Ворон Бури (ЛП) - Кейн Бен

Взмах. Сломанный Нос пошел вперед. Я отступил, нанося выпад и промахиваясь. Удар.

За спиной моего противника, самое желанное из видений, — Векель с высоко поднятым посохом. Посох опустился, со всей силы, ударив Сломанного Носа по затылку. Железный посох был недостаточно тяжел, чтобы проломить ему череп, но глаза его закатились, и он рухнул.

Я огляделся в поисках того, кому досталось по яйцам. Он лежал в засохшей грязи, тихо постанывая и снова сжимая пах. Исполнившись уважения к Векелю, я поискал глазами норманна, которого ударил. К моему изумлению, он тоже лежал на земле, а вокруг него валялись осколки разбитого кувшина. У меня мелькнуло видение гибкой, чернокожей фигуры, исчезающей в боковом переулке.

Изумленный, я взглянул на Векеля.

— Это был бламаур?

— Если только у него в Дюфлине нет брата-близнеца, то да.

— Зачем ему нам помогать?

— Может, потому что мы не обращались с ним как со скотиной?

У меня не было времени обдумать это. Каким-то образом тот, что получил по яйцам, поднялся и с ножом наготове бросился на ничего не подозревающего Векеля. Я с силой толкнул друга в сторону и, не раздумывая, ударил нападавшего, когда тот ринулся вперед. Мой сакс вошел в него так же легко, как нож в курицу для похлебки. Он сложился пополам, охнув, и налетел на меня. Я уперся, не выпуская сакс, а затем вогнал его еще глубже. Он закричал, все силы покинули его, и он рухнул. Мой сакс вышел с характерным, свистящим звуком. Я ошеломленно уставился на него; все лезвие было красным. Такой же цвет быстро расползался вокруг рук того ирландца, сжимавших его живот. Глаза его были закрыты, и он стонал.

Мир ворвался в мое сознание. Сломанный Нос был без сознания, и, судя по всему, тот, что не отдышался, тоже в ближайшее время не встанет. Однако наша драка не осталась незамеченной. Кровельщики в ужасе смотрели на нас. Маленький ребенок, который так дивился Векелю, теперь ревел на руках у матери. Шок на ее лице говорил сам за себя.

— Лучше всего уйти, — спокойно сказал я. — Сейчас же.

Когда мы добрались до «Бримдира», было еще светло. К моему облегчению, погони не было. Однако призрак содеянного висел надо мной, как дух-двойник, преследующий мои шаги в зимней тьме. Человек, которого я ударил, был на пути в мир иной, это было несомненно. Что последует за его смертью, было куда менее ясно.

— Нам стоит что-нибудь сказать? — прошептал я Векелю.

— Конечно. Если мы этого не сделаем, а завтра дюжина человек придет за местью, как думаешь, что сделает Имр? Он скормит нас волкам, и будет прав.

— Они могут не понять, что мы на «Бримдире».

Он лукаво посмотрел на меня.

— Ты видел других витки?

Я вздохнул. Он был прав. Даже если Векель спрячется на борту, достаточно людей на берегу видели его, чтобы ответить на вопросы.

— Финн, ты, скиткарл! Иди сюда! — Это был Ульф, и он был не в духе. Скиткарл дословно означало «дерьмовый человек».

Я тихо застонал. Громче я сказал:

— Мне жаль.

— Еще пожалеешь! — Ульф вихрем пронесся по палубе, остальные дозорные с интересом наблюдали.

«Он, должно быть, расписывал им все способы, которыми меня накажет», — решил я. Впрочем, это было понятно, и я сам был виноват. Ему было наплевать, что я по уши в дерьме, что мне нужна его помощь, помощь Имра и всех остальных. И поэтому я не стал уворачиваться от его размашистой пощечины. У меня помутилось в глазах; я пошатнулся, готовясь к следующему удару.

Но его не последовало.

Сбитый с толку, я предположил, что он ждет, пока я посмотрю на него, прежде чем снова напасть, и выпрямился, моргая от слез боли.

Ульф смотрел на мою руку с ножом, которая была вся в крови.

— Ты дрался.

— Я убил человека.

Лицо Ульфа было само изумление.

— Ты?

— Он еще не мертв, но скоро будет. Ударил его в живот. — Я думал, это произведет впечатление.

Пощечина. Я отшатнулся. Последовал еще один удар, на этот раз кулаком в живот. Я согнулся пополам, забрызгав кислой пивной отрыжкой свои ботинки и ботинки Ульфа. Он ударил меня снова, по затылку, и я упал на одно колено, прямо в блевотину.

