Тигран Великий - Тигрис Рафаэль

не прочь вновь подкрепиться. Нам преподнесли бронзовые кубки с красным мачаром. Мы выпили, и я отметил, что вино было намного лучше дворцового. Моя прелестная спутница тоже это заметила.

– Этот мачар достоин царского стола! – сказала Сати с восхищением.

Трактирщик учтиво поклонился, и нам вновь заполнили кубки. Мы опять выпили, но уже медленно и смакуя. Нам предложили закусить завёрнутой в плоские лепёшки жареной ароматной бараниной, сдобренной собственным курдючным салом.

– Ешьте, пока горячая, – сказал заботливо трактирщик.

Мы с удовольствием уплетали угощенье. Я хотел, было, расплатиться, но трактирщик обиженно произнёс:

– У нас сегодня праздник, и дорогих гостей мы угощаем бесплатно.

– Спасибо вам, – крикнула на прощание Сати, – живите богато и хлебосольно.

По мере приближения к ярмарочной площади лавки становились богаче и людей на улицах прибывало. Праздничная разноголосица столичного базара напомнила мне Иерусалим. Я опять подумал о том, как за короткое время в моей жизни произошли судьбоносные события, в результате чего я оказался в столице доселе неизвестного мне царства, да ещё в компании очаровательной царевны, присутствие которой буквально кружило мне голову.

Тем временем мы пришли в торговые ряды ювелиров. Несмотря на поздний час, тут при свете факелов шла бойкая торговля.

– У тебя есть таланты? – спросила Сати.

– Есть, – ответил я и достал подарённое мне царём золото.

Сати взяла три таланта и передала их одному из ювелиров со словами:

– Варпет Воскан! Изготовь большой медальон с царским гербом и повесь красивую нательную цепь.

– Слушаюсь царевна, – охотно согласился мастер и принялся раздувать меха маленького горна.

Затем он расплавил таланты, поместив их предварительно в специальную посуду. Скоро жидкое золото было разлито в особую форму.

– Этот мастер родом из провинции Ван, – сказала Сати, заметив моё любопытство, – там живут самые искусные ювелиры.

– Цепь, чтобы зря не тратить время, я подберу вам готовую, взамен талантов, правда, с издержками оплаты за труд, – учтиво произнёс ювелир.

Спустя некоторое время Сати уже держала в руках массивный медальон с царским гербом. На нём было изображено солнце в виде восьмиконечной звезды. Располагалось оно меж двух птиц, вероятно, голубей, клювы которых были обращены в сторону солнца. Этот же герб я видел на диадеме царя.

– Красивый герб, правда? Он пришёл от наших прадедов.

– А что он символизирует?

– Птицы – это наш народ, свободный и счастливый. Они благословляют солнце, которое дарит жизнь и благополучие этой земле.

– Очень жизнеутверждающе, и, главное, нет и намёка на воинственность. А ведь Армения завоевала почти все земли в Азии.

Сати не обратила внимания на эти слова и потянулась ко мне, чтобы повесить медальон.

– Ну, Соломон. С этой минуты ты – настоящий придворный царя Армении.

Её гибкие руки обвились вокруг моей шеи. Я ощутил нежное девичье дыхание. При свете факелов глаза Сати манили меня, и я, не сдержавшись, потянулся к ней. Она не сопротивлялась и прильнула всем телом. Мной овладело знакомое чувство: то самое, которое охватывала меня, когда я обнимал Лию. От этого я ещё большим теплом проникся к этой чудесной девушке. Будто прочтя мои мысли, Сати внимательно посмотрела мне в глаза и сказала:

– Неужели я так похожа на ту распятую девушку?

Я уже намеревался ей возразить, как вдруг в конце торгового ряда увидел одноглазое лицо Крикса. Оно мелькнуло буквально на миг, и наши взгляды встретились. Он узнал меня. Но не успел я моргнуть, как римлянин исчез столь же внезапно, как появился.

Сати уловила изменение в выражении моего лица и беспокойно спросила:

– Что случилось?

Но я уже не владел собою. Оттолкнув её, я рванулся вперёд, к месту, где стоял Крикс, но не успел сделать несколько шагов, как передо мной выросла фигура Шанпоча Врежа.

– Как ты посмел бросить царевну! – крикнул он возмущённо.

– Там Крикс! Одноглазый Крикс!

Шанпоч обернулся по сторонам и, не найдя никого, строго проговорил:

– Немедленно возвращайся к Сати, несчастный. А о Криксе, если он, конечно, здесь, позабочусь я.

Тут только я понял, какую оплошность допустил. Развернувшись, я побежал вслед грустно уходящей девушки.

– Прости меня, Сати. Я обознался, – только и смог сказать я.

Она повернула своё полное слёз лицо.

– Да, к сожалению, ты прав. Именно, обознался…

– Ну, как ты мог бросить царевну, Соломон! Эту всенародную любимицу. Царь доверил тебе самое дорогое существо.

Меружан возмущался и по-театральному заламывал руки. Шанпоч сидел рядом и угрюмо молчал.

– Я увидел Крикса!

– Даже если бы ты увидел самого Зевса, то всё равно не имел права покидать Сати. Уж тем более, никакого Крикса там не было. Ты просто обознался.

– Был! – закричал я в отчаянии.

– Опять ты за своё. Он не мог там оказаться. Есть царский указ, запрещающий впускать в город граждан Рима, даже богатых купцов.

– Такая лиса как он через любые кордоны просочится. Вы же лучше меня это знаете,– воскликнул я.

– Послушай, Меружан, – прервал молчание Шанпоч, – А может, и правда это был Крикс? Соломон же не ребёнок. Может, всё-таки поверим ему?

– Мало ли что он разглядел в ночи, сквозь мерцание факелов.

– А если всё же Соломон прав, и в городе орудуют римские лазутчики?

Меружан ничего не ответил, и воцарилось тяжёлое молчание.

– Надо прочесать весь район, – заговорил я первым, – ясно, что он затесался среди заморских купцов. Одноглазый человек – личность приметная. Быстро найдётся.

– Погоди, Соломон, – вмешался Меружан, – мы тоже не дети. У нас в торговых рядах есть свои осведомители. Они бы точно сообщили, если обнаружили подозрительных лиц.

– А если он под видом простолюдина обитает в районе Скотного рынка? Там достаточно и слепых, и хромых, и всяких, – сказал Вреж Шанпоч, – тогда это – гиблое дело.

– Завтра же надо переписать населения города, – заявил Меружан.

– Тогда он тотчас исчезнет отсюда. Скажи, Соломон – узнал ли он тебя? – спросил Шанпоч.

– Конечно, узнал.

– Тогда вот что я вам скажу, мои дорогие. Крикса в городе уже нет, и все ваши усилия по его поимке тщетны.

– Да, ты пожалуй прав, – решил Меружан, – но на всякий случай пройдись вместе со своими солдатами по торговым рядам. А ты, Соломон, должен загладить вину перед Сати, и как можно скорее. Отцу она ничего не расскажет, будь спокоен. С завтрашнего дня ты и Юлиан начинаете преподавать в школе. Ты будешь обучать детей читать и писать по-гречески, а Петроний – учить подростков азам военного дела. Кстати, Сати часто туда наведывается. Приносит ученикам подарки, рассказывает народные сказания и учит декламации различных стихов. Дети без ума от неё.

– Бывший центурион Юлиан Петроний – опытный стратег. Такой просто необходим в