Фредерик Марриет - Валерия

Возвратившись в гостиницу, мисс Барбара легла в постель и приказала Марте остаться у нее в комнате, потому что одной ей было, говорила она, страшно в комнате. Ночью дочь моя стала думать обо всем случившемся и положила дознаться истины; она встала рано утром, пошла в тот дом, где они были накануне и сказала хозяйке, что прислана от леди узнать о здоровье ребенка. Хозяйка отвечала, что он здоров, и в завязавшемся между ними разговоре дочь моя узнала, что родильница умерла совсем не от оспы. Хозяйка спросила дочь мою, не хочет ли она взглянуть на покойницу? Марта пошла и увидела бедную мистрисс Демпстер, мисс Елену, убежавшую с полковником.

— Не жалость ли! — сказала хозяйка. — Муж ее умер всего только два месяца тому назад; был, говорят, красавец. Да и в самом деле, вот, посмотрите его портрет; покойница носила его на шее.

Удовлетворивши своему любопытству и поплакавши над телом Елены, которую она очень любила, тетка твоя поспешила возвратиться в гостиницу; она взяла на кухне кружку теплой воды, вошла в комнату мисс Барбары и только что успела снять шляпку и шаль, как мисс Барбара проснулась и спросила: кто здесь?

— Это я, — отвечала дочь моя. — Я ходила на кухню за теплой водой; уже десятый час, и я думала, что вы скоро проснетесь.

— Да, пора вставать, Марта. Я думаю сегодня же возвратиться домой, тут нам делать нечего. Вели подать завтрак. Я схожу отдать приказания насчет ребенка, а ты, между тем, уложи вещи. Ведь тебе, верно, нет охоты идти со мною?

— Нет, — отвечала Марта, — я и то едва опомнилась от страха, что была в доме, где оспа.

Мисс Барбара ушла после завтрака и часа через три возвратилась в сопровождении служанки, несшей за нею ребенка. Вещи уже были уложены, и через полчаса дочь моя, мисс Барбара и ребенок уехали обратно домой.

Если бы не случайные слова доктора, то мисс Барбара успела бы обмануть тетку, и мы не знали бы, чье это дитя. Возвратившись домой, мисс Барбара наговорила ей многое множество: что эта мистрисс Бедингфильд ее старинная приятельница; что она состояла с ней в постоянной переписке; что муж ее убит недавно на дуэли; , что он был игрок, человек дурного поведения; что она, мисс Барбара, обещала покойнице взять ее ребенка под свое покровительство и возьмет. Потом она прибавила: «Я хотела бы отдать его твоей матери, Марта; как ты думаешь, согласится ли она? Это надо держать в секрете, а не то батюшка очень на меня рассердится». Тетка твоя отвечала, что мать ее, вероятно, согласится взять ребенка к себе, и мисс Барбара попросила ее выйти из экипажа, когда они остановились для последней перемены лошадей, и отнести ребенка к нам. Тогда было уже темно, и все это могло быть сделано незаметно.

Ребенок был принесен к твоей бабушке, которая теперь в царстве небесном, и тетка твоя сказала нам, чье это дитя. Я был этим очень недоволен, и если бы не сильный ревматизм, так пошел бы прямо к сэру Александру и рассказал бы ему все дело; но бабушка твоя и Марта поставили на своем, и мы положили говорить то, что приказала мисс Барбара, когда пришла к нам на другой день.

— Так поздравляю вас, Лионель. Вы, следовательно, сын джентльмена и племянник леди Р**. Желаю вам всякого счастья, — сказала я, протягивая ему руку.

— Благодарю вас, мисс Валерия. Все это правда, но надо достать доказательства. Впрочем, об этом поговорим после.

— Присядьте, Лионель.

Он сел и продолжал рассказ старика:

— С месяц спустя приехал сюда сэр Ричард Р** и через три недели женился на мисс Барбаре. Все дивились поспешности этого брака, тем более, что все семейство было в трауре по случаю известия о смерти миссис Демпстер. Бедный сэр Александр не вынес этого горя, и через два месяца его отнесли на вечный покой. Тетка твоя возвратилась тогда к нам и вышла за Грина, который был месяца через три убит браконьерами. Потом умерла твоя бабушка, и я остался один с твоей теткой; она ходила за ребенком, которого звали Лионель Бедингфильд. Об этом ребенке много толковали и дивились, чей бы он мог быть? Но после смерти сэра Александра и отъезда мисс Барбары, вышедшей замуж, перестали о нем и думать. На сегодня довольно; завтра я доскажу тебе остальное.

— Может быть и мне сделать то же, мисс Валерия? Не наскучил ли я вам? — спросил Лионель.

— Нет, нет. Теперь мне есть время вас слушать, а потом, может статься, будет недосуг. Кроме того, ваши частые посещения могут подать повод к расспросам, и я не буду знать, что отвечать.

— Так я доскажу вам мою историю сегодня, мисс Валерия. На следующее утро старый Робертс продолжал так: «Месяца через три после смерти сэра Александра, когда сын его, новый баронет, приехал в Кольвервуд-Галль, явилась туда и мисс Барбара, уже леди Р**. Мы только что похоронили твою бабушку, и бедняжка Грин был убит не больше месяца перед тем. Тетка твоя, огорченная потерею мужа, начала соглашаться со мною, что не годится нам скрывать происхождение ребенка. К тому же она очень привязалась к мальчику, который утешал ее отчасти в потере мужа. Леди Р** посетила нашу хижину, и мы сказали ей, что не хотим скрывать происхождение ребенка, потому что это несправедливо. Леди Р** испугалась и начала упрашивать, чтобы мы ее не выдали. Это погубит ее, говорила она, во мнении мужа и родственников. Она просила нас так усердно и дала нам такое торжественное обещание возвратить ребенку при первой возможности все права, что мы согласились молчать. Она дала моей дочери пятьдесят фунтов стерлингов за издержки и хлопоты и обещала платить ежегодно по стольку же, пока ребенок будет у нас.

Кажется, что это всего больше успокоило нашу совесть. Мы были бедны, а деньги — великое искушение. Как бы то ни было, мы остались довольны щедростью леди Р** и аккуратно получали от нее деньги до тех пор, пока мальчику не исполнилось семь лет. Тогда его у нас взяли и отдали в школу, но куда, этого мы несколько времени не знали. Леди Р** была по-прежнему к нам милостива и по-прежнему давала денег и обещала признать Лионеля своим племянником. Наконец, дочь мою потребовали в Лондон и послали в школу за мальчиком; леди Р** сказала, что так как муж ее умер, то она хочет иметь Лионеля у себя в доме. Это очень нас обрадовало; мы никак не предполагали, чтобы она сделала из него слугу, как узнала потом твоя тетка, приехавши неожиданно к леди Р** в Лондон. Но леди Р** сказала, что так лучше.

Три года тому назад тетка твоя переселилась в Лондон и с тех пор живет там и занимается стиркою белья; но она часто присылает мне денег, вдоволь для больного старика. Вот Гарри, теперь ты знаешь всю историю; слава Богу, что наконец она признала его своим племянником; совесть моя теперь спокойна.

— Но уверены ли вы, — сказал я, — что она признала его племянником?