— Это тебе за то, что ты тупой нидинг! Встать!

Сквозь боль я задавался вопросом, почему Векель мне не помогает. И как я мог принять добродушный вид Ульфа за неспособность к жестокости.

— Встать!

С трудом я повиновался и оказался лицом к лицу с разъяренным Ульфом.

— Сначала ты улизнул, когда я хотел, чтобы ты постоял за меня в дозоре. Во-вторых, ты вернулся пьяный, с рассказом о кровопролитии и убийстве, без сомнения, из-за какой-то ерунды. Дай мне хоть одну причину, почему я не должен вышвырнуть тебя за борт или, еще лучше, украсить палубу твоими мозгами!

Мой взгляд скользнул с его лица на лица девяти других. Я не заметил и следа сочувствия.

— Они первые начали, — пробормотал я.

Циничный смех.

— Это не значит, что ты должен был заканчивать! У меня было полсотни драк. Большинство заканчиваются порезами и синяками, может, сломанным носом или парой ребер. Они не должны заканчиваться смертью, особенно когда твой корабль в чужом порту.

— Мы пытались уйти, — возразил я. — Мы бежали, но улицу перегородила повозка…

— Оставь свои байки, — сказал Ульф, замахиваясь кулаком.

— Это правда. Финн хотел уйти, даже когда улица была заблокирована, — вмешался Векель. — Это я повернулся, чтобы драться.

— Ты? — Ульф не выглядел счастливым, но и не пытался ударить Векеля.

— Да.

— Сколько их было?

— Трое.

— Вы двое против троих? — Он не мог скрыть своего недоверия.

— Не мне сомневаться в духах. «Деритесь, — сказали они. — Не бегите».

Ульфу нечего было на это ответить. Он ударил меня еще раз, и я снова упал на палубу, затем харкнул комком мокроты на доски рядом с моей головой.

— Скиткарл, — сказал он и ушел.

Когда я решил, что двигаться безопасно, я перекатился на живот и, морщась, встал на четвереньки. Мгновение спустя мне удалось встать, но не выпрямиться.

— А все неплохо прошло, — сказал Векель.

Вытерев слюну с губ, я бросил на него кислый взгляд.

— И в чем же, интересно?

— Ты не мертв. Он не выбросил тебя за борт. И он не тронул меня и пальцем.

Я обсосал его слова, как косточку, и решил, что на вкус они не так уж и плохи, как говорили мои синяки и боль. Но даже когда я утешился этой мыслью, назойливое сомнение защекотало затылок.

Сдержанность Ульфа не означала, что Имр примет мою сторону.

Имр в тот вечер не вернулся. Как сказал Хавард — он все еще со мной разговаривал, — Имр, вероятно, перепивал Сигтрюгга. «Или пытался», — добавил Две-брови под общий смех. Я задался вопросом, значит ли это, что Имр не умеет пить, или что Сигтрюгг — чемпион по выпивке, но не осмелился спросить. В обозримом будущем мне лучше было помалкивать. Весь в синяках, с больной головой, я сгорбился на носу корабля, плащ защищал меня от моросящего дождя, и нес вахту. Таков был приказ Ульфа, которому я с готовностью подчинился. Векелю не приказывали присоединяться ко мне, но он все равно это сделал. Я спросил, знает ли он, что сделает Имр; он ответил, что нет, и его тон дал понять, что лучше эту тему не поднимать.

Я хотел сказать ему, что нам следовало бежать, а не драться, но и в этом не было смысла. Его бойким ответом было бы, что за всем этим стоял сейд. «Проклятый сейд», — подумал я, и меня охватила мгновенная паника, как бы сама эта мысль не навлекла на меня беду. Однако я сделал вдох, другой, и дух, вселяющийся в душу, не появился. Люди, гулявшие по берегу, тоже не обращали на «Бримдир» внимания.

Я старался больше не думать об этом, но не смог. Векель выделялся из толпы. По его возвращении в Линн Дуахайлл в качестве витки Гуннкель шутливо заметил, что слепой увидел бы его даже ночью. «Он был не так уж и неправ», — подумал я, глядя на своего друга. Пара вопросов на берегу реки, и станет известно, что Векель на борту «Бримдира», а где он, там и я. Если товарищи убитого мной человека не приложат никаких усилий, то трудно представить, как они нас не найдут, и скоро.