятники немецких хронистов X–XII веков (датчанина Саксона Грамматика и скандинава, автора «Саги о Кнютлингах», оба XIII в.);

3) древнерусские летописи, поучения против язычества XI–XIII веков[465].

Но при использовании ключевых первоисточников исследователи сталкиваются с целым рядом проблем. Например, Ибн Фадлан не приводит имен богов, описывая святилище русов:

И как только приезжают их корабли к этой пристани, каждый из них выходит и (несет) с собою хлеб, мясо, лук, молоко и набид [хмельной напиток], пока не подойдет к высокой воткнутой деревяшке, у которой (имеется) лицо, похожее на лицо человека, а вокруг нее (куска дерева) маленькие изображения, а позади этих изображений (стоят) высокие деревяшки, воткнутые в землю[466].

Германские же источники содержат и подробные описания святилищ, и имена славянских богов: Ринвит, Турупид и Пурувит, Тьярнаглови, Пицамар[467]. Однако эти имена мало того что даются в иноязычном, искаженном виде, так еще и бытовали у прибалтийских славян, так что вряд ли были знакомы жителям Древней Руси. Правда, есть среди них два имени, которые можно найти и у восточных, и у южных славян: Перун и Сварожич.

Конечно, самые достоверные источники – древнерусские летописи и разного рода поучения против язычества. Вот только, например, «Повесть временных лет», написанная в XII веке, сохранилась лишь в списках XIII–XVI веков, включенных в Лаврентьевскую, Ипатьевскую и Хлебниковскую летописи. И каждый переписчик словно считал своим долгом отредактировать первоначальный текст: что-то убрать, добавить или исправить. В результате в одном списке князь Владимир устанавливает на святилище шесть идолов: Перуна, Хорса, Даждьбога, Стрибога, Семаргла и Мокоши, – а в другом – только одного Перуна. В XVII веке архимандрит лавры Иннокентий Гизель составил так называемый «Киевский синопсис» – обзор истории Юго-Западной Руси. В частности, он говорит и о том, что Владимир установил в Киеве шесть идолов: Перуна, Волоса, Позвизда, Ладо, Купало и Коляды[468].

Кому верить?

Загадочная вера Древней Руси

Иногда создается впечатление, что до 988 года Русь была языческой и вдруг по распоряжению князя киевского Владимира в одно мгновение стала христианской; кое-где кое-кто, конечно, сохранял верность языческим богам – но где-то в отдаленных глухих углах. Согласно другому взгляду на события, тоже часто встречающемуся в научной литературе, Русь приняла христианство номинально, а на деле оставалась языческой.

Наши современники воспринимают события 988 года, вдаваясь в две крайности: либо христианизация Руси протекала единовременно и довольно мирно, либо языческая Русь активно сопротивлялась и переходила в подполье, так что даже в XVII–XVIII веках сохранялось двоеверие. В доказательство последнему приводят многочисленные поучения против язычества, хотя вообще борьба с «язычеством» на Руси продолжала войну, которую вели в Византии, а та была направлена не только против собственно языческих богов и обрядов, но и против мусульманских и иудейских, и против различных христианских ересей.

И естественно, поучения и слова против язычества для этой борьбы на Руси переводили с греческого языка – правда, переводчики либо писцы по мере сил вставляли в текст что-то русское: борьба все-таки шла «у нас». Греческая же – эллинская – вера считалась эталоном язычества. Даже имена русских богов приводили в соответствие с греческими: Феост (Ифест, Гефест) вставал на место Сварога, Гелиос заменял Даждьбога[469]. А иногда русские язычники «требы» (жертвоприношения) творили Артемиде и Артемиду… Да и в целом русские священнослужители называли языческие верования русских «еллинскими обычаями». В связи с этим у некоторых исследователей зародился крамольный вопрос: уж не проникли ли на Русь вместе с официальным православием не только еретические учения, но и греческое язычество?

Особенно интересно, что в поучениях встречаются попытки выстроить периодизацию дохристианских верований. В «Слове св. Григория о том, како первое погани суще языци кланялись идоломъ» описывается, что сначала требы клали упырям и берегиням, затем Роду и Рожаницам и, наконец, Перуну. «Слово» было написано в XII веке (по другим версиям, в XIII–XIV вв.), однако сохранилось произведение только в копийных списках XIV–XV веков. И если в ХХ веке не возникало сомнения в правильности периодизации язычества, то в наши дни историки все чаще задаются вопросом: мог ли автор столь глубоко знать дохристианскую религию, если жил столетия позже того времени, когда она была распространена, и если никаких документов того периода не сохранилось? И вообще, можно ли доверять этому источнику? Слишком уж «красиво» в нем все расположено. Да и нигде у славян не зафиксированы «требы» ожившим мертвецам.

Начавшаяся в XV веке в Италии эпоха Возрождения, с ее интересом к античному миру, пробудила и в славянской среде желание представить язычество и культуру своих предков в том же богатстве красок. Во второй половине XV века в Польше историк и дипломат Ян Длугош (1415–1480) попытался восстановить пантеон древних богов поляков по образцу древнегреческого: Иеша (Iesza) – Юпитер, Ляда (Lyada) – Марс, Дзыдзилеля (Dzydzilelya) – Венера, Ныа (Nya) – Плутон, Погода (Pogoda) – Темперий, Дзевана (Dzewana) – Диана, Маржыана (Marzyana) – Церера. Поскольку информации у него было довольно мало, он пошел путем реконструкции верований, суть которой заключалась в «расчленении» народных песен. В результате, например, припев-восклицание «Ой, ладо» превратилось в божество Ладо.

Не осталась в стороне боготворческих веяний и Русь. Мы уже упоминали про «Киевский синопсис», в котором перечисляются боги Владимира. В «Синопсисе» их уже не шесть, а целых пятнадцать: Позвизд, Ладо, Леля, Полеля, Купало, Коляда, Макош (Мокош), Семаергля (Семаргл), Стриба (Стрибог), Тура, Дашуба (Дажб), Корша (Хорс), Услад (Осляд), Перун, Велес (Волос). Однако часто божества «рождались» из-за ошибок или неправильного перевода. Именно так на «русском Олимпе» появился бог Услад: барон Герберштейн хоть и знал словенский язык, русским не владел и в строке «Перуна деревяна, а голова его серебряна, а усъ золот»[470] из «Повести временных лет» прочитал имя «древнерусского бога» Услада.

Купала, гравюра В. Скочиласа, 1928.

The National Museum in Warsaw

В 1601 году историк и католический священник Мавро Орбини (1563–1614) издал на итальянском языке книгу