Юрий Черняков - На безымянной высоте

Где-то здесь в лесах, по сведениям капитана Шульгина, обосновались диверсионные группы, заброшенные в наш тыл. Они охотились на отдельных офицеров и солдат, захватывая их для допросов и последующего уничтожения. Трупы погибших воинов потом находили в придорожных кустах, иногда чуть ли не каждый день.

Уже третьи сутки разведчики охотились на этих «охотников», не то власовцев, не то местных националистов.

Прием они использовали старый, неоднократно прежде испытанный и отработанный до мелочей: диверсантов ловили на живца. Поэтому впереди на разбитой фронтовой полуторке медленно ехали двое: лейтенант Малютин при всех орденах и наградах, за рулем сидел старшина Иван Безухов, тоже при всех регалиях, а прочие следовали, маскируясь, по придорожным кустам.

Они остановились в заранее выбранном, наиболее пустынном месте проселочной дороги, среди густых деревьев. Именно здесь два дня назад были захвачены и убиты трое наших офицеров. Безухов вылез из машины и стал громко на чем свет стоит ругаться, как если бы у него, согласно легенде, заглох мотор.

Вылезая из машины, Малютин подумал, что это место ему знакомо: где-то недалеко отсюда, на этой же дороге, ему уже приходилось обезвреживать троих диверсантов, захвативших штабную машину, на которой возвращался в расположение полка Костя Горелов.

Открыв капот, Иван Безухов, кряхтя, уткнулся в движок. Будто что-то там чинил, а сам внимательно прислушивался. Лейтенант Малютин, по обыкновению, прохаживался рядом и нервно поглядывал на часы.

— Ну что, скоро? — поминутно громко спрашивал он. — Мы и так опаздываем.

— Черт ее знает… — кряхтел Иван. — Сколько раз говорил, движок давно пора сменить…

Все изменилось в одно мгновение.

— Только тихо. — К виску Малютина был приставлен ствол пистолета ТТ. Откуда-то из кустов совершенно бесшумно возникли пятеро, в форме офицеров советской армии, с советским оружием — автоматами ППШ.

— Руки!

Малютин послушно поднял руки вверх. Стоявший рядом вытащил из его кобуры пистолет.

— И ты, служивый, слышь, что ли? — Один из пятерых, самый молодой и громкоголосый, толкнул Ивана в зад прикладом ППШ. — А ну вылазь!

— А что случилось? — Иван медленно, с трудом выпрямился, держась одной рукой за поясницу.

— Радикулит? — насмешливо спросил диверсант. Другие засмеялись. — Сейчас вылечим. А ну поворачивайся!

Дальнейшее произошло за считанные мгновения. Когда Иван полностью выбрался из-под капота, в другой его руке оказался совсем не разводной или гаечный ключ, а обычный ППШ с заранее снятым предохранителем, чего налетчики никак не ожидали.

Малютин мгновенно присел, одновременно ударив снизу по руке, приставившей к его голове пистолет, и Безухов дал сверху длинную очередь.

Диверсанты, те, что уцелели, опомнились и уже собрались было открыть ответный огонь, но прогремело еще несколько очередей, и из ближайших кустов выбежали Степан, Прохор, Михаил и Николай Малахов.

— Ну дела, — ошарашенно проговорил Малахов, глядя на пять недвижных трупов. — Ну вы, деды, даете… От вас, в натуре, даже при всей моей неуязвимости лучше держаться подальше.

— Помолчи. Можно было хотя бы одного оставить живым? — недовольно сказал Степану лейтенант. — Зачем было открывать огонь всем сразу?

— А вот я даже не стрелял! Я, если честно, про автомат свой забыл, залюбовавшись на ваши действия! — сокрушенно оправдывался Малахов. — Только про него вспомнил — глянь, а гансы уже не гансы, а деревяшки. Лежат рядком чисто жмурики в морге… Ну дела… Ну вы, деды, даете.

Он влюбленно смотрел на разведчиков, казалось забывших о его существовании.

— Товарищ лейтенант, этот бы вас точно застрелил, — оправдывался Степан, толкая ногой один из трупов. — Как тут выбрать, кого живым оставить, а кого нет… Я еще боялся, как бы в вас не попасть.

— А этот вроде еще жив, — сказал Прохор, наклонившись над тем, который ударил Безухова прикладом.

— Где там, — махнул рукой Михаил Полунин, пощупав пульс у поверженного диверсанта. — Ваня его сразу посек, с головы до пят с десяток пуль вогнал…

— А не будет мою поясницу трогать! — свирепо сказал Иван. — Я от наших врачей скрываю радикулит! А он мне диагноз поставил. — И вообще, не люблю, когда меня толкают, — сменив интонацию, виновато продолжал Иван, глядя на хмурого лейтенанта. — Особенно в зад. Там у меня до сих пор осколок сидит.

— Ладно, — констатировал Малютин. — Отвезем их нашему особисту. Какие есть. Сдадим под расписку. Ну не везет нам! Одних мертвяков в полк привозим… Пусть он хоть убедится, что этих уничтожили, и больше с ними не пристает.

— Ну, — поддакнул Степан. — А то у них в СМЕРШе как диверсантов ловить, так, видишь ли, некому. Только арестовывать своих да допрашивать с протоколом и могут. А так все «мы» да «мы»… Ну чего, перекурим или сразу загрузим?

— Грузите, — кивнул лейтенант, посмотрев на часы. — Вроде уложились по времени. Не забывайте: завтра ночью будем разведку боем изображать… Поэтому, когда вернемся в расположение, всем спать!

— Ну мне это… Еще надо бы с утра печку у наших связисток поправить, — сказал Безухов. — А то жалуются, видишь ли. Дымит и холодно. А я им еще когда обещал… Ну как из госпиталя вернулся, тогда и обещал.

Они быстро и бесцеремонно забросили тела диверсантов в кузов. Мотор завелся сразу.

Утром Иван Безухов зашел в блиндаж связи, чтобы заняться печкой. Там дежурила Ася. Она то и дело поглядывала на трофейные часики, подарок подполковника Нефедова.

— Ой, Иван Семенович, миленький, может, вы послушаете и подсоедините, если кто вдруг позвонит? — спросила она. — Сами видите, сейчас тихо… Я только на несколько минуток отлучусь, ладно? Если не знаете, как подключать, я вам все сейчас покажу и расскажу…

И быстро, второпях, так что старшина ничего не запомнил, стала показывать ему нужные тумблеры, кнопки и штекеры и рассказывать, в какой последовательности что включать, если будет звонок.

— Ладно, дочка, беги, освою как-нибудь, — согласился старшина.

Отвернув полог у входа, она стремительно выбежала наружу, но Иван все же успел заметить поджидавшего ее подполковника Нефедова.

Он осуждающе мотнул головой:

— Седина в бороду, черт под ребра… М-да. Всем ты хорош, Григорий Михайлович, и бережливый, и ни в чем от тебя отказа не было, а вот тут дал ты слабину…

— Гриша, — донесся снаружи Асин голос, — боже, что у тебя за вид… Все-таки ты в этом полку самый старший по званию… Ты себе консервы разогрел? — заботливо спрашивала она подполковника. — Я сейчас быстро приготовлю